Стань моим мужем, дракон! - Ярошинская Ольга. Страница 5

– На всякий случай, – сказала тетя, поджав губы. – Знаешь, твой варвар хотя бы простой как чугунок, а вот лысый не внушает доверия: глазки хитрые, пузо круглое. Вот скажи мне, пожалуйста, как раб мог отъесться?

Я не знала ответа на этот вопрос и посоветовала тете самой разузнать все секреты. Заглянув в лабораторию, взяла артефакт и, бережно уложив его в корзинку и укутав мягкой тканью, поспешила прочь.

Рынок шумел вовсю: шелестел цветастыми тканями, гремел колесами телег, кричал на разные голоса. Я ловко двигалась в людском потоке, прижимая к себе корзинку, а тонкая накидка скрывала мое лицо.

– Кремы, мази, притирания для пробуждения желания! Красавица, – обратился ко мне торговец. – Возьми за пять, почти в подарок, потом купишь еще. Твой мужчина захочет тебя как в первую ночь.

Геррах не считал нужным скрывать своих желаний, и я от этого терялась и не знала, что именно ему приказать. Не раздевать меня взглядом? Но что это за жених, который не любуется своей невестой? При этом раб смотрел на меня как на ровню, и это особенно раздражало. В его темных глазах не было ни капли подобострастия или рабской покорности. Он мог бы восхищаться мною как чем-то недостижимым: любоваться как рассветом или горной каймой – отстраненно. Но вместо этого вел себя так, будто лишь какая-то незначительная условность мешает ему сорвать с меня одежды и покусать вишенки.

Вспомнив его дурацкий комплимент, я выругалась, и женщина впереди обернулась и посмотрела на меня с опаской.

– Обвесили, – пожаловалась я.

Она покивала, но на всякий случай ускорила шаг.

Заметив знакомую дверь, выкрашенную зеленой краской, я поднялась по выщербленным ступеням и быстро юркнула внутрь.

Высокий чернокожий охранник шагнул навстречу, но, когда я сняла капюшон, кивнул и посторонился, пропуская. Меня здесь знали и ждали. Я прошла по узкому темному коридору, свернула в еще одну дверь и попала в комнату без окон, красную, как чрево животного. Ковры на стенах приглушали звуки, и шум рынка стих, словно отрезанный ножом. А хозяин дома поднялся мне навстречу, раскидывая руки.

Ленни – достанет что угодно – Соловей был идеальным женихом в представлении тети Молли: стройный, златокудрый, и даже ямочки на щеках в наличии. Безжалостный и опасный как смертоносная гюрза, Ленни обладал ангельской внешностью, которую портил разве что грубый шрам поперек шеи. Я не спрашивала, как он его получил.

Разумеется, обниматься с ним я не стала, но всучила корзинку.

– Что же моя птичка принесла в клювике? – поинтересовался Ленни, убирая ткань.

– Думаю, тебе понравится, – без ложной скромности сказала я, усаживаясь на мягкий диван возле приземистого столика.

Лени взял с бархатной подушечки серебряное яйцо, увитое рунами, покрутил в руках и вопросительно посмотрел на меня.

– Оно разделено на половины, – подсказала я. – Если крутануть против часовой стрелки до щелчка, то артефакт придет в действие, и все звуки в радиусе шести зир не будут слышны за пределами этого расстояния.

Тонкие золотистые брови Ленни приподнялись.

– Проверим, – кивнул он и жестом подозвал темнокожего раба. – Стой там.

Я волновалась, потому что такое плетение сделала впервые и проверяла только на тете, а она иногда и без артефактов бывает глуховата.

– Ты сегодня выглядишь как-то по-особенному, Амедея, – проницательно заметил Ленни. – Что-нибудь новенькое произошло?

– Может быть, – ответила я. – Но это личное.

– Обычно мне нравится, когда партнеры не смешивают работу и личную жизнь, – он тоже присел на диван, но держась на расстоянии. – Но в твоем случае все иначе, Амедея. Мне даже жаль, что я так и не подобрал ключ к твоим границам.

Мое лицо словно окаменело. Вряд ли когда-нибудь я смогу спокойно говорить про какие-либо границы и не вспоминать при этом сомнительный комплимент Герраха.

– Принеси-ка нам чай, – приказал Ленни слуге, но тот так и остался стоять в дверях, а на обычно непроницаемом темном лице отразился ужас.

– Господин, – прошептал он. – Я ничего не слышу! Я вижу, что ваши губы шевелятся, но не слышу ни звука. Я оглох!

Он взвизгнул, засунул пальцы себе в уши и яростно покрутил.

Ленни досадливо поморщился, повернул половинки яйца обратно, и повторил:

– Чай нам, быстро.

Слуга выдохнул и исчез в глубине коридора, всхлипывая от испуга.

– Великолепно, – похвалил Ленни, повернувшись ко мне. – Я беру.

– Я хочу больше обычного, – сказала я. – Вполовину.

Подумав, Соловей кивнул.

– Только вместо надбавки хочу предложить кое-что любопытное. Кое-что такое, что могло бы вызвать интерес знающего человека.

Поднявшись, он подошел к шкафу с мелкими ящичками, открыл один из них и вынул плотный тканый мешочек. Подойдя к низкому столику, развязал тесемки и высыпал содержимое на стол, и я непроизвольно облизнула губы.

Черные матовые чешуйки казались сделанными из обсидиана. Ленни поднес свечу к столу, и в них заплясал огонь.

– Мне продал чешую один проныра, – пояснил Ленни. – Но я ему доверяю. Она настоящая. Где-то на заставе подрезали дракона. Так-то вроде безделица, но я подумал, что ты могла бы найти им применение.

Я задумчиво прикоснулась к чешуйкам и чуть не отдернула руку – они были теплыми.

– Но зачем это мне? – опомнилась я. – Мой отец был артефактором, я лишь продаю запасы…

– Конечно, – успокоил меня Ленни. – Но эти чешуйки довольно красивые, правда? Потрогай, не бойся, они все еще теплые, словно хранят драконий огонь. Можешь взять их, если тебе нравится.

– Спасибо, – поблагодарила я. – Да… Да, я возьму их, в придачу к обычной плате.

Раб принес на подносе чай, поставил передо мной изящную фарфоровую чашку, но я знала, что не притронусь к ней – и Ленни это знал. В его шкафу хранилось столько зелий, что я до сих пор не рискнула выпить в этой увешанной красными коврами комнате даже глоток воды.

Ленни усмехнулся и отпил чай.

– Я бы хотел спросить кое-что, Амедея… – начал он. – Давно ищу одну штуку, но не могу найти. Что-то такое, что помогало бы отличать правду от лжи. По роду моей деятельности я общаюсь со многими людьми, и некоторые, вот как ты, отрада и для глаз, и для сердца, но большинство – всякий сброд, который только и норовит, что оставить меня без гроша.

Хотела бы я посмотреть на того человека, который посмеет обмануть Соловья. Поговаривали, он вырвал одному лгуну язык и заставил съесть.

– Быть может, поищешь что-нибудь подобное в запасах твоего отца? – невинно продолжил он. – Я бы заплатил вдвое, нет, втрое больше обычной цены.

– Я попробую… Поискать, – кивнула я и поняла, что он все знает.

Ленни Соловей давным-давно все про меня понял. Но я все еще здесь, а не в ведьмином замке или объятиях жарких песков.

– Я твой друг, Амедея, – сказал он, накрыв мою руку своею – тонкой и изящной как у девушки. – Тебе не надо меня бояться. Клянусь, ты можешь выпить этот треклятый чай и с тобой ничего не случится.

Его прикосновение было сухим и прохладным, и я, помешкав, высвободила руку. Но взяла чашку и сделала глоток. Чай оказался цветочным, с легким ароматом жасмина.

– Очень вкусно, – признала я.

***

Я вышла в зеленую дверь и мигом смешалась с толпой. Уже на выходе с рынка свернула к торговцу тканями и купила готовое платье, чтобы оправдать свою прогулку. Нежно-розовый шелк, пояс, украшенный бусинами, – скажу, что долго выбирала. А в том, что я захотела купить новый наряд перед встречей с женихом, нет ничего странного.

Наверное, я бы могла обратиться за помощью к Соловью, и он бы решил мои проблемы. Вот только вряд ли способ мне бы понравился. К тому же наши взаимовыгодные отношения вполне меня устраивали. Ничего личного, только бизнес. Хотя чай и правда был вкусным, а драконьи чешуйки, что я положила в карман, грели пальцы.

Я не знала, что с ними делать, но дома сразу пошла в лабораторию, заперла за собой дверь и высыпала содержимое мешочка на стол. Черные чешуйки расплескались каплями застывшей лавы. Я перебирала их, складывала в узоры, пытаясь нащупать нужную руну.