Мулан. Герой из рода цветов - Лин Грейс. Страница 5

Но что бы ни говорил или ни предлагал Кролик, осталось одно животное, которое не захотело помочь ему. Это была Белая лиса.

– Как ты жалок, – смеялась она над ним, – побираешься, словно раб. И всё, чтобы какой-нибудь ленивый нищий воспользовался плодами твоих трудов.

– Лучше я буду казаться жалким, чем обесчещу своих предков, – ответил кролик немного надменно. – А как же твоё угощение? Или честь для тебя – пустое слово?

– Поверь, я приготовлю пир, – ответила лисица уклончиво. – И моё угощение будет лучше, чем у многих других. Но мне не придётся надрываться, как ломовой лошади, так что не переживай за меня.

Кролик только презрительно покачал головой, его невысокое мнение о Лисе нисколько не изменилось после этого разговора. Они никогда не были друзьями – белая плутовка часто дразнила Кролика за его серьёзность и дотошность, а он, в свою очередь, считал её поверхностной и нечистоплотной. Но Кролик и не подозревал, насколько коварной была Белая лиса.

В день перед полнолунием все люди и звери готовились выполнить волю Нефритового императора. Они собрали пир, подобного которому в свете ещё не видывали! Ряды столов ломились от блюд с угощениями: там были лапша и выпечка, груды семян лотоса и миски с китайскими финиками. Но самым роскошным из всех, самым обильным – настоящей жемчужиной пиршества – было угощение Кролика. Горы сверкающих восковой кожицей яблок, просвечивающихся в лучах солнца сочных груш и самых спелых апельсинов высились над плошками с разнообразными похлёбками и белоснежным рисом. С самого утра от деревни к деревне шла молва о готовящемся празднике живота.

Одно из животных особенно интересовалось угощениями. Это была Белая лиса. Она переходила от стола к столу, внимательно осматривая каждый, как будто пыталась решить, достаточно ли богат собранный пир. Оказавшись возле Кролика, она особенно долго изучала аккуратно сложенные им горки еды. Не выдержав этой наглости, он требовательно спросил:

– Почему ты так смотришь?

– О, – ответила Белая лиса, на её мордочке появилась лукавая усмешка, – мне просто очень нравится. Я считаю, что твоё угощение лучше всех.

Кролик не поверил похвале, но мог только кивнуть в ответ.

– А где же твоё? – не выдержал он.

– Вон там, – Лиса указала в сторону накрытого скатертью стола. – Вечер ещё не скоро, не хотелось бы, чтобы еду засидели мухи. Удивлена, что ты об этом не позаботился.

Когда лукавая хищница ушла, Кролик, задумчиво подёргивая носиком, поднял голову к небу. Конечно, Лиса была права: до вечера было ещё много времени. Поняв это, он ускакал прочь и вскоре вернулся с собственной скатертью, которой осторожно накрыл угощение.

Наконец опустилась ночь. Кролик не сомневался, что собранный им пир всем придётся по душе. Он едва сдерживал нетерпение, когда к животным пожаловал первый гость. Это был отвратительный нищий с согнутой от старости и пережитых страданий спиной, ужасными язвами на коже и длинной косматой бородой. Его одежда практически полностью состояла из грязи и пахла так, что Собака даже на большом расстоянии морщилась от отвращения.

– Сегодня наемся от пуза, – клекотал попрошайка голосом, напоминавшим воронье карканье. – Что звери приготовили для меня?

Обезьяна сразу же предложила мужчине орехи, но тот гораздо больше заинтересовался рыбой, выловленной Выдрой.

– Можно испробовать? – хохотнул попрошайка, но тут же осёкся. – Рыба сырая? И орехи сырые? Да здесь всё сырое! И как мне это есть? Я сглупил, придя к вам. В отличие от людей, звери не умеют быть гостеприимными.

Животные в панике переглянулись. Неужели они все запятнали свою честь?

– Дайте нам минутку, – пробормотала Обезьяна, с ужасом взглянув на Выдру. – Мы прямо сейчас всё это приготовим.

Нищий ухмыльнулся, увидев, как Обезьяна и Выдра кинулись разводить огонь.

– Сырое! – снова закричал он.

Испугавшись гнева попрошайки, остальные животные тоже побежали помогать с костром.

– Прошу прощения, – вдруг вмешался Кролик, – возможно, у меня найдётся то, что будет вам по вкусу.

Зверёк повёл попрошайку к своему столу. Он торжественно стянул скатерть и услышал, как все животные разом ахнули. Испугавшись, Кролик бросил взгляд на своё угощение и в ужасе замер.

Вся еда пропала!

Вместо риса, лапши, похлёбок и множества фруктов на столе лежали только снопы травы. Они были разбросаны по нижней скатерти, как опавшие листья. Кролик от ошеломления почти обратился в камень.

– Трава? – закричал нищий. – Ты думаешь, я стану есть траву? Звери ничего не понимают в...

– Идите со мной, – прервал возмущённые крики попрошайки слащавый голос Лисы.

Мужчина в изумлении посмотрел на неё. Плутовка маняще сверкнула глазами и повела его к своему столу. Уцепившись за край скатерти, Лиса подмигнула Кролику и резким движением сняла покров.

Вся его еда теперь лежала на столе Белой лисы!

Ошибиться было невозможно. Блестящие яблоки, отварной рис, крынка молока... Кролик тяжёлым трудом собирал эти угощения, а Лиса провела его и украла всё. Попрошайка накинулся на угощение со зверским аппетитом. Он жевал с открытым ртом, громко чавкая, рис и кусочки фруктов падали на землю. Кролик мог только в изумлении смотреть на происходящее.

– Не понимаю, о чём думал этот кролик, – бормотал нищий с набитым ртом. – Какое оскорбление! Предложить человеку траву!

– Да, Кролик ничего не знает о чести, – ответила Лиса снисходительным тоном. – Можно его только пожалеть! Он всё равно не смог бы найти достойное угощение для вас.

На этих словах Кролик почувствовал, как земля уходит из-под ног. Серые скалы, крики нищего, разгорающийся костёр – мир расплывался всё быстрее и быстрее, ему чудилось, что от унижения и стыда на горле затягивается верёвка. «Он не смог бы найти достойное угощение, – слова Лисы пульсировали в его ушах. – Он не смог бы найти достойное угощение».

– Господин, – вдруг снова заговорил Кролик.

Голос его был тихим, но звучал отчётливо, несмотря на громкое потрескивание пламени. Все, включая нищего, резко повернулись к нему.

– Мне жаль, что я не смог найти вам угощение по душе, – продолжал Кролик, не сводя глаз с грязного попрошайки. – Но, возможно, вы согласитесь съесть меня?

Сказав это, Кролик без лишних промедлений прыгнул в огонь. Дальше его ждала только неописуемая боль, темнота и смерть.

На этом история могла бы закончиться, но благородного зверька ждала другая судьба.

Казалось, нищий замер, дивясь подвигу Кролика, который был согласен сгореть заживо, лишь бы не запятнать свою честь. Пока пламя пировало, внезапно получив свою долю угощения, внешность попрошайки начала меняться. Косматая борода стала тёмной и окладистой, отвратительные язвы исчезли с лица и рук, согнутая спина выпрямилась, а грязная накидка спала, обнажив скрытый под ней халат лазурного цвета с великолепным драконом на спине, вышитым шёлковыми нитями так искусно, что он казался живым. Одеяние императора! Нищий, хотя теперь его бы так никто не назвал, горделиво поднял голову, на которой красовался роскошный головной убор со свисающими нитями драгоценного жемчуга, которые сверкали ярче, чем языки огня. Без сомнения, перед ними стоял сам Нефритовый император, повелитель Небес и всех существ, обитающих под ними.

Все звери разом повалились на землю в смиренном поклоне, а Император неспешно двинулся к костру. Одним взмахом руки он погасил огонь, глодавший останки Кролика, который неподвижно лежал среди золы и обугленных ветвей. Правитель Небес окинул взором море покорно опущенных голов и заговорил:

– Думаю, теперь вы все узнали меня. Я принял обличье нищего, чтобы проверить, насколько вы готовы следовать моему приказу. И кажется, я нашёл самого самоотверженного среди вас.

Император склонился и бережно взял на руки то, что осталось от Кролика. По щеке безупречного правителя скатилась слеза. Горелая шерсть осыпалась вместе с пеплом и угольками, но Нефритовый император всё равно смотрел на него с неподдельной нежностью. Казалось, от этого сочувственного взгляда обгоревшее тельце начало возвращаться к жизни. Неестественно вывернутые лапки расправились, шёрстка снова отросла, став, как и прежде, густой, мягкой и серебристой. Спустя пару секунд Кролик сделал первый судорожный вздох, и его грудь начала вздыматься и опадать, как у сладко спящего малыша. Носик дёрнулся, и зверёк открыл глаза, в них читалось изумление. За время, достаточное, чтобы сгорела соломинка, Кролик снова стал прежним.