Противостояние эльфов (СИ) - Ризман Мира. Страница 110

— Найдите королевского лекаря! Срочно! Король ранен! — прокричал в ответ Торик, поднимаясь и подхватывая Дамиана на руки. Однако стража не спешила ему повиноваться. Лишь после того, как Торик, пинком открыв дверь экипажа, появился у них на глазах, неся на руках тело короля, они засуетились. Рена услышала запоздалые и подобострастные извинения.

— Просим простить, лорд-канцлер! Не ожидали увидеть вас в подобной рухляди. Ещё раз извините! — особенно старался тот самый стражник, первым обнаживший оружие.

В конце концов, после череды льстивых попыток прислуги выслужиться и угодить Торику, Дамиан был доставлен в покои лекаря. Воспользовавшись возникшей суматохой, Рена выскользнула из сапога и устало поползла по дворцу в сторону подземелий. От нервов у неё неприятно засосало под ложечкой, и она вознамерилась немного поохотиться. Однако, добравшись до кухонь, ей вновь довелось услышать новую партию невероятных сплетен и слухов.

— Вы уже слышали? Юный король уложил на лопатки целую армию! — выдал один из стражников, зашедший перекусить. Он как раз уселся за стол на пошарпанную скамью, и размахивая вилкой, собирался приступить к жаркому.

— Говорят, он дрался, будто в него вселился демон! — заметил устроившийся рядом другой страж. В его руках виднелась кружка с тёмным элем, которую он залпом осушил после своих слов.

— Разве такое возможно⁈ Король же уехал с отрядом! — недоумевала повариха, кромсая овощи для салата.

— Отряду даже и мечом взмахнуть не удалось! — подключился к разговору старший конюх.

— Это ещё что! — заявила служанка, спустившаяся за водой. — Моя сестра утверждает, что и бурю, что прокатилась по столице, вызвал король!

— Какой ужас! — искренне ужаснулось сразу несколько других служанок, крутящихся по делам в кухне. Одна, совсем молодая, торопливо собирала поднос с едой, другая, уже в возрасте, скоблила и натирала котёл, третья, совсем невзрачная, разбирала принесённые из погреба продукты.

— Мне тут довелось встретить слугу старого канцлера, — заговорщически начала та, что собирала еду. — Так он утверждает, что здесь замешано самое настоящее тёмное колдовство!

— Что ты хочешь этим сказать? — нахмурилась повариха.

— А то, что наш новый король — колдун! — выпалила служанка.

— Он же не думает всех нас извести, ради своих дьявольских чар? — забеспокоилась та, что в возрасте. Она посмотрела на котёл совсем иными глазами, и в них отразился жуткий страх и отвращение.

Однако никто и не подумал оспорить столь нелепое предположение. Напротив, все обитатели кухни начали испугано озираться, будто ожидая, что за это разоблачение их постигнет небесная кара. Впрочем, то было лишь началом. Рене стало особенно тревожно, когда в наступившей тишине один из стражников прошептал:

— Или отдаст на съедение тому чудовищу, что прилетало вчера… Кое-кто видел, что оно его слушалось!

Последние слова создали в кухне настоящий переполох. Теперь уже все поддались панике и принялись сочинять безумные версии страшного волшебства. За секунды в глазах всего дворца Дамиан из честного удачливого паренька превратился в коварного злодея-колдуна, собирающегося утопить в крови всю страну. Рена даже не успела понять, как это произошло. Мнение изменилось невероятно быстро! Встревоженная таким положением вещей, она даже попыталась повлиять на сознание всё той же поварихи не скольких стражников, но их озвученные сомнения оказались бессильны. Словно одурманенная, прислуга предпочитала верить жутким и нелепым подробностям, что выдумывались так же на ходу, и при этом напрочь забывала все прежние заслуги короля. Когда же один из только что пришедших стражников и вовсе обвинил Дамиана в сговоре с эльфами, якобы их флот должен был помочь чудовищу-узурпатору сжечь столицу, Рена не выдержала и направилась обратно в лекарские покои, собираясь рассказать Торику о настроениях во дворце. Однако, уже поднимаясь на второй этаж, она услышала возглас на улице.

— Долой короля-предателя!

Рена спешно добралась до ближайшего окна и, выглянув, увидела, как на площади перед дворцом начал собираться простой люд. Лица горожан были преисполнены страхом и ненавистью, потому вслед за первым возгласом вскоре прозвучал второй:

— Сжечь кровавого узурпатора!

Толпа тут же подхватила, начав скандировать:

— Сжечь! Сжечь! Сжечь!

Народ пребывал, и выкрики становились всё громче и омерзительнее. Создавалось крайне неприятное впечатление, что горожане устроили между собой соревнование, кто отвратительнее и гаже очернит короля. Всё чаще и настойчивее звучали обвинения в колдовстве и вместе с тем жестче и кровожаднее предлагались способы расправы. Наблюдая за безумством толпы, Рена ловила себя на чудовищной мысли, что окажись сейчас среди них Дамиан, его бы тут же разорвали на куски. И лишь заметив приближение Элофа, она вдруг поняла, что всё это ещё одна часть плана, выданная Нэйдж подлому бывшему канцлеру. Рена рванула в лекарские покои, надеясь, в случае чего, успокоить Дамиана и не дать ему поступить опрометчиво, но опоздала. Юный король, придерживаемый Ториком, уже направился на балкон. Рена бросилась за ними.

«Это провокация! Его Величеству не стоит на неё поддаваться!» — мысленно обратилась она к Торику, надеясь, что он сможет повлиять на короля. Воздействовать на Дамиана Рена не решилась. Тревожные намёки делать было уже поздно, а внушать собственные мысли более ясно — всё равно, что заявить о своём присутствии.

«Вынужден с вами согласиться, но лишь отчасти, — заметил Торик. — Наш король излишне благороден и честен, потому ему пора понять, как на самом деле устроен мир».

Рена, подавив печальный вздох, внезапно осознала насколько бессмысленны были её отчаянные попытки повлиять на происходящее. Узнанные ненароком сведения стали всего лишь бесполезным грузом. Дамиан всё равно раз за разом попадался в установленные ловушки, и сейчас с присущей молодости горячностью влезал в новую. Рене стало горько и печально. Взглянув на Торика, она, наконец, поняла, что тот всё знал. Знал и нарочно толкал Дамиана на что-то, видимо, нужное именно ему. Теперь, смотря на то, как доверчиво опирался юный король на Торика, Рена не могла избавиться от неприятной ассоциации, будто беднягу ведут на заклание.

«Вы утрируете, — хмыкнул Торик, а потом заметно мягче добавил: — Но я был бы не прочь, если бы вы присоединились к нам».

Рена послушно подчинилась, впрочем, не ожидая ничего приятного. Так оно и оказалось. Выползя на балкон и высунувшись между перил полуразрушенной балюстрады, она почти сразу же увидела Когъёрда, а точнее то, что осталось от здорового и крепкого молодого мужчины. При виде его искалеченного тела к горлу подступила тошнота, а сердца сковало страхом. Рена понятия не имела насколько может быть жестокой и беспощадной Килара! Теперь же ей было страшно представить собственную участь, если она, как вскользь заметила первая жена, «всё испортит!». Её не покидала чёткая уверенность в том, что в подобном случае ей никак не спрятаться и не скрыться от возмездия. Не в силах отвести взгляд от изуродованного тела, Рена, терзаясь грядущими страхами и тревогами, пропустила мимо ушей почти весь спор, возникший между Элофом и Дамианом. Слова и бесстыдные обвинения эрла были лживы насквозь, и вызывали лишь глухую ярость и раздражение. Рена поймала себя на странном желании придушить лгуна, и это настолько её испугало, что она вновь замкнулась на своих переживаниях, не слыша ничего больше. Страх превратиться в кого-то вроде Килары, оказался намного сильнее, чем беспокойство о своей судьбе и проблемах Дамиана. Рена опомнилась только тогда, когда Элоф внезапно согнулся пополам и огласил площадь рёвом раненного зверя. Она с ужасом воззрилась на его мучения, и её сердца кольнуло от жуткого осознания. Переведя взгляд на Торика, она лишь убедилась в своих подозрениях. Лорд-канцлер только с виду оставался невозмутим. Всё та же вежливая полуулыбка, спокойный подбородок и линия скул. Вот только необычные янтарные глаза вдруг загорелись и стали ярче. Пожалуй, это единственное, что мог увидеть любой житель Каэра, надумай он посмотреть в тот момент на Торика. Вот только никто на него не смотрел. Взгляды людей метались с растерянного Дамиана на катающегося от жуткой боли по импровизированному постаменту Элофа. И уж точно никто не заметил, что вокруг вдруг резко потемнело, как перед бурей, а воздух стал тяжелее и гуще. Толпа продолжала кричать и требовать казни короля, обвиняя его в использовании злых чар, при этом в упор не видя того, кто их и в самом деле беззастенчиво применял. А меж тем Торик творил что-то невообразимое. Мучая и истязая Элофа, он безжалостно тянул с него жизненные силы, но не для себя. Тёмная энергия, поначалу окутывающая лорда-канцлера, постепенно перебиралась к Дамиану. Рена с запозданием поняла, что это и есть тот самый способ восстановления, на который намекал Торик. Дамиану и в самом деле с каждой минутой становилось всё лучше. Исчез болезненный цвет лица, он перестал опираться на Торика, а перед тем, как обессиленный Элоф завалился на постамент и замер на нём без сил, король выглядел почти так же, как и до ранения. Приказом заточить несчастного эрла в темницу он вмиг разогнал толпу. Народ, испугавшись, что их тоже отправят в подземелья, понесся прочь с площади. Однако Дамиан не стал отправлять стражу на ловлю смутьянов. Напротив, к удивлению Рены, он велел организовать на площади походный госпиталь для пострадавших во время недавних событий, для тех же, кто лишился крова, в дворцовом саду расставили палатки. Дамиан заставил королевскую кухню вынести столы на улицу и начать кормить всех тех, кто только попросит о пище, и сам встал у котла, разливать готовую похлебку. Как ни странно, только что желающий смерти королю народ, вновь потянулся к дворцу за бесплатной миской еды.