Порочное влечение (СИ) - Тан Юлия. Страница 35

— Я даже не хочу отвечать на твою колкость, Вуд. Говорят, ты съехал с катушек, а психов, как правило, не воспринимают серьезно, — хитро улыбается Мэл, приподнимая острый подбородок. Она считает, очевидно, что зацепила меня за живое.

— Не верь, дорогая, чего только не напишут газетенки для поднятия рейтингов. Тебе ли не знать, — потираю свою не бритую щеку, безразлично отпивая из бокала.

— Выглядишь неважно, — прищуренный взгляд Мэлани, исследует мой слегка потрепанный вид.

— Взаимно, — бросаю, не глядя на нее. Мой взгляд скользит по собравшимся гостям, выискивая Эмилию. Она должна быть здесь.

— Хватит, — не выдержав бессмысленного разговора, Алан тяжело вздыхает и по очереди смиряет нас разгневанным взглядом. — Давайте найдем наш столик.

Расстегиваю верхнюю пуговицу рубашки, ослабляя воротник. По пути заменяю пустой на полный бокал и замечаю, что сладковатый напиток не так ужасен, как казался ранее. Золотистая жидкость, играющая пузырьками, слегка расслабила мое напряженное тело и избавила от последствий выпитого спиртного накануне.

Парящие в воздухе ароматы мандарина и хвои вызывают воспоминания о рождественской ярмарке в Хэмптонсе. Правда, последний раз я был на ней лет пятнадцать назад. Сухо приветствую многочисленных знакомых, больше обращая внимание на необычное оформление зала. Расставленные в хаотичном порядке небольшие деревья, ветви которых укутаны искусственным снегом, правдоподобно напоминают зимний лес и огревают иллюзией существования рождественского чуда.

ЭМИЛИЯ

Поднимаю голову вверх, рассматривая подвешенные на тонкой нити к высокому потолку прозрачные шары. Они парят над головами, создавая волшебную атмосферу в утопающем в золоте и серебре зале. Рождественское дерево, наряженное сапфировыми шарами и фигуркой ангела с расправленными крыльями на самом верху, побуждает с неподдельной грустью задуматься о Еве.

Алекс пообещал, что праздничная программа для дочери не измениться. Они обязательно побывают на новогодней ярмарке, нарядят елку и испекут ее любимое апельсиновое печенье.

— Миссис Шварц, будьте так добры, подойдите к нам, — вырывает меня из мыслей декан.

Выискиваю глазами среди окружающих меня людей женщину средних лет с черными волосами.

— Добрый вечер, — подхожу к декану Уорен, незаметно осматривая элегантное платье в пол с витиеватой аппликацией на подоле.

— Счастливого Рождества, — приветствует меня мужчина, составивший ей компанию. В черном смокинге и такого же цвета рубашке, он выглядит зловеще на фоне сказочной атмосферы вокруг.

— Позвольте вас представить мисс Шварц, глава компании «West Coast Industry» Говард Фелч, — представляет своего спутника декан.

— Миссис Шварц, приятно познакомиться. Декан Уорен как раз давала положительный отзыв о вашей работе в университете, — мужчина пожимает мне руку, удерживая немного дольше положенного. — Буду прямолинеен, у меня есть для вас деловое предложение по окончанию стажировки.

Узкие серые глаза Говарда Фелча сужаются еще больше, когда он осматривает меня с высоты своего роста. Вытягиваю руку из жилистых пальцев, один из которых украшен золотым перстнем с неизвестным мне гербом. Его тяжелый взгляд заставляет мой внутренний голос вздрогнуть, фибрами уведомляя держаться подальше от этого человека. В ответ стараюсь ему вежливо улыбаться, ощущая холодок вдоль позвоночника.

— Спасибо, мистер Фелч. Но, к сожалению, вынуждена отклонить ваше предложение: дома меня ждет семья. При всем почтении к университету, — уважительно склоняю голову на бок, повернувшись к декану, — я не планировала оставаться в Штатах.

— Вы подумайте миссис Шварц, не отказывайтесь сразу. Здесь у вас есть перспективы, — без стеснения осматривает мое декольте. — Насколько я наслышан, некоторыми из них вы уже воспользовались, — растягивает губы в приторно-хитрой улыбке.

— Декан. Говард, — бархатный тембр, который звучит холодно и твердо, выдергивает из разыгравшейся фантазии, в которой этот мерзкий тип получает звонкую пощечину.

— Джонатан, какая приятная встреча, — широкая улыбка оголяет белоснежные зубы мистера Фелча, но во взгляде отчетливо различимо призрение. — Лили, счастливого Рождества, — бросив на меня ироничный взгляд через плечо, делает несколько шагов в сторону.

Замираю, и, кажется, даже не дышу, слушая истерично бьющееся сердце. Сомнений нет, чета Вуд стоит за моими напрягшимися плечами.

У меня нет выхода, как повернутся к ним лицом. Невероятными усилиями сдерживаю себя, чтобы одновременно не кинуться Джонатану в объятия и не треснуть по лживому лицу. Невзирая ни на что, мое тело болезненно ломит. Я не в силах избавиться от побочных эффектов этой греховной связи.

ДЖОНАТАН

Закрыть собой, спрятав ото всех, не дать больше боли и отчаянию касаться кофейных глаз — эти мысли больно врезаются куда-то под ребра. Корю себя, что не погнался за ней. Дал уйти и терпеливо ждал, оставив снова свою жизнь на самотек. Наше притяжение, чувства, которые сильнее опьяняют кровь, заставляют открыто сделать шаг в сторону Эмилии.

— Извините, — Эмилия подхватывает подол платья и быстрым шагом устремляется к выходу.

Обогнув окруживших меня людей, догоняю Эмилию у лифта, схватив за локоть. Разворачиваю девушку и встречаю блестящие от слез глаза. В этот момент что-то щелкает во мне. Я не хочу видеть грусть на ее лице, не хочу видеть боль в цвета горького шоколада взгляде. Бесцеремонно прижимаю Эмилию к себе, обхватывая руками. Она стоит неподвижно. Зарываюсь носом в волосы, вдыхая такой желанный аромат, а руки скользят по ткани, поглаживая хрупкую спину девушки.

— Я не отпущу тебя, — шепчу ей на ухо, почти мурлыкая от удовольствия держать ее снова в своих объятиях.

— Джонатан, не надо. На нас смотрят, — просит она и пытается вырваться. Укладываю ладони на оголенные плечи Эмилии, властно удерживая на месте.

— Плевать я на всех хотел. Я все решил. Мы наймем лучшего адвоката, и твоя дочь будет рядом с тобой. Хочешь, мы сделаем это прямо сейчас? — говорю я, словно в бреду, и смотрю за ее реакцией. Мои намерения серьезные, а слова не брошены на ветер. — Эмилия, кажется, я … — приложив палец к моим губам, обрывает слова.

— Нет, остановись. Этим ты ничего не изменишь, Джонатан. Я не смогу у Алекса отнять дочь таким способом. Что я буду за мать, если вырву ее из рук родного отца? Что за жена, если так легко предала своего мужа? Я приношу только разочарование близким людям, и ты разочаруешься во мне, — каждое слово сказано с огромной болью, которая режет меня по живому.

Наступаю на Эмилию, прижимая к стене. Наши грудные клетки поднимаются от тяжелого дыхания. Прижимаюсь лбом к ее лбу, желая хоть как-то заполучить скрытые от меня мысли. Эмилия пытается оттолкнуть меня, упираясь ладонями в грудь, но я не даю ей выскользнуть, чтобы снова оставить меня одного.

— Хочу, чтобы ты осталась со мной. Я не в силах отпустить тебя, — почти умоляю ее.

Сейчас я выгляжу жалко.

Хмыкнув в ответ, девушка переводит потерянный взгляд за мою спину.

— В этом вся проблема, Джонатан. Тебя не интересуют мои мысли. Мне страшно от того, что наши чувства реальны, и из-за тебя я потеряю рассудок окончательно. Ты единственный, кто заставил мое сердце чувствовать по-настоящему. Но также ты единственный, кто может превратить его в пепел.

Жадно накрываю блестящие губы Эмилии властным глубоким поцелуем. Прижимаю к себе, мечтая растворить ее в себе. Она забралась не только в мои сердце и голову, но в каждый дюйм тела. Каждая клетка горит от недостатка нежных касаний. Впервые в жизни, до дрожи в теле, ощущаю настоящий страх невосполнимой потери. Я должен сделать все, чтобы она была со мной.

Глава 25.2

«А ведь в жизни все — и плохое и хорошее

— начинается с того, что кто-то

Когда-то кому-то просто поверил…»

ЭМИЛИЯ