Приват (СИ) - Мун Алекса. Страница 10

Паутина! Мерзкая, липкая, сковывающая. Каждое новое движение сжимает тело, не позволяя вырваться и только что — я попалась.

— Правильно, отвлечь тебя. Спокойной ночи. — Снимает блокировку с дверей, отпуская меня.

Зайдя в квартиру, первым делом я достала телефон и, не раздеваясь, села на низкий пуфик. Набрав ненавистный номер, стала ждать. Ожидание было невыносимым. Казалось, время остановилось, играя не в мою пользу. Не давая услышать звонкий голосок моего ангелочка.

Монотонное звучание гудков, отмеренное определённым отрезком времени безумно раздражало.

Я знала, что моя девочка ещё не спит, раньше двенадцати она не ложиться. Она всегда ждала меня и хотела засыпать только со мной и медвежонком Бу.

— Что тебе нужно? — в трубке раздаётся разъярённое шипение.

— Это мама? — следует за вопросом всхлип, и детский голосок заходится в рыдании, режа острым лезвием по материнскому сердцу. — Я хочу к маме!

Поднимаюсь на ноги. Пальцы выпиваются в корпус телефона. Пытаюсь сдержать порыв, чтобы не раскрошить гаджет.

— Надя уложи девочку.

Детский плач затихает затем, после дверного хлопка, вовсе сходит на нет.

— Довольна? — рычит бывшая свекровь, — и чего ты этим добилась?

— Что вы делаете с моим ребёнком? — рычу в ответ. — Диана не ложится так рано спать, вы понимаете, что этим вредите ей? Она хочет ко мне! Вы подумали, о ее психике?

— Я исправляю твои ошибки! — беспристрастно заявляет мне.

Серьезно? Мои ошибки? Вот же змея!

— Вы свои ошибки исправьте и займитесь наконец-то СВОИМ сыном! Нечего экспериментировать на моей дочери! Как показывает опыт, ваше воспитание далеко от идеала!

— Ты все сказала? А теперь я скажу: встретимся в суде! И имей в виду, этот разговор записывается.

— Да? — горько улыбаюсь. — Надеюсь, там записалось, как Диана плачет и хочет ко мне.

На той стороне послышались короткие гудки.

— Сука! — со всей дури швыряю телефон о стену и тут же кидаюсь к нему.

Черт возьми… это же единственный способ связи с дочкой.

Беру в руки гаджет и кручу в пальцах: корпус треснул, а по стеклу расползлась паутинка. Нажимаю кнопку разблокировки. Сенсор реагирует с перебоем.

И на этом спасибо.

До глубокой ночи я не могла уснуть. Сидела на подоконнике, считала фонари, допивала давно остывший чай. Принимала решение, которое могло дорого мне обойтись. Но разве хуже чем сейчас может быть?

Уснула около четырёх утра в обнимку с Бу. Вдыхая еле уловимый запах дочери, становилось чуточку спокойнее.

7

— И что ты собираешься с этим делать? — Ира стучит серебристой ложкой по дну белой чашки.

Звон настолько громкий, что голова сейчас просто взорвется. Я проспала всего четыре часа и поэтому, беспрерывный поток мыслей, пропитанный раздражённостью, заставляет мою голову реагировать на любой звук или шум болевыми спазмами.

Сестра вытащила меня в людное место, боясь, что в четырёх стенах, где все напоминает о дочке, я сойду с ума намного быстрее. Признаться честно, в людном месте мне не легче. Ведь невозможно сбежать от себя и от своих мыслей.

— Я не знаю… — устало выдохнула. — Этот чертов Мирослав, виноват во всех моих бедах, так пусть он и отвечает.

— Ты пойдёшь, и так просто скажешь ему об этом? То есть сдалась?

Сдалась.

Наверное, сдалась. Приняла неизбежное. Он пообещал вернуть мне дочь. Не знаю, держит ли слово этот цивилизованный зверь или нет, но я в отчаянье. На данный момент не вижу другого выхода. В конце концов, я хочу услышать, зачем я нужна ему и на каких условиях.

— Зачем ты привела меня в это дорогое кафе? — не желаю говорить больше об этом. Оглядываюсь вокруг и только сейчас понимаю, что мы находимся в Глубоко. Пафосно, дорого и мерзко.

Совсем недавно хозяин открыл новый зал, в котором, собственно говоря, мы и сидели. Раньше это место больше походило на ночной клуб в подвале, а сейчас, после открытия первого этажа с панорамными окнами и видом на центральную улицу, это место стало пользоваться популярностью и в свете дня.

— Есть повод! — старшая сестра заметно расслабляется и расплывается в улыбке. — Ты когда-нибудь слышала о журнале «Entro»? Журнал о фотографах и художниках.

— Нет, — опускаю глаза на белоснежный ободок чашки, который замазан моей ярко-красной помадой. — Ты же знаешь, я по другой части.

— Власов Кирилл? — удивлённо вскидывает брови. — Не слышала о таком?

— Не обслуживала. — Знаю, как Иру бесят подобного рода шутки, и специально выпаливаю, сдерживая в себе улыбку.

— Дурочка! — вмиг вспыхивает. — Короче, меня взяли на испытательный срок в их журнале. Ходят слухи что владелец, из-за ревности уволил своего лучшего фотографа, с которым работал все семь лет с момента открытия и теперь место свободно. Возможно, будет моим.

Это самая лучшая новость за последние несколько лет. Ира давно не может устроиться на постоянную роботу тычась то там, то там. И если, этот журнал настолько крут, что он у всех на слуху, то я буду держать за неё кулачки.

— Ириша, я рада! — накрываю ее руку, — я, правда, очень рада за тебя.

— Знаю… — тепло улыбается и подхватывает свою чашку. — Но это ещё не все новости…

Я не слышу, о каких других новостях сообщает родной голос, потому что мой взгляд концентрируется на четвёрке вошедших. Две пары.

Темноволосого мужчину я узнаю сразу. Его подавляющая энергетика заполняла весь зал, а безупречная красота — завораживала. Цивилизованный зверь, умеющий вести себя в обществе. Мирослав сейчас не похож на того, кем он становится наедине со мной.

Рядом с ним змеей извивается рыжая девушка. Он обнимает ее за талию и даже улыбается ей.

Да неужели?

К ним подбегает администратор и проводит к зарезервированному столу.

Занимая своё место, Мирослав ловит мой взгляд. Я даже отсюда вижу, как чернеют его глаза. Он удивлён и это чертовски приятное чувство: выводить его из равновесия.

— Ты меня вообще слушаешь? — Ира пытается достучаться до меня, щёлкая пальцами перед глазами.

— Это он! — киваю в сторону четверки, и сестра без стеснения оборачивается, рассматривая прибывших. — Хорош! — поджимает губы.

— Мудак. — Заключаю я. — Оказывается и у него есть личная жизнь. Эта подстилка, — кошусь в сторону рыжули, — явно «что-то» большее.

— Мне здесь нечего ответить! — пожимает худенькими плечами сестра.

— А мне есть что!

Ставлю на стол небольшую сумочку и достаю оттуда красную помаду. Обвожу губы по контуру, делая цвет насыщенней.

— Что ты задумала? — Ира меняется в лице, осознавая масштаб «задуманного». — Не смей! — рычит на меня.

Поздно.

Ему можно угробить мою жизнь, а почему мне нельзя?

Стягиваю резинку с волос и взъерошиваю их у корней. Расстёгиваю до неприличия верхние пуговицы. Поднимаюсь со своего места.

Я привыкла к вниманию, поэтому мне ничего не стоит грациозно продефилировать к ИХ столику под испепеляющий взгляд Мира.

На мгновение останавливаюсь позади спутника-незнакомца. Мирослав еле уловимо машет «нет», но я игнорирую его и подхожу вплотную к мужчине:

— Детка, я соскучилась! — под ошарашенные взгляды присутствующий валюсь к Миру на колени и на щеке, запечатываю кроваво-красный поцелуй.

8

Дима

Звонкий стук столовых приборов заполнял тишину. Дима сидел напротив своей пятилетней дочки, разглядывая завтрак, который, словно вырезан из обложки глянцевого журнала, что так любит его мамаша.

Именно она заставила его приехать сюда и повидаться с дочерью. Парень планировал продолжать зализывать раны после произошедшего в «VO», в компании двух обворожительных брюнеток, но, не тут-то было.

«Ты должен быть хорошим отцом! Прекратить шляться по ночам и взяться за ум. А то в суде посчитают, что ты слишком легкомысленный!» — приговаривала мать.