Измена. Простить или отомстить - Гауф Юлия. Страница 10

– В бойцовский клуб езжай!

– Я увидела шарф и…

– И решила, что я сплю с твоим мужем! Долго думала?

Подавленно замолчала.

Настя права, я окончательно рехнулась.

Но это невыносимо уже, подозрения меня с ума сводят.

– Открой дверь, – попросила. – Я успокоилась.

– Успокоилась она. А у меня тут весь пол в крови, – зло выплюнула Настя. Но все-таки открыла дверь.

Увидела подругу и вздрогнула.

Красными пальцами она держится за нос. А на пол и, правда, капает кровь.

– Я тебе нос разбила? – шепнула.

– И я тебя убью, – пообещала Настя и толкнула меня плечом, убирая с дороги. Она двинулась в ванную, я за ней. Настя всхлипнула. – И даже не извиняйся, Лиля. Все равно не прощу.

– Насть…

Подруга остановилась перед зеркалом. Убрала руку от лица и завыла.

– Как я пойду на работу?

– Ты ведь секретарь, – ляпнула.

– Раз не фотомодель, то можно нос ломать? – Настя зыркнула на меня в зеркало. – Лиля! Вот именно – я секретарь. Лицо фирмы! А ты нашего директора видела? Он мне премии за красоту выписывает. А теперь что будет?

– Останешься без премии в этом месяце?

– Да! Господи, кому расскажешь – не поверят. Все решат, что меня любовник избил.

– Это он шарф привязал к кровати? Любовник?

Настя не ответила. Включила воду и склонилась над раковиной.

Встала у нее за спиной.

Настя моет нос, в слив стекают розовые ручейки.

Какая я черствая.

Вместо посиделок с подругой и разговоров по душам черте что устроила. И продолжаю думать про Давида.

Где он сейчас?

– Ко мне сегодня приходил мой мужчина, – веско сказала Настя, выключив воду. Придвинулась к зеркалу и задрала нос, высматривая потери. – Или ты думаешь, что только у тебя есть мужчина, а у других нет? Так вот. Мой меня любит хотя бы, – уколола она. – У нас такая страсть, что тебе и не снилось, ясно? А шарф, – Настя сдернула с сушилки полотенце. Морщась, начала осторожно промокать лицо. – Мы в городе пересеклись с Давидом, и он передал. Всё? Устроила мне, блин, допрос.

– Что-то нашло, – пробормотала удрученно. – Просто Давид…

– Изменяет тебе, – Настя прошла мимо меня обратно в кухню. Загремела дверцами шкафа и вытащила аптечку. – Лиля, разводись, я тебе уже сказала. Пошли его к черту – и уходи. Я тебя расстраивать не хотела. Но тоже чувствую – муж тебе неверен. Он не любит тебя, дорогая, – подруга повернулась и погладила меня по щеке. – Езжай сейчас домой. И собирай вещи. За нос я не сержусь. Ведь ты в стрессе, милая.

– Меня всю колотит, – подтвердила. Посмотрела на открытую аптечку. – Помочь? Давай обработаю.

– Я справлюсь, – мужественно заверила Настя. – А для тебя главное теперь – вещи собрать и уехать к родителям, – она развернула меня и повела к выходу. – Прими как факт, что он любит не тебя, а эту свою женщину. Прими – и живи дальше, солнышко, – дала она мне напутствие.

Возможно, Настя права, я же сама понимаю – Давид не дома, не в клинике…

Он с женщиной.

Кивнула.

Торопливо оделась.

И вышла за дверь.

ДАВИД

Вышел с балкона и лицом к лицу столкнулся с разъяренной Настей.

– Это нормально по-твоему? Ты слышал, что устроила твоя чокнутая жена?

Слышал.

Я ее сегодня не узнал.

Моя девочка полезла из-за меня в драку.

Моя фурия, воительница, бестия…

Неужели настолько любит меня?

Моя красавица, чертовка, богиня…

– Лилька меня изуродовала, – Настя плюхнулась на табурет. И поймала меня за рукав пиджака. – Куда пошел? Лечи меня.

– Настюша, Лиля хуже не сделала, – наклонился к ее лицу. Этот длинный нос и раньше внимание привлекал. А сейчас, распухший и красный – картины, в общем-то, не испортил. – Не устраивай драму. Лиля была в своем праве.

– Избить меня? – поразилась Настя. Ударила меня по груди. – Ты обалдел, Давид? Ты что, ничего ей за это не сделаешь?

Выпрямился и взял из аптечки бутылек с антисептиком.

Я в замешательстве. Если бы знал, как моя принцесса будет защищать нашу семью – каждый день дорогу до нашей квартиры лепестками роз выкладывал бы.

Такой женщине преклоняться нужно.

Смочил ватку и прижал к носу Насти.

– Ай! Больно! – она вскрикнула и отшатнулась.

– А какого дьявола ты моей жене про развод наболтала? – придвинулся и уставился на нее в упор.

– А ты разве не разводишься?

– А тебя это больше не касается. Мы договаривались, что я всё решу сам, и ты лезть не будешь? Да или нет, Настя? Кто тебя просил душеспасительные беседы с моей женой вести, м? Всё.

Резко поднялся и двинулся к выходу.

Бесит она меня.

И ведь не было бы ничего, если бы эта прилипала не застукала меня с Вероникой в прошлом месяце.

Когда подруга жены в ресторане видит, как ты выходишь с другой женщиной из одного туалета – не отмазаться.

Не уложил бы в постель Настю – пропал бы.

Никому не дам расстраивать мою жену.

– Давид, ты что, обиделся? – Настя прискакала за мной в коридор. – Прости, я не удержалась. Да, ляпнула Лильке что-то про развод. Но, милый. Она сама тебя подозревает. Я решила, что будет нелишним…

– Неправильно решила, – накинул пальто и щелкнул замками. Обернулся перед тем, как шагнуть за порог. – Ты ведь знаешь, я терпеть не могу, когда кто-то лезет в мои дела. Думай над своим поведением, Настя. И лечи нос.

Вышел в подъезд.

Цветы надо купить, охапку красных роз.

И мчать к любимой.

Драчунья, проказница…

Я не отпущу ее никуда, она моя.

Глава 17

От Насти я вышла в еще более худшем состоянии, чем была до встречи с ней. Добрела до машины, приказывая себе не реветь. Но руки все равно трясутся.

Я становлюсь припадочной.

Может, все эти 5 лет я и была такой. Просто не демонстрировала. Сначала проверяла Давида без конца, а потом прекратила, чтобы не сойти с ума. Но я всегда ждала ножа в спину.

И, кажется, дождалась.

– Дыши, – прошептала, и сбавила скорость. – Просто дыши. Бож-же…

Настю ударила. Я! Ударила!

Она мне как сестра. Да и Давид вечно кривился при виде моей лучшей подруги, хлестко описывая её недостатки. И даже мои замечания не заставили его прекратить. Она не в его вкусе.

– Но муж и лучшая подруга – это классика, – заспорила я с самой собой, припоминая все известные мне случаи измен.

А что если Настя и Давид меня дурят?

Нет, это слишком подло.

Ну а если?

Нет, этого не может быть! Или может?

А та Вероника? Точно ли она знакомая свекрови? Очень сомневаюсь. Практически уверена что к нам подходила любовница моего мужа. И не постеснялась ведь!

Настя или Вероника? Или кто-то третий?

Свернула к «Пятерочке», и припарковалась. Губы дрожат, руки трясутся, в мыслях сумбур. Лицо… Взглянула на себя в зеркало, и ужаснулась – бледная как смерть.

Нужно немного успокоиться, иначе я не доберусь до дома. Скорее, до реанимации из-за аварии.

Этот шарф на кровати меня уничтожил. Как и кровь Насти. До чего я дошла! Не помню что бормотала подруге, я чуть не задохнулась там, в её квартире. Что со мной стало? Куда делась та Лиля, любившая смеяться, играть на скрипке не по работе, а для души, фотографировать красивые рассветы и закаты? Откуда взялась мечущаяся по ночному городу истеричка?

Я не могу так больше. Не хочу и не могу.

Не знаю, сколько времени я провела на парковке – пять минут или час, но я опомнилась, успокоилась и поехала домой. Пора вернуть прежнюю себя, вот только вернуть ту, адекватную Лилю я смогу лишь тогда, когда узнаю правду.

В квартиру я поднималась как на эшафот. Энергии нет, я через чур спокойна, отрешена. А блудный муж, оказывается, дома.

– Ты где была? – Давид вскочил с дивана при моем появлении. – Дэн звонил, сказал что тебе плохо, он скорую вызвал а ты уехала. Родная, какая же ты бледная. Так плохо? Малыш…

У Давида такое встревоженное лицо. Такие честные глаза. А в ладони зажат букет, и пара кроваво-красных лепестков украшают наш ковёр. Пахнет в гостиной сладко.