Опасная беременность. Девочка Басманова (СИ) - Вишневская Виктория. Страница 35

— Иди, Ульяна, прогуляйся, — шумно и агрессивно выпаливает.

Он меня что, посылает?

— Ладно, — пожимаю плечами. — Пойду как раз примерю, что ты там мне купил. Я нашла белое бельё с корсетом. Интересно, как оно будет смотреться…

Я не успеваю договорить.

Мужчина, похожий на скалу, в одно мгновение хватает меня за затылок и притягивает к себе. Встаю на носочки, льну к нему всем телом и отвечаю на жадный, голодный поцелуй. Я разбудила оголодавшее спящее животное, которое сожрёт меня, если я что-нибудь не придумаю. Но он быстро отрывается от меня, оставляя дистанцию в пару сантиметров между нашими лицами.

— Иди, переодевайся. Я посмотрю.

Глава 41. Ульяна

— Я ошиблась, — выглядываю из-за стенки на втором этаже и не тороплюсь спускаться по лестнице. Взгляд падает на взвинченного Басманова. И это доставляет мне такое удовольствие, что я готова тянуть кота за хвост ещё некоторое время.

Пока он не прибьёт меня за то, что я дразнюсь.

— Что ты ошиблась? — мне кажется, он делает вид, что спокоен. Лишь бы я подошла к нему. А потом, оказавшись рядом – эта бомба замедленного действия рванёт.

— Я перепутала корсет и пояс, — предупреждаю его, вспоминая недавний разговор.

— Какая трагедия, — цедит сквозь зубы и подаётся вперёд. Берёт с журнального столика бутылку коньяка и стакан. Странно. Минут пятнадцать назад – этого не было. — Показывайся.

Наливает себе горячительного в стакан. И осушает его залпом.

И я всё же выхожу из-за стены, быстро сбегаю по ступенькам и демонстрирую свой жутко провокационный наряд.

Но назад я уже не пойду!

Доводить мужика – так доводить!

Неосознанно поправляю поясок на талии. И в этот момент Булат начинает откашливаться, будто поперхнулся.

Подбегаю к нему, бью по мощной спине. И только хуже себе делаю – отбиваю ладонь.

— Пить меньше будете, — упрекнув его, усиливаю удар. А он останавливает меня. Перехватывает вторую свободную руку, тянет на себя, из-за чего, оступившись, падаю ему на колени. Спиной! Как он только меня в полёте перевернул – не понимаю! Вечно он со мной, как с тряпичной куклой, обращается.

Но руки у него умелые… Ещё так удобно положил, что вставать не хочу.

— Ты меня лучше не касайся, — утробным дьявольским голосом вмиг делает меня покорной. Коротко киваю, задержав дыхание. Аккуратно поднимаюсь, боясь сделать лишнее движение.

— Хорошо, хорошо, — быстро ретируюсь. Кручусь перед ним, теряя весь запал. Что-то мне страшно стало, а не весело. — Как тебе?

Нетерпеливо жду ответа.

Сканирующий взгляд убивает.

А потом он закрывает глаза, потирает устало переносицу и вдруг выпаливает:

— Не хочешь погулять?

— А? — непонимающе выдаю. Ему не понравилось, что ли?

— Пошли погуляем, говорю, — ещё ближе подбирается к точке кипения. — Я понял, что предпочитаю смотреть на бельё, а потом его снимать. А после этого уже трахаться. А здесь ни снять, ничего не сделать, пока ты болеешь.

Какой он грубиян!

Трахается он! Фу!

— Ну, правда, есть один вариант, — усмехнувшись, он откидывается на спинку дивана, призывно хлопает по своему паху. Щёки вспыхивают огоньком, стоит заметить его эрекцию.

Вот вроде маленькая победа, а если так посудить… Я сама себя лишаю удовольствия.

А я бы ещё попробовала.

Я вообще девчонка любопытная. Настолько, что, взявшись за любое дело, привыкла подходить к нему со всей ответственностью. Даже… в сексе, да. И вчера посмотрела несколько порнороликов. Ну, чтоб представления иметь!

Сразу понимаю, к чему он клонит.

— Но здесь заставлять я тебя не буду.

Закусывая губу, невольно проваливаюсь в свои мысли.

Попробовать? Или…

Никакого «или»!

Рано! Очень рано! Мы же не такие испорченные!

Но так интересно… Я его орган только видела. В руках не держала. А хочется узнать, какой он на ощупь.

Но я быстрее умру со стыда, чем сделаю это!

А чем же мне ему помочь? Булат взвинченный такой, будто голыми ягодицами на ёжике сидит.

— Погоди, — выпаливаю, быстро убегая и придумывая план, как его успокоить. Переодеваюсь в комнате. Вместо лифчика – топик. Пояс и чулки отправляются на полочку. Как и кружевные трусики, которые заменяю на те самые, с котиком. Они у меня единственные в этом доме. Ещё с того дня, как Басманов отвёз меня к себе. Я хранила их как зеницу ока!

И пригодились теперь! Помогу мужику!

Бегу вниз, к мужчине. Бутылка на столе уже наполовину пуста.

— Вот, смотри, — кручусь перед ним в детских (по его мнению!) трусах, зная, как у него всё угаснет.

Вот дура ты, Ульяна.

Сначала завела его, а теперь помогаешь эрекцию убрать.

Да жалко его так стало… Он на взводе. Даже гулять предложил.

Но почему-то не шевелится. Внимательно всматривается мне между ног. Настраивается?

А потом смотрит себе на пах.

— Пиздец, — приходит к великому умозаключению.

— Работает? — радостно верещу.

Да я же создала оружие! Для озабоченных! Вызываю импотенцию!

— Ты только хуже сделала, — вдруг встаёт с дивана, поднимая убивающий и пронзительный взгляд на меня. Делает шаг вперёд, зачем-то расстёгивая пуговицы на рубашке.

Мамочки… Его что, наоборот, возбудило?

— Ты извращенец, — выпаливаю, делая шаг назад.

Да быть не может! А в первый раз подействовало!

Снимает с себя рубашку, и в груди сердце начинает стучать быстрее. Боже мой! Аполлон во всей красе!

Начинаю рассматривать каждую татуировку, каждый шрамик, что не замечаю, как врезаюсь спиной в перила лестницы.

А Басманов оказывается так близко, что дыхание перехватывает. Он уже без рубашки, с голым телом…

И чёрт, куда я только вляпалась?..

Хочу.

Жесть как хочется совершить что-то безрассудное. Неправильное. Дурное. Пошлое.

Да-да, я лечу с катушек.

Не знала, что возбуждение и предвкушение могут напрочь стирать человеческий рассудок.

Встаю на носочки, тянусь к его шее руками.

«Поцеловать», — безудержно крутится слово в голове.

А потом сделать то, что вчера видела в видео.

Попробовать…

Но неожиданно тела касается ткань. На боку формируется узел.

Он завязал рукава на талии. Прикрыл рубашкой попу и перёд.

И смотря мне в глаза, находясь на какой-то грани, тихо и опасно шепчет:

— Одевайся, всё же прогуляемся.

Глава 42. Ульяна

— Обувайся, — кивает Басманов на белые зимние сапожки, взявшиеся в коридоре из ниоткуда. Когда я пыталась убежать – их не было!

— Так, значит, всё это время у меня была обувь? — прищурившись, неодобрительно сверлю Булата взглядом. Я же в его ботинках тонула. Еле-еле ногами перебирала. Думала, упаду прямо в снег, а потом не встану и замёрзну в нём, закоченев.

— Давай поторапливайся, — не отвечает на мой вопрос. — Скоро стемнеет. Потеряешься – искать не буду.

— А ты темноты боишься? — улыбнувшись, влетаю в сапожки по размеру. И как он только его узнал? Порой Басманов меня пугает. Вот и сейчас. Он все мои размеры знает. На глаз определяет?

Обернув шарф вокруг шеи и поправив шапку, в полной боеготовности выхожу на улицу. Морозный ветер ударяет в лицо, и я уже готова развернуться и идти обратно в тёплый дом.

Но отговариваю себя. Здесь хорошо. Пахнет свежестью, зимой. Солнышко уже норовит скрыться за горизонтом, но ещё светло. И снег хрустит под ногами.

Как же классно… Настроение новогоднее.

Вот бы упасть в сугроб, сделать ангелочка. Но я сдерживаюсь, вспоминая, что здесь не одна. Басманов рядом. К нему и поворачиваюсь.

— Куда пойдём? — весело спрашиваю. Всё же сидеть в четырёх стенах надоедает.

Нужно размять ножки. Но тут деревья кругом. Сомневаюсь, что здесь вообще есть что-то, кроме снега и деревьев.