Становление Колдуна (СИ) - Мамаев Максим. Страница 18

Правда, по мнению Макса, если ради ценного груза придется пожертвовать всей сборной солянкой, отправленной ради его охраны, никто колебаться не будет, но об этом он говорить не стал. В конце концов, в масштабах государства действительную ценность представляли как минимум мастера, а то и магистры — все прочие были легкозаменяемы. Ещё пара лет и в стране будут взращены сотни, а то больше тысячи новых одарённых ступени истинной силы — на подписавших долгосрочные контракты служения царству или давших клятву знатным семьям никто ресурсов не жалел.

Тем временем небольшая колонна уверенно двигалась вперёд. Теперь, когда количество машин уменьшилось на порядки, скорость передвижения возросла существенно — машины бодро катили на скорости семьдесят километров в час. Через час после пересечения границы случилась первая стычка — группа особенно тупых гулей вылезла на дорогу примерно на пол пути между последней заставой царства и первой Михайловской.

— Ну, хоть повеселимся, — фыркнула девушка.

Одна за другой стрелы из чистого мрака возникали над машиной и срывались в короткий полёт, каждый раз обрывающий жизни минимум двух-трёх тварей. Ольга не мазала и не напрягалась — полноценные заклятия тьмы третьего ранга сплетались ею легко и непринуждённо.

В целом, для всех присутствующих в караване эта атака оказалась не больше чем своеобразным сафари — машины даже не слишком замедляли ход, а эсперы и чародеи запускали заклинаниями в движущиеся мишени. Сам Макс к этому действу не присоединялся — навоевался уже, за одни сутки побывав как в фокусе магического заклятия, унёсшего жизни десятков могущественных порождений смерти, так и сразившись в ордалии с полноценным противником своего ранга.

— Тому, кто прибьёт больше всех тварей — бочонок люберецкого светлого пива за мой счёт! — азартно объявил кто-то по общей связи.

— Представься, умник! — схватила рацию Ольга. — А то потом хрен найдёшь того, кто обещал! Типичный мужской развод — обещал да не женился, да?

— Артём Голованов, мастер магии и командир отряда «Пьяные Шмели»! — хохотнул голос. — Не переживай, красавица — поматросить и бросить это не про меня! И да, кто спрашивает?

— Ольга Воронцова, из отряда Макса Кулакова, — довольно заявила игривым голосом девушка. — Насчет того, что бы меня матросить — сперва поинтересуйся мнением моего командира! Если ты страшнее или слабее, чем он, то меня такие варианты не интересуют!

— Но если я соответствую обоим пунктам, то ты не против, красавица? — поинтересовался Голованов.

— Откуда ж тебе знать, что я красавица? — игриво поинтересовалась девушка, глядя на закипающего Макса.

— Видел тебя на пиру у коменданта Солнцегорска! — хохотнул её собеседник. — Так что можешь не пытаться сбить меня со…

— Я не просто против, но и готов разбить тебе морду, если придётся, — холодно заявил парень, перехватив рацию. И, выключив связь, обратился к самой девушке. — Не переступай черту! Я, конечно, человек терпеливый, но не терпила — продолжишь заигрывать, пеняй на себя.

— Мой султан и повелитель запрещает заигрывать с другими мужчинами! — заявила та, вновь выхватив рацию. — А потому прости, Тёмка, но придется тебе отдавать мне пиво безо всяких надежд на продолжение знакомства.

— Поживём — увидим, — фыркнула рация. — И да, Кулаков — слишком сильно не борзей. Я не Володя Рязанцев, я могу и по полу размазать за такие…

— Прекратить! — недовольно рявкнула рация голосом старого еврея. — Я вам что, шутка какая-то? Устроили, мать вашу, петушиные бои за курицу! Работайте молча — если хоть одна машина пострадает от атаки этих мерзких дохлых тварей, я из вас богу душу выну и через мать вашу к нему же отправлю! Всем ясно? Особенно вас касается, Кулаков да Голованов! Не слышу ответа!

Таким тоном старый еврей говорил впервые на памяти молодого колдуна, так что тот невольно выдавил из себя:

— Вас понял, господин командующий.

— Так точно, уважаемый Исаак Авраамович, — так же нехотя ответил Голованов.

— Побольше бодрости в голосе, сукины дети! Я, вашу мать, и унтер офицером в армии Российской Империи послужил, и старшиной в Российской Федерации, так что при нужде вас, потроха сучьи, быстро выдриссирую! Все меня поняли?

— Так точно! — невольно вспомнил свою службу свою срочную службу в армии молодой колдун.

— Есть, — вяло ответил Артём. — Я, между прочим, майором был…

— Да мне насрать, щенок! — недовольно рявкнул старый еврей. — А теперь быстро разберитесь с этой швалью и не мешайте высокому начальству восстанавливать душевный покой! И да — бочонок тащи ко мне, Голованов. Будем считать это штрафом.

— Он поможет в восстановлении упомянутого душевного покоя, да? — ехидно поинтересовалась Ольга.

— Да что ты понимаешь в таких вещах, соплячка? — надменно заявил старик. — Нос не дорос взрослых подкалывать.

С этим спорить не стал никто, и истребление гулей продолжилось при полном молчании в эфире.

Глава 10

Стены Михайловки показались не то что бы неожиданно… Скорее дело было в том, что Макс помнил их совсем иными. Куда более низкими, намного менее грозными и с меньшим количеством башен, вздымающихся высоко в небо. Бессменный мэр данного городка, а по современным меркам скорее даже города, времени понапрасну не терял и изрядно укрепил свою вотчину.

Особенно выделялась разросшаяся за эти годы башня, принадлежащая лично Михаилу Юрьевичу Сотникову, так сказать мэрия, дворец магистра и последний рубеж обороны Михайловки в одном флаконе. Сооружение вздымалось на несколько сот метров над землёй, свысока поплёвывая на окружающую его мелочь. Как теперь понимал Макс, причиной её постройки в опасной близости от вод Москвы-реки была довольно банальная причина, которую в их беседах былой учитель парня по пиромантии не стал озвучивать — основной излюбленной стихией местного мэра была явно гидромантия, так что парень был готов прозакладывать медную копейку против золотой гривны, что под башней был очень мощный источник магии со сродством к стихии воды — не зря ж на берегу реки был расположен.

Караван постепенно замедлял ход — ворота города-крепости всё приближались, и комитет по встрече уже выстроился. Очевидно, для встречи высоких гостей из соседнего государства сюда согнали элитных бойцов города — ведьмаки, эсперы и маги третьего ранга в больших количествах, пара десятков разномастных одарённых четвёртого ранга и несколько даже пятого… Глаза парня судорожно искали в толпе знакомые лица — Анжелы, Лешего, Сан Саныча…

— Что, нервничаете? — поинтересовался у непривычно собранных и молчаливых Макса и Ольги Вадим.

— Немного, — признал Макс и поинтересовался у Оли. — Видишь кого-нибудь знакомого?

— Фантик вон среди зевак, — ткнула пальцем в нужном направлении девушка. — С ним ещё пяток каких-то мудаков, но лица незнакомые.

Фантик, кто-то вроде главного механика Рода Зверевых, Новомосковских аристократов, с которыми в прошлом у девушки с парнем вышел конфликт, из-за которого им и пришлось сломя голову бежать на территорию Зоны, выглядел куда более довольным жизнью и упитанным парнем, чем прежде. Правда, четвёртый ранг ведьмака дался ему явно исключительно с помощью дорогой алхимии и помощи со стороны — аура данного одарённого была сильно так себе, ни о какой серьёзной боевой мощи речи там явно не шло. Настолько, что случись тому же Вадиму сразиться с ним, Макс скорее поставил бы на своего отлично экипированного и неплохо обученного подчинённого, а не на превосходящего его на ранг ведьмака.

— А у этих хуесосов Зверевых, видать, дела отлично идут, — процедила сквозь зубы Оля. — Даже этот гандон Фантик, уж на что беспутное слабосильное хуйло, дошёл до ступени истинной силы. Плюс его холуи, выглядящие вполне прилично… Ну, как для варваров — в царстве этих дуболомов максимум толчки чистить допустили бы.

Тем временем колонна приблизилась к открывшимся настежь воротам. Встречать их вышел сам Юрий Михайлович — вернее не их всех, а Исаака Гольдмана. Два могущественных магистра магии обменялись рукопожатиями и о чём-то негромко переговорили, после чего лидер их каравана махнул остальным и что-то бросил в один из своих многочисленных артефактов. Оставаться со своими подчинёнными старый еврей не стал, вместо него по связи прозвучал голос его заместителя, тоже магистра магии, Мойши Гольдмана. Самый молодой магистр семейства обосновавшихся в Московской Зоне Отчуждения иудеев коротко бросил: