Эра Огня 3. Зажжённый факел - Криптонов Василий. Страница 7

А во-вторых, окно гостиной было приоткрыто, и я услышал голоса. Один из них принадлежал, несомненно, Талли, а второй оказался мужским. Слишком хорошо знакомым, чтобы его не узнать. И оба эти голоса говорили между собой так спокойно, как будто их обладатели не ненавидели друг друга до зубовного скрежета.

Я подкрался к самому окну, протянул руку, отодвинул занавеску. Глаза подтвердили, что слух меня не обманул. Талли и Зован стояли посреди гостиной. Руки Зована лежали на плечах моей сестры.

– Слушай, я всё ему объяснил. Если не дурак – поймёт, – говорил Зован таким непривычно мягким голосом, что мне захотелось перерубить его мечом в четырёх местах.

– А он – дурак! – сказала в ответ Талли. – Если с ним что-нибудь случится, я… Я тебя…

Когда Зован привлёк её к себе, у меня замерло сердце. Зован обнимал мою сестру. Его рука, не так давно спокойно висевшая на перевязи, ласково гладила её волосы. Талли стояла спиной ко мне и тоже обнимала Зована, уткнувшись лицом ему в шею.

У меня дрогнула рука, и фурнитура, удерживающая занавеску, чуть слышно лязгнула. Талли внимания не обратила, но Зован, бывший рыцарь, не мог остаться равнодушным к звуку, который издавал металл, трущийся о металл. Он резко вскинул голову, и наши взгляды встретились.

Я отступил на шаг. Занавеска вернулась на место.

Зован и Талли. Талли и Зован… Какого… Какого Падшего Огня я только что увидел?!

Стараясь не топать громко, я покинул двор и отошёл от дома. Шёл медленно – знал, что меня будут догонять. И не ошибся. Уже через квартал сзади послышался топот. Я обернулся и лицом к лицу встретил Зована.

– Вообще-то – это признак дурного тона. Подглядывать, – сказал он. Старался говорить надменно, с вызовом, но не мог скрыть, что чувствует себя виноватым.

– Ты что творишь? – тихо спросил я. Внутри меня разгоралось пламя, готовое вырваться наружу.

– Тебе-то какое дело?

– Она моя сестра!

– Она – взрослый человек.

– Ни хрена она не взрослый человек!

– Она старше тебя, придурок!

Я до хруста сжал кулаки. Злость на Зована перемешалась со злостью на себя, с досадой на то, что убийца ушёл от меня живым. И я ударил.

Глава 7

– Кретин! – Зован, тяжело дыша, шлёпнулся на мостовую.

Я тоже присел, вытер лицо рукавом.

Дрались долго. Без магии, без оружия, молча. В этот раз Зован не выпендривался, как тогда, на ринге. А я не пытался его убить. Лишь вымещал на нём все те чувства, что раздирали меня изнутри.

– Она моя сестра! – невнятно произнёс я разбитыми губами. Потрогал языком коренной зуб – он шатался. Интересно, «Исцеление» с таким работает? Надо будет попробовать. Да и ещё одна идейка появилась, но об этом я подумаю после.

– А как насчёт моей сестры? – Зован уставился на меня заплывшими глазами. – Забыл, что будет в следующем году?

– Да тебе-то какое дело? Ты ненавидишь свою сестру!

– А ты свою – обожаешь, да? За три месяца ни разу не то что не навестил – даже не спросил, как она тут.

Вот этот удар был побольнее предыдущих. Я отвёл взгляд, сплюнул кровавой слюной в сторону. А Зован, в этой словесной перепалке внезапно победивший, не стал праздновать победу. Буркнул:

– У меня, между прочим, серьёзные намерения. В отличие от тебя.

– Какие ещё намерения? – снова завёлся я. – Жениться собрался?

Зован молчал, но как-то утвердительно молчал. Звучало это молчание ещё более ошеломляюще, чем прозвучало бы «да».

– Да ты спятил! – Я подскочил на ноги. – Тебе отец позволит? Жениться на безродной, и… И ты вообще знаешь, за что её отчислили?

– А что мне до отца? – Зован поднялся следом за мной. – Он мне хоть слово – хоть одно слово! – сказал с тех пор, как по твоей милости меня выгнали из Ордена? Это моя жизнь. Что хочу с ней – то и делаю. И Талли – тоже.

Он зашагал по дороге. К городу и, вероятно, к крепости-академии. А мне пришлось его догонять. Последние слова Зована опять что-то во мне пошатнули. Ведь это были мои слова. И пусть Зован сейчас падал с вершины, стараясь зацепиться, а я – карабкался на вершину, но в этой точке мы с ним пересеклись.

– Как вы вообще… – Я хотел сказать «снюхались», но вовремя подменил слово другим: – Сошлись?

Зован дёрнул плечами, как нервная барышня, но до ответа снизошёл, пусть не сразу:

– Белянка попросила её навестить. Она ведь теперь за тобой хвостом ходит – нормально, да? Нет у неё времени навестить подругу, надо сэру Мортегару носик вытирать.

– Я тебе сейчас нос в череп вколочу!

– А я тебе кадык вырву и сожрать заставлю!

Мы остановились и некоторое время сверлили друг друга взглядами, готовые снова сцепиться. Но эта волна спа́ла так же быстро, как набежала, и мы пошли дальше.

– Я пришёл. Мы поговорили, – отчитывался Зован. – Потом она захотела прогуляться.

– Зашли в трактир, – осенило меня. – Выпили. Встретили Герлима. Потом ты проводил её до дома, возвращаться в академию было поздно. А на утро у тебя появились серьёзные намерения.

– Я рыцарь, пусть и бывший, – проворчал Зован, избегая смотреть мне в глаза. – И не сделал с твоей сестрой ничего такого, чего бы ты уже не делал с моей.

– Ничего я с твоей не делал!

– Мне что, в это поверить надо? Вы целыми днями пропадаете непонятно где, она часто даже в комнате не ночует.

– Если ты так за неё переживаешь – вот и присматривал бы за ней! Может, не дал бы ей совершить глупость.

– Какую глупость? – повернулся ко мне Зован.

И я выдохнул, будто облегчая душу:

– Она собралась поступать в рыцари. Сегодня вечером испытание.

Зован споткнулся, но даже не заметил этого.

– Ты пошутил, что ли?

– Я до последнего думал, что она пошутила.

Зован поднял голову. Я проследил за его взглядом, и у меня ёкнуло сердце. Время пролетело как-то уж слишком незаметно – солнце садилось.

Ни сказав больше ни слова, Зован сорвался в бег, и я понёсся вслед за ним. Если уж Авелле суждено умереть сегодня на ринге, я обязан хотя бы рядом быть. А не куковать за каменными воротами всю ночь, гадая, как там всё обернулось.

***

Мы вбежали в ворота, когда они уже закрывались. Зован, который нёсся так, будто на его стороне был весь ресурс Яргара, проскочил первым, я, отставая на несколько шагов, прыгнул и боком влетел в уменьшающуюся щель.

– Вот везучие сукины дети! – весело крикнул один из рыцарей, несущих вахту у ворот.

Перед зданием, в котором должно было происходить избиение «одуванчика», я вырвался-таки вперёд, но тут же пришлось перейти на шаг. На зрелище тянулась посмотреть целая армия рыцарей.

Я прошёл, а вот Зовану путь преградили.

– Вход только для рыцарей, – услышал я за спиной и остановился.

– Да ты чего? Ты ж меня знаешь! – Зован рвался внутрь. – Там моя сестра, придурок!

– Ты что, оскорбляешь рыцаря?!

Вот-вот грозил разразиться конфликт. Я вернулся к выходу и сказал:

– Он со мной.

Рыцарь, с которым чуть не сцепился Зован, досадливо поморщился и отступил:

– Проходи. В другой раз за речью следи, пацан.

У Зована хватило ума промолчать.

Расталкивая шумящих братьев по ордену, я пробирался к каменному рингу. «Представление» пока ещё не началось. Рыцари веселились, строили предположения, отпускали неприличные шуточки по поводу того, что именно сейчас произойдёт, и что лично они сделали бы с симпатичной девчонкой за десять минут, вместо того, чтоб драться.

Я то и дело оглядывался на Зована. Он только зубы стискивал, но молчал.

Наконец, мы протолкались к самому рингу. Рыцари понимающе потеснились, и я замер у бортика с раскрытым ртом.

На ринге стояла Авелла. Волосы она заплела в тугую косу, на лоб повязала чёрную ленту. И если обтягивающее черное трико было мне знакомо ещё по вступительным испытаниям, то ультракороткий чёрный топ – это было что-то новенькое.

Авелла с серьёзным выражением лица разминалась, как на гимнастике, с которой начинался каждый учебный день в академии. Делала наклоны, растяжку, то и дело срывая аплодисменты и одобрительные выкрики рыцарей. Я заметил, что кулаки она обмотала полосками чёрной кожи.