Противостояние эльфов (СИ) - Ризман Мира. Страница 17

— Если ты хочешь сына, придётся пожертвовать кем-то из тех, кто тебе особенно дорог. Когда-то у меня был любимый младший брат…

От ужасающей догадки Рене мгновенно стало не по себе. Она даже не сразу смогла её озвучить:

— Т-ты… его убила?

— Мой танец забрал его душу, — Впервые в голосе Килары звучало нечто похожее на сожаление и боль. И, пожалуй, это напугало Рену сильнее всего. Столь чудовищный ритуал просто не должен был существовать!

— Тогда лучше я останусь без детей! — запальчиво объявила она, но сказать это было несколько проще, чем смириться. Как бы не пыталась Рена гнать неприятные мысли прочь, они неизбежно её настигали, заставляя метаться и мучиться. Она мечтала отыскать какой-нибудь иной способ, не желая жертвовать ни близкими, ни незнакомцами.

«Так не должно быть! Это неправильно!» — кричало всё её существо, но Полоз, к которому Рена отчаянно взывала, оставался глух к мольбам. Затем неизбежно наступала апатия, из которой удавалось вылезли лишь благодаря непрекращающимся занятиям, требующим большого внимания и колоссальных сил, и жарким ночам в объятьях мужа. После неудачи с браслетом, Дарк ни разу не поднимал болезненной темы, зато стал гораздо чаще приходить и почти всегда оставался до утра.

* * *

На завтрак они спускались вместе. Дарк держал её за руку, и, несмотря на все попытки Рены, выпускать не желал.

— Зачем ты всё время это делаешь? — жалобно спросила она, отчаявшись хоть немного отдалиться от мужа. — Неужели не видишь, как твоё излишнее внимание ко мне раздражает твоих других жён?

— Ты тоже моя жена. И я так хочу! — безапелляционно заявил Дарк. И переубедить его было просто невозможно. Рена вздохнула, ища в себе необходимое смирение. Но это было совсем непросто. Стоило переступить порог столовой, как она ощутила, что всё внимание присутствующих опять досталось ей. Лёгкая ухмылка пробежала по лицу Драйка — сына Дарка. Он был уже подростком и понимал несколько больше, чем его сестра Дэзиэр, которая наградила Рену насупленным взглядом. Вообще-то старшая дочь Эрмиры была довольно приветливой и милой, но, как и все девочки, порой ревновала, считая, что она, а так же её маленькая сестра и мать, заслуживали большего внимания со стороны Дарка. В отличие от неё малышка Дайонэр просто хлопала ресницами и радостно улыбалась отцу. Обижаться ей было решительно не на что, ребёнком она была весьма непосредственным, и запросто просилась на ручки ко всем, даже к Рене и Киларе.

— С добрым утром, дорогой супруг! — поприветствовала Дарка первая жена с той самой пугающей улыбкой, от которой у Рены всегда проходила дрожь. — Как хорошо, что ты привёл Д’тар Рену, а то мы уже начали беспокоиться, не заболела ли она!

— Сестрица и правда выглядит неважно, — подхватила Эрмира. — Только посмотри, как она бледна! Наш дорогой супруг, может, всё-таки ты позволишь ей хоть иногда высыпаться?

— Может, и позволю, — хмыкнул Дарк, помогая смущённой Рене занять её место на противоположной стороне стола. — А, может, и нет, — поднимая недовольный взгляд на Эрмиру, сухо добавил он.

Эрмира ответила ему обольстительной улыбкой, ни капли не тушуясь. Однако больше ничего говорить не стала. Оспаривать слова мужа она не осмеливалась, и потому, пока тот подходил к своему месту во главе стола, наградила Рену тяжёлым сверлящим взглядом. Каждая, конечно, понимала, что это вовсе не объявление вражды. Просто Эрмира отличалась эмоциональностью, и ей необходимо было выплеснуть свои чувства. Рена это хорошо знала и потому всегда сдержанно принимала подобные выходки, искреннее считая, что хлипкий мир всё же лучше доброй ссоры.

Едва Дарк занял своё место, подали завтрак. Обычно за столом обсуждались планы детей, потому Рена уткнулась в свою тарелку, пытаясь сосредоточиться исключительно на еде. Воспитанием детей Дарка она практически не занималась, разве что в последнее время ей стали доверять уроки музыки у Дэзиэр. Всё остальное её совершенно не касалось, потому обычно Рена пропускала беседу мимо ушей. Вот только нынешнее утро заставило прислушаться.

— Драйку пришло письмо из Храма Камней, — сообщила Килара, окинув сына оценивающим взглядом. — Не пора ли нам отправить его для дальнейшего обучения?

— Прекрасная мысль! — заметил Дарк, улыбнувшись Драйку. — А то кое-кто уже засиделся в женском обществе!

— В таком случае, было бы неплохо отправиться уже сегодня, — предложила Килара и, поймав вопросительный взгляд мужа, пояснила: — Мне пришло послание из младшего дома Эйлос. Вчера во время затмения у Рэла и Кайары родилась дочь. Мы с Д’тар Реной приглашены на празднование. Если ты помнишь, дом Эйлос находится неподалеку от Храма, мы могли бы отправиться все вместе.

Дарк кивнул в знак согласия.

Услышав новость, Рена едва не прикусила себе губу. «Надо же, вот уже и мой братишка стал отцом!» — пронеслось в голове, и горько-радостное чувство разлилось в области сердец. Она с одной стороны радовалась появлению племянницы, с другой — печалилась. Известие невольно разбередило незаживающую рану, заставляя чувствовать себя какой-то ущербной. Почему Рэлу не нужно отдавать какую-то плату за собственных детей? Никто не ставит перед ним тяжёлого выбора и не требует от него невозможного, тогда как она вынуждена чем-то жертвовать!

И всё же Рена была в восторге от внезапной поездки. За годы брака ей не часто удавалось выбраться из дома. Положение третьей жены вообще не располагало к выходам в свет, да и её родных Дарк откровенно сторонился. А уж чтобы отправить Рену куда-то одну просто не могло быть и речи! Вот и сейчас она, по сути, оказалась под присмотром старшей жены и сына. К счастью, Драйк быстро задремал, и потому путешествие проходило в молчании. Рена этому обстоятельству была крайне рада: ей нравилась тишина, позволяющая немного подумать и поразмышлять. Вот только углубиться в мысли никак не удавалось: близкое соседство с Киларой в тесном экипаже откровенно действовало на нервы. Рена постоянно ощущала на себе пристальный взгляд первой жены, который буквально не давал усидеть на месте. Возникало странное ощущение, что от неё чего-то ждут: каких-то слов или действий. И с каждой минутой оно только усиливалось. Рена уже не могла смотреть в окно, как некоторое время назад, и теперь старательно изучала свои тонкие музыкальные пальцы.

— Значит, ты всё-таки не находишь ничего необычного в том, что твоя племянница родилась во время затмения? — Килара нарушила давящую тишину только после того, как Драйк был сопровождён в Храм, а они остались в экипаже вдвоём.

— Затмение всего лишь обещает, что у ребёнка будет непростая судьба. Я тоже родилась во время затмения, и мне грех жаловаться. Что бы ни случилось в прошлом, сейчас у меня прекрасный муж и хороший дом. О чём ещё мечтать дочери сэйла?

— Странно слышать подобные слова от жрицы! — хмыкнула Килара. — Разве силы и возможности культа больше не волнуют тебя?

— Ты же знаешь, что от тёмных песен и танцев меня мутит и вечно раскалывается голова! — возразила Рена. — А прежние силы меня и вовсе покинули. Я не могу без фальши сыграть даже Песнь Любви, что уж говорить о танцах!

— И это говорит лишь о том, что на самом деле ты… не любишь!

— Что⁈ — Возмутительные слова Килары едва не заставили Рену подпрыгнуть на месте. Как вообще можно было усомниться в её искренности! Конечно, её чувства к Дарку довольно сильно отличались от той незамутнённой эйфории, которой обычно славились книжные романы. Нет, Рена никогда не была готова прыгать от счастья и её сердца не начинали стучать сильнее, если муж оказывался рядом. И всё же она испытывала нежность к своему супругу. Тихую, трепетную и даже немного по-детски наивную. Рена частенько украдкой любовалась красотой Дарка, ей так же нравилось с осторожностью гладить его чёрные шелковистые волосы, пока он спал. Эти невинные глупости наполняли её сердца теплом, которое она и называла любовью. И теперь на столь хрупкое беззащитное чувство откровенно напали!

— Посуди сама, — продолжала настойчиво Килара. — Танец рождается чувствами! Просто вспомни себя в прошлом, как бушевали внутри тебя эмоции, прежде чем Великие Танцы завладевали тобой. Там не было места скромности и нерешительности! Ты точно знала, что хочешь. Но сейчас… Какой ты стала сейчас? Ты мила, послушна, а ещё совершенно безвольна!