Дьявол для отличницы (СИ) - Ветрова Роза. Страница 23

 Я по-прежнему стояла в рубашке вожатого, и больше, прости меня Господи, на мне ничего не было.

 Моя кровать стояла прямо у двери, нужно было всего лишь просунуть руку и схватить первое попавшееся белье, что сушилось на спинке. Но сейчас уже поздно об этом думать, и я лишь незаметно сжала колени.

- Не можешь решиться? – иронично спросил парень и вдруг приблизился ко мне. На меня тут же повеяло свежим ароматом мыла. – Тогда я помогу.

 С этими словами, он ловко выхватил конверт из моих рук и…зашвырнул в окно!

- Нет! – запоздало вскрикнула я, от изумления широко раскрыв глаза. – Что ты наделал?!

- Хочешь сказать, это не любовное признание? Или ты уже разлюбила его?

- Это не твое дело, - злобно прошипела я, уничтожая его взглядом.

 Он действительно швырнул письмо в окно! Какая подстава! Ну зачем я пришла сюда? От безысходности я не знала куда себя деть, пиная траву под ногами.

- Сегодня любишь, завтра нет. Такая непостоянная, - прокомментировал сатана, заснув руки в карманы.

- Не разлюбила! Просто это письмо… только усугубит! – отчаянно бросила я, не глядя на парня.

 Боже мой, зачем я вообще ему это говорю? Зачем?! Письмо уже там, и его никак не вытащить обратно!

 Его взгляд вдруг изменился, и из насмешливого превратился в тяжелый и пугающий, тот, от которого у меня тряслись поджилки.

 Медленно он вынул руку из кармана и протянул в мою сторону, удерживая на раскрытой ладони белый комок. Я недоверчиво уставилась на его руку. Он что, везде с собой их таскает?! Больной на всю голову… Мамочки!

 Я подала вперед руку, чтобы забрать свое белье, но Громов резко убрал свою, сжав ее снова в кулак. Проклятый дьявол, исчадие ада! Опять взялся за свои игры!

- Станцуешь для меня? – как гром среди ясного неба прозвучала его просьба. Которая и на просьбу не была не похожа.

- Что? – я недоуменно посмотрела в его глаза, слегка опешив, но его ровный взгляд ничего не показал.

- Если станцуешь для меня, то я отдам тебе твое белье.

- Оставь себе, омерзительный извращенец! – неприязненно воскликнула я, и уже собралась было обойти этого умалишенного, как он преградил мне дорогу, сделав шаг влево.

- Если откажешься, то твои трусы, - он показал на свой кулак. - Завтра будут развеваться на флагштоке. И даже при условии, что я смолчу чье это, все равно узнают, благодаря вашему заплыву.

 И все это Громов произнес ровным, даже равнодушным голосом, и я в ужасе уставилась на него. Ведь он не посмеет! Или..? Боже мой, да он точно сделает это.

- Ты правда это сделаешь? – я усиленно пыталась найти хоть какую-то уловку, но ничего не находила. Сатана зажал меня в угол.

- Да, - просто сказал он, не отрывая от меня бесовских глаз, что блестели в темноте, отражая свет фонаря.

- Зачем тебе это? Чтобы я танцевала? – глухо спросила я.

- Просто хочу, - ответил этот несносный мальчишка. 

 И впрямь мальчишка, который топает ножкой перед витриной, мол «хочу этот леденец». Я пыталась успокоиться, досчитав про себя до десяти.

- Прямо здесь? 

- Да.

- Но я не хочу, - пыталась вразумить этого ненормального.

- Тогда до завтра? 

- Это шантаж! – неверяще прошептала я. 

 Почему этот проклятый день не заканчивается?! Ну какого дьявола я пришла сюда с этим письмом?!

- Хоть как называй, - пожал плечами. – Будешь танцевать?

 Никакого компромисса в его голосе, только пугающее спокойствие, как будто мы обсуждаем что-то другое, обыденную рутину. Он не изменит своего решения. Этот человек - самый странный из всех кого я знаю, и знаю я его совсем мало, и эта неизведанность не прибавляет надежды и уверенности. Он точно меня растопчет, рано или поздно. Но я все равно не готова к этому.

- Будешь? – повторил он вопрос, и все вокруг сдавило меня окончательно.

- Буду,  - тихо прошептала я.

 Он молча смотрел на меня пару секунд, и я уже стала думать, что это просто шутка, что сейчас он скажет «да сдались мне твои кривляния, карлик», и отпустит восвояси. Но опустив глаза, он достал телефон из кармана, и принялся что-то в нем искать.

- Вот тебе незатейливая мелодия.

 Из динамика полилась какая-то довольно быстрая музыка, и парень немного убавил звук. Я выдохнула, что это не какой-то медленный и чувственный мотив, под который нужно извиваться, но все  равно стояла, как замороженная, не решаясь начать. Неужели это не шутка? Почему всякая ересь происходит со мной? Чем я это заслужила?

- Я не умею, - обреченно пробормотала я. – Не умею танцевать.

- Умеешь, я видел. 

- Черт, я не могу вот так…

- Будешь танцевать или нет? – спросил он в нетерпении.

 Яростно зарычав про себя, сжав кулаки до хруста в пальцах, я прикрываю глаза, успокаиваюсь и начинаю двигаться, пытаясь поймать звук и войти в ритм. И как только его поймала, то тут же распахиваю глаза. Страха больше нет. По крайней мере сейчас.

 Он ушел, жгучая ненависть съела его с потрохами, не оставив ни крошки.

 Мои руки плавно двигаются и вырисовывают узоры, плечи, талия и бедра тоже двигаются в такт музыке.

 Мелодия была довольно неплохой (сцена представляется под Blood orange - champagne coast, - прим. автора), и я смогла бы оценить ее по достоинству в любой другой ситуации. Но сейчас я молилась, чтобы она быстрее закончилась.

 Это был странный танец. Я танцевала и не быстро, и не медленно. Не пластичные движения как у Эстеллы, и не такие уверенные, как у Лады, когда она делает дурацкие движения под К-РОР. 

 Куда бы я не посмотрела: на темные силуэты деревьев, фонарь или виднеющийся вдали флагшток, но все равно, рано или поздно мой взгляд, как зачарованный возвращался к лицу Громова. Которое ничего не выражало. Ровным счетом ничего, и я не понимала, зачем весь этот цирк.

- Я тебя ненавижу, - не прерывая движений, бросила я. И как я ни старалась, на глазах выступили предательские слезы.

- Я знаю, - прозвучало в ответ, и мне хотелось наброситься на него, колотить и полосовать лицо ногтями. Просто разрывало на части от бушующего гнева и исступления.

Когда мелодия заканчивалась, он неожиданно задал вопрос.

- Чем он тебе так нравится? Он же старый.

 И вдруг, сквозь хаотичные мысли и вихри разнообразных эмоций, среди которых господствовала ненависть, я осознала, что в его голосе ревность. Боже, да я ему нравлюсь! Кажется, Громов действительно в меня влюблен. Но эта мысль даже не взволновала меня. Абсолютно ничего, пусто и ровно. Если не считать легкого удовлетворения. Ненависть уже выместила все остальные чувства, и я демонстративно оглядела его с ног до головы.

- Он никогда не заставит меня вот так танцевать.

 Парень молчал, поджав губы. А я продолжила, как ни в чем не бывало.

- Он светлый, добрый человек. В такого неосознанно хочется влюбляться.

 Музыка остановилась, и я тоже.

- А в такого как я? – раздался его вопрос в ночной тишине, подтверждая мою догадку. 

 Осознание, что я ему нравлюсь придает горькой уверенности и незримой власти. Пусть сейчас унижена я, а не он, но думаю, чувствует он себя сейчас в разы хуже, чем я. И это приносит ядовитое удовольствие. Свою плохую сторону я еще не знала.

- Такой как ты заслуживает только презрения. Я ненавижу тебя всем сердцем, и тебе лучше не смотреть в мою сторону никогда. Ты гадкий и абсолютно ненормальный, больной на всю голову.

 Чем противнее мой тон и хуже слова, тем сильнее мое удовлетворение и другие незнакомые доселе чувства. Я думала он рассвирепеет, и какая-то часть меня даже хотела этого. Чтобы он сорвался. Привел меня в чувство. Это ведь не я. Но все снова пошло не так.

- Согласен, - он холодно посмотрел на меня, затем сделал несколько шагов вперед и закинул в вожатское окно мои трусы.

- Что ты наделал?! – в ужасе закричала я, все мое брезгливое равнодушие вмиг испарилось. 

  Но он развернулся и собрался уйти, как ни в чем не бывало, оставив меня разгребать эту адскую свалку моих собственных ошибок.