Стану тебе женой (СИ) - Бонд Юлия. Страница 4
– Радик, ну давай зайдём в ещё одно место. Ну, пожалуйста… Пожалуйста, – Оля невинно хлопает ресницами и тянет меня за руку в сторону очередного магазина.
Я только подумываю открыть рот, как малышка прикладывает к моим губам палец, со словами:
– Беременным отказывать нельзя! Даже не думай, – качает головой, – ну ты же любишь меня, правда?
– Хитрая лиса, – улыбаюсь. – Ладно. Идём.
И пока Оля расхаживает по магазину с детской одеждой, я откровенно зеваю. Не выспался, а всё потому, что вчера звездец как набрался от злости. Я так и не встретился с Наташей, хотя был близок к этому.
– Как тебе костюмчик? Смотри. Нравится? А эти пинеточки. Рад, глянь. Они такие миленькие. Ну, правда, же миленькие? – щипает меня за руку и с возмущением продолжает: – ты вообще меня не слушаешь. И ничего не смотришь! Ау… Ты со мной?
– Оль, поехали, я отвезу тебя домой. Мне нужно смотаться в одно место по делам.
– Но я не хочу домой, – обиженно надувает губы как ребёнок. – Я думала, что мой любимый братик погуляет сегодня со мной. Ведь он обещал.
– Что-то я не очень похож на подружку, – ухмыляюсь, а затем вижу, какой грустной становится моя малышка, и ради неё переступаю через себя, – вот этот костюмчик хорош. Берём!
Мои мучения заканчиваются через полчаса. И я держусь из последних сил только из-за любви к младшей сестрёнке. Она осталась без матери с самого рождения. Отец как мог, воспитывал сестру, но больше времени с ней проводил именно я. У нас с Олей разница почти десять лет и так сложилось, что пока отец пропадал на работе, я оставался в доме за старшего. Я её кормил, купал и даже памперсы менял, ну и не только.
***
Утро воскресенья. Я всё ещё нежусь в тёплой кровати, как внезапно на меня запрыгивает дочка и начинает трясти за плечо со словами:
– Мама, вставай!
– Лизок, дай поспать, – отворачиваюсь в сторону, но детские ручонки такие ловкие, а ещё эти маленькие пальчики достаточно больно щипают. – Вот же ж липучка, рубль-штучка.
Я смеюсь, закидываю малышку на себя и начинаю щекотать. А Лизка скачет на мне, как на батуте и я запоздало соображаю, что эти наши с ней развлечения уже могут принести вред будущему малышу.
– Всё, куколка, мама встаёт. И ты вставай.
Вместе заправляем кровать, а затем идём в ванную комнату и вместе чистим зубы.
За завтраком Лиза рассказывает мне про Новый год и Деда Мороза. А затем с восторгом описывает куклу, которую увидела у какой-то подружки из садика. В итоге мне не остаётся ничего другого, как позвать мою маленькую копию на шопинг.
Мы едем в самый большой торговый центр в нашем районе и там отрываемся по полной. Я в кои-то веки балую себя косметикой. А потом ещё покупаю чёрный лифчик с кружевом. И плевать, что скоро он не понадобится, потому что кормящие мамы носят другое бельё. Я сейчас хочу быть красивой. Хочу смотреть на себя по утрам в зеркале и фоткать подрастающий животик.
– Мамочка, а пошли в пиццерию? Ты мне давно обещала. Помнишь? – Лизка останавливается напротив меня, задирает голову и с такой жалостью заглядывает в глаза, что я просто не выдерживаю.
И ради дочери я терплю пиццерию. Почему терплю? Да потому что меня воротит от запаха. Я с жадностью пью воду с лимоном и стараюсь дышать ртом. Слабо, но помогает.
– Мам! Смотри. Смотри сюда! – восклицает малышка, дёргая меня за рукав пуховика.
Я вызываю нам с малышкой такси через приложение на телефоне и потому сосредоточенно смотрю в совсем другую сторону.
– Мамочка! Смотри. Это наш Радик, – говорит дочка и я на месте застываю как вкопанная.
Отрываю взгляд от телефона, а мышка указует рукой на один магазин с детской одеждой и в этот момент я ощущаю, как земля уходит у меня из-под ног.
Я быстро-быстро моргаю и щипаю саму себя за руку.
Не сплю! А значит… ОН?
Правда, ОН?
Качаю головой, прогоняя морок. Да тщетно всё. Не проходит. Радмир всё так же стоит возле детского магазина, куда показала моя Лиза.
Я скольжу взглядом по его стану и тут же на меня накатывают слёзы. А в горле застревает противный ком, а потому дышать ещё невыносимей.
Не изменился. Тёмно-русые волосы всё так же аккуратно подстрижены под “андеркат”. Те же широкие брови. Глаза большие. Тёмные, как горький шоколад. Всё тот же сломанный нос с ярко выраженной горбинкой на переносице. Тонкие поджатые губы. Только теперь он с короткой бородой, а раньше предпочитал лёгкую небритость.
Он не видит меня. Смотрит в сторону другую. Смеётся. И в этот момент мой мир разлетается ко всем чертям.
Ошарашенно смотрю на него.
А губы шепчут: “Не верю”.
Не верю, что это стоит он. Что живой. Что здесь и сейчас я могу коснуться его рукой.
И пока я прихожу в себя моя малышка срывается с места, и бежит вперёд.
– Лиза, стой, – кричу вслед, но уже поздно.
Собираю себя по кускам. И откуда только силы берутся в этот момент? Делаю глубокий вдох, настраиваясь на встречу.
Сейчас как подойду. Как расскажу ему всё, что о нём думаю…
Да только рассказывать нечего, точнее, некому. Я так была поражена этой встрече, что не заметила рядом с ним девушку. Совсем юную. Лет восемнадцать. Девчонка ещё. Красивая. И смотрит на него влюблёнными глазами. За руку держит его.
А ещё она беременная. Живот уже лезет на нос, его даже не скрыть под одеждой.
Сердце пропускает череду мощных ударов. В голове стучит набатом. И я сейчас не знаю, что со мной будет, но Лиза убежала к нему, а значит, я не могу оставаться на месте.
На подкашивающихся ногах подхожу к ним. Дёргаю малышку за руку, а на него совсем не смотрю. Кажется, если сейчас он в глаза мои заглянет, то я прям тут упаду, посреди торгового центра.
– Лиза, идём, – вырывается из моей груди с хрипом.
Я чувствую на себе пристальный взгляд.
Всё хорошо.
Я сильная. Я выдержу.
Сейчас должна на него посмотреть.
Мгновение. Секунда. Один взгляд. Глаза в глаза.
Он на меня смотрит, а рукой обнимает другую, ту, что скоро станет мамой его малыша. И если бы не эта беременная малолетка, я бы сейчас вцепилась ему в лицо и расцарапала его до крови!
И это я только с виду такая сильная, а внутри сейчас бушует ураган. Он сметает на своём пути абсолютно всё!
Напускаю на себя невозмутимый вид. Плевать, что он обо мне сейчас подумает. Отныне я не думаю о нём вообще!
– Лиза, идём, – настойчиво повторяю.
– Мамочка, но это же Рад. Разве ты не видишь? – упрямо твердит моя малышка.
Он всё ещё смотрит на меня, и я вижу, как его губы шепчут моё имя.
Он тоже в шоке!
– Извините, мы обознались, – произношу, фальшиво улыбаясь.
Хватаю дочку за руку и всё-таки увожу прочь.
– Пойдём, куколка. Это не Рад. Наш Радмир не ходил бы по торговым центрам с чужими тётями, а был бы сейчас рядом и ждал появления твоего братика или сестрички, – специально говорю громко, чтобы этот козёл всё слышал!
***
Всё это происходит будто не со мной. И это не я иду по торговому центру, крепко держа за руку маленькую дочку. “Настоящая я” рыдала бы в три ручья. И наверное, выла от боли.
А я не рыдаю. Не вою. Внутри пустота. Словно меня до дна выпили. И лишь сердце бьётся быстрее, больно ударяясь о грудную клетку.
Лиза что-то спрашивает, словно никуда не хочет уходить и просит вернуться, но я даже половины не слышу, потому что в этот момент в голове стучит набатом одна и та же мысль: все слова, что он говорил мне в прошлом, были сладкой ложью. Нагло врал! Глядя прямо в глаза. А я поверила, наверное, потому что очень хотела поверить…
На улице уже поджидает такси. Я открываю дверцу, помогаю дочке залезть в салон и только устраиваюсь сама, как цепляюсь взглядом за главный вход в торговый центр. Радмир выскочил за мной на улицу, бросив свою девушку. Совсем дебил?
– Поехали! – командую водителю такси и в этот момент мы с Радом встречаемся взглядами.
Он ошарашенно смотрит на меня и когда переходит на бег, машина просто трогается с места.