Стану тебе женой (СИ) - Бонд Юлия. Страница 59

– До свадьбы заживёт, – смеюсь, но Радмиру невесело. – Это шутка, так говорят обычно.

– Я знаю, Наташ. Просто кое-что вспомнил.

– Рад, – хватаю его за руку, когда муж поднимается с корточек, – я…

Слова застревают в горле. Сказать хочется много, но я не могу выдавить из себя ни звука.

– Я схожу за нашими сумками. Дверь закрою на замок, чтобы тебе не было страшно.

Киваю в ответ, провожая Рада тоскливым взглядом. И дёрнул же меня чёрт сказать: “До свадьбы заживёт”. Видимо, у Радмира на сердце тоже много памятных шрамов, но их оставило, конечно же, не счастье.

Когда за мужем захлопывается дверь, хорошенько осматриваюсь и прихожу в восторг, обнаружив в доме небольшой холодильник и ноутбук. Здесь есть электроэнергия, значит, Радмир обо всём позаботился заранее. Наверняка привёз генератор или он уже здесь был?

От мыслей взрывается мозг. Я даже представить не могла, что Рад способен на такое. Это не заморские острова, не Париж… Это в сто раз круче! Именно об этом я мечтала, когда хотела спрятаться ото всех.

Чтобы скоротать время, пока ожидаю Радмира, включаю ноутбук. Я ничего не хочу там найти, кроме музыки и, возможно, каких-то фильмов. Но когда загорается экран и после приветствия на заставке появляется моя фотография, в груди всё обрывается.

Взгляд натыкается на папку на рабочем столе с именем "Любимая". С замиранием сердца просматриваю все фотографии и короткие видео, на которых сняты счастливые мы.

Воспоминания обрушиваются на меня как снежная лавина и я, прибывая в их плену, тихо плачу, ощущая себя настоящей дурой. Мы потеряли полтора года, а могли не расставаться, если бы…

Господи, как много этих "если бы"!

***

– Это мой кусок, – ни разу не церемонясь, тянусь к тарелке Рада и накалываю вилкой шашлык, недавно приготовленный.

– Держи, – улыбаясь Рад отдаёт всю свою порцию.

– Знаешь, кто может быть страшнее голодного мужика? – спрашиваю я, едва проглотив мясо.

– Голодная женщина?

– Именно, – отвлекаюсь ненадолго, чтобы отпить из стакана яблочный сок. – Потому что голодная женщина опасная и непредсказуемая, как бомба. Ты даже не успеешь спрятаться, когда она разорвётся.

– Звучит, как угроза, – усмехается Рад.

– Я бы сказала, предупреждение.

– Понял. Тогда буду кормить тебя как на убой.

– Я пошутила. Не нужно кормить меня, как поросёнка, иначе я превращусь в толстую и некрасивую, с вот такими щеками, – надуваю щёки, – и тремя подбородками.

– И что? Я всё равно буду тебя любить.

– Ха, ты не знаешь, на что подписываешься, – глотаю смешок, но тут же становлюсь серьёзной, когда Радмир сосредотачивает взгляд на моём лице. – Что? Я испачкалась, да?

– Угу, – подносит палец к моему рту и медленно проводит по нижней губе. – Вот здесь.

Затаив дыхание и отставив в сторону тарелку, смотрю на Радмира из-под опущенных ресниц. Кадык на его шее заметно дёргается, а грудь вздымается от тяжёлого дыхания.

– Поцелуй меня, – требую шёпотом.

– А ты уже не голодная?

– Голодная… очень. Я так соскучилась по тебе.

Радмир смотрит на меня сомнительным взглядом. Прищуривается. А затем медленно приближается к лицу, чтобы на секунду покрыть щеку целомудренным поцелуем.

Возмущённая этим непонятным, почти что дружеским “недопоцелуем”, хватаю Радмира за шею. Притягиваю к себе. Рад только успевает ухмыльнуться и моргнуть, как я обрушиваю на его губы чувствительный поцелуй.

– Ты же просила дать тебе время, – он всё-таки ненадолго останавливает лавину моей страсти.

Качаю головой. И льну к его груди с ещё большим рвением, чем мгновение назад.

Я понимаю его сомнения, ведь до сих пор мы так ничего и не решили. Но к чему все эти разговоры, когда язык моего тела красноречивее тысячи слов.

– К чёрту всё, – рукой ныряю под его футболку и пробегаюсь по голой коже, слегка царапая спину. – И если ты сейчас мне не дашь то, что я хочу, то придётся…

Радмир не даёт закончить предложение. И моя угроза растворяется где-то в воздухе вместе с тихим стоном, срывающимся с губ, когда муж подхватывает меня на руки и прижимает к себе.

Крепко держусь за его плечи, вцепившись пальцами. А ноги скрещиваю на пояснице. И всё время целую в губы, пока он несёт меня в домик.

Толкнув дверь ногой, Рад входит в дом. Я ненадолго открываю глаза, чтобы ещё раз убедиться в действительности происходящего: нет, не сплю, и этот горячий мужчина, которого я оплела, словно изголодавшийся удав, – мой любимый муж, пусть и бывший.

***

– Почему у тебя не было других мужчин после нашего развода? – спрашивает Радмир, когда мы уставшие после секса, лежим обнажённые на кровати.

– Ты следил за мной?

– Следил.

Приподнимаюсь на подушке и подпираю голову ладонью. Смотрю на Рада не зная, чего хочется больше: объявить ещё один раунд буйного перемирия или всё-таки кофе.

Говорить на тему "что, да как, и почему" мне не хочется. В кои-то веки я счастлива. И лишний раз вспоминать то прошлое, в котором я пыталась быть сильной и независимой, но без него, – не хочется вдвойне.

– Рад, – тихо зову по имени.

– Да?

– Я хочу кофе.

Он улыбается своей красивой улыбкой и нежно гладит меня по щеке указательным пальцем.

Вот так просто, да. Иногда полезнее помолчать за чашкой кофе, чем бросаться друг в друга прошлыми обидами.

Психологи говорят, что все свои переживания нужно обсуждать с партнёром, но я отчасти несогласна. Если мы с Радом не сможем раз и навсегда похоронить боль, то так никогда и не научимся доверять друг другу снова.

Да, это трудно – о чём-то молчать и, возможно, не всем подходит, но мне очень хочется забыть прошлое и самый действенный способ – просто перестать о нём говорить.

Были у него другие женщины после меня? Конечно же, были и не одна. Но если постараться не представлять в голове даже их образ, то позже тайники памяти вытеснят эти полтора года после развода. А когда я выйду на пенсию, то тогда уже будет пофиг на ошибки молодости Рада, да и на мои ошибки будет тоже – пофиг.

Пока Радмир варит кофе в небольшой турке, я обматываюсь простыней и выхожу из домика. Можно было бы и голой выйти – в лесу, кроме диких зверей, нет других соседей. Зато есть комары и стать для них вкусным ужином – ну такое себе, правда.

Мобильник не ловит связь от слова "совсем". Я в отчаянии, потому что хотела позвонить Лизе в лагерь, а теперь не знаю, что и делать. И вся эта романтика, наедине с природой и любимым мужчиной, меркнет, потому что все мои мысли переключаются на дочь. Я уже и не рада этому лесу.

– Я принёс кофе, – Рад ставит небольшую чашку на табурет, а затем обнимает меня со спины и целует в шею. – Что с настроением, милая?

– Не ловит, – указываю на экран мобильника без единой палочки приёма связи.

– Ждёшь важного звонка?

– Лизе хотела позвонить. Через несколько дней надо её из лагеря забрать. А сейчас хотела узнать, как у неё дела.

– Завтра узнаешь, – снова целует меня в шею, а рукой забирается под простыню и ведёт нею по бедру.

– Завтра мы куда-то поедем?

– Угу, давно хотел тебя познакомить со своей бабушкой. Она недалеко живёт. В двух километрах отсюда.

Глава 31

Просыпаюсь на рассвете. Радмир ещё крепко спит, свернувшись калачиком. Я смотрю на него с придыханием и аккуратно, чтобы не разбудить, укрываю одеялом. Похоже, я конкретно отвыкла делить с кем-то кровать, иначе не отжала бы одеяло самым наглым образом, предназначенное для нас двоих с Радом.

Пять минут трачу на утренние процедуры. Горячая ванна с ароматной пенкой была бы "кстати", но здесь, в лесу, я радуюсь мелочам. Просто помыться в тазике и почистить зубы – уже чудо.

Пока готовлю завтрак, с удивлением обнаруживаю, что боль в ноге перестала беспокоить. Отёк спал. И теперь от вчерашнего падения напоминают только содранные колени.