Наследница мага смерти. Лорд Хаоса (СИ) - Сотер Таис. Страница 49

Шёпот Ниаз заставлял моё сознание плыть, и мне было сложно сконцентрироваться на её словах – хотелось просто расслабиться, и уснуть. Я с усилием воли коснулась своими ладонями её рук, и постаралась разжать сладкие объятия. Руки Ниаз послушно опали, и я наконец смогла прийти в себя. Прислонившись к каменной стене, я постаралась скрыть слабость в своих конечностях.

– Подарок? Ты думаешь, салдорец мой подарок? Чем он тебе так ценен?

– Ты знаешь, что означает слово terrges?

– Тари что-то мне говорил... Что он проклятый, что боги никогда не прислушиваются к словам таких как он.

– О, эти глупые байки дикарей, – фыркнула совсем по-кошачьи Ниаз. – Тerrges на Древнем означает "жертва". Тысячи лет назад, когда нас почитали и боялись – нам приносили жертвы, бесплодные, в большей части. Нам не нужны человеческие жизни. Но такие, как этот пустынник... другое дело. Недаром же маг хаоса обратил на него внимание, а ты в своё время, вместо того, чтобы убить его, спасла. Их кровь, их боль, способны сделать многое...

– Например?

– Например, открыть новый Источник.

– Источник? – рассеянно переспросила я, краем глаза глядя на воронёнка. Он вновь закрыл глаза, тяжело обвиснув на путах, приковывавших его к камню. То, что происходило с ним, нравилось мне всё меньше – кожа, и так совсем бледная, стала и вовсе прозрачной: мне казалось, что я уже вижу слабо бьющееся в груди сердце. – И убив Тари, вы сможете открыть здесь этот Источник?

– Это идеальное место. Здесь ткань реальности особенно слаба... – она изобразила улыбку. И резко изменила тему разговора: – Ты знаешь, что если не побоятся, и рискнуть окунуться в Источник, ты сможешь исполнить своё заветное желание? Постигнуть полное изменение, отринув границы, что удерживают боевых магов в их немощных человеческих телах?

– Ценой жизни друга? Не хочу, – твёрдо сказала я, хотя не имела ни малейшего представления, о каком Источнике она говорила. Лишь только чувствовала, что это место особенное. Похожие ощущения у меня были только в доме у мага хаоса. Может, это и есть ответ на то, откуда он брал силу для телепортации?

Ниаз пожала плечами.

– Тогда ты можешь идти. Я не буду тебя держать.

– Я хочу забрать с собой Тари.

– Забрать? – духи плохо умеют изображать эмоции, но недоумение Ниаз читалось в каждом её жесте. – О нет, милая, он мой.

– Вы ошибаетесь, леди, я не отдам вам его!

Я позволила той силе, что копилась во мне последние несколько минут, вырваться наружу, выплеснувшись в ладони ослепительно-белым светом, растворяющимся в синем свечении стен пещеры. Я готова была к прямому противостоянию, но не спешила нападать на духа.

Ниаз расхохоталась – не потому, что ей было смешно, а чтобы просто показать своё превосходство. Эхо усилило и повторило смех, и ему вторил протяжный вой талсу. В пещере поднялся ветер, бросивший мне в лицо горсть колючего снега.

– Уходи. В последний раз предлагаю – и то из уважения к Стику.

Я стёрла рукавом мигом растаявший снег, и упрямо вскинула подбородок. Я достаточно уже убегала.

– Ну что же... – с искренним сожалением произнесла Ниаз и её чёрные волосы, до этого спокойно лежащие на плечах, разлетелись в разные стороны, как будто ветер наконец стал над ними властен. Или как будто они обрели собственную жизнь... Несколько длинных прядей дотянулись до меня, и я увидела, что там, где она меня задела, на коже проступили следы как от плётки. Боль пришла чуть позже. Впрочем, это не помешало мне атаковать.

Сила сорвалась с кончиков моих пальцев, устремившись к Ниаз. Она презрительно сощурила ярко-алые глаза. Но она ошибалась, думая, что я сделаю столь глупый шаг – о, Стик достаточно много рассказал мне о природе таких как он, чтобы я поняла, что магия против них мало полезна. В самый последний момент нити моего заклинания устремились вверх, к потолку пещеры, обрушивая над богиней свод. Едва ли это её убьёт, но даст мне необходимое время, чтобы я могла снять Тари и рвануть отсюда подальше... Что я буду делать дальше, я старалась не думать. Оставалось надеяться, что вход не завалит, и я не окажусь запертой вместе с разъярённым духом один на один.

Пока тяжёлые осколки падали вниз, я, стараясь держаться ближе к краю, пробиралась к Тари. И лишь оказавшись рядом с ним, осознала одну неприятную, но весьма существенную мелочь – Тари был подвешен слишком высоко, чтобы я могла его достать. Я прокричала новое заклинание, надеясь, что ничего не перепутала:

– Este, este, este, retuo gerto!!!

"Прочь, прочь, прочь, травы гор" – ну как-то так. Конечно, эти странные растения, державшие Тари, имели на Древнем своё название, но я, за неимением лучшего, использовала чуть менее подходящее имя, надеясь, что оно сработает. Через, казалось, целую вечность, лианы, оплетавшие торс и руки, начали темнеть, пока не отвалились, отпуская воронёнка. Он полетел вниз, пригвоздив меня всем своим весом к полу. Мои рёбра! Подняв на меня осоловелые глаза, воронёнок попытался что-то сказать, но я прервала его, тычками заставляя с меня слезть:

– Идти можешь?

– Д-да.

Я встала, и потянула его за собой. В воздухе стояла тяжёлая каменная пыль, затруднявшая дыхание и заставлявшая нас двигаться в слепую, но в то же время скрывающая нас от глаз Ниаз. Мы уже были у самого выхода, когда плотную пыль развеял снежный ветер, а синие стены засияли ещё сильнее.

– Не так быстро, – холодный, спокойный голос совсем рядом.

Сильный толчок, и я нелепо взлетела в воздух, а затем с силой упала вниз, прямо на камни. Острая боль, яркая вспышка перед глазами, и тьма, поглощающая моё сознание

Пусто, чисто, холодно. Холод проник в моё сердце, и я, наконец, перестала чувствовать горечь поражений и боль обид. В моих венах не кровь, а лёд, и даже мысли похожи на ленивые снежинки, кружащиеся перед моими глазами. Снег? В это время года?

Это странное несоответствие сбило меня с философского настроя, столь неуместного сейчас. Я моргнула, ощущая неприятную резь в глазах – слишком много света, так неприятно. Ног я не чувствовала – и это может, к лучшему, потому что всё что выше пояса, невыносимо болело. Затылок гудел, а в ушах тяжело бил барабан. Заметив краем глаза какое-то движение слева, я медленно повернула голову. Ниаз, длинными, острыми когтями расцарапывала грудь Тари, лежащего на особо крупном, и гладком обломке камня. А вот и алтарь для жертвоприношения... По безвольной бледной руке Тари вниз капала кровь... И там, куда попадали алые капли, серый камень шипел и таял, как будто это не кровь, а кислота. Гул нарастал, казалось, он был не только в моей голове, а рождался где-то глубине скал, внутри горы.

Надо встать... Но со сломанным позвоночником не ходят, даже арэнаи. Я зажмурила глаза, не желая видеть конец своего несчастного спутника. Тари, мне так жаль. Прости меня.

Сознание вновь стало уплывать, и мне казалось, что я падаю, всё глубже и глубже, пока не окунаюсь в море из колышущейся, живой силы, в которой я лишь сгусток, клубок тонких, рвущихся белых нитей... Это море было беспокойно, его разрывал шторм, и он стремился подняться, вырваться наверх, к той живительной влаге, что разбудила его...

Стоп! Я открыла глаза – одновременно в двух местах: в пещере и там, среди океана первозданной магии. Кажется, мои способности Повелительницы в кой-то веки работали на меня, а не против. Я могла использовать эту странную силу в обход Ниаз. И пусть моё тело умирало, перед смертью я могла успеть спасти хотя бы одну жизнь.

Вместе с тонкими струями живой магии я поднялась вверх, сквозь толщу камня, по самым узким трещинам в земле, пока не оказалась на поверхности. Ниаз, склонившаяся над телом Тари, и жадно слизывающая с его груди кровь, не заметила, как у её ног, вместе со слабо бьющими струйками Источника, появились тонкие нити, похожие на паутину. Они оплели её стопы, и она, наконец, обратила внимание на происходящее, пытаясь смахнуть их со своей кожи, но лишь влипла в мою магию еще сильнее. Глаза её вспыхнули от ярости.