Проклятье Полоза (СИ) - Ризман Мира. Страница 44
«Хватит!» — мысленно сказал он, насильно отбрасывая навязчивые мысли. В конце концов, у него были дела и поважнее. Убийство дракона — не шутка, а уж такого дракона, как О'дар и подавно! Сильнейший из старейшин, а так же единственный из ныне живущих, кто застал Последнюю Войну Драконов, ну, кроме, демонов, конечно. Он правил Одоредом не одну сотню лет, и это были годы мира и благоденствия. Во всяком случае, для большинства. Дарк и сам был склонен считать О'дара примером для подражания: всеми любимый мудрец, чьё величие, казалось, неоспоримым. Вот только безумные старейшины с острова Чарующей бухты говорили обратное, и их слова вызвали удивление, хотя многие факты были, так сказать, налицо. У драконов Одореда имелось удивительное свойство, к старости они не только вырастали до гигантских размеров, порой становясь выше гор, но и «выцветали». Правда, делали они это по-разному. Согласно легендам, благочестивые и добрые драконы становились белыми, словно первый снег, и чуть ли не светились, тогда как злые и коварные блёкли и темнели. О'дар был абсолютно чёрным, будто мрак и ужас той давней войны впитался в его чешую и кожу. «На войне приходилось убивать!» — тогда Дарк быстро нашёл себе объяснение, а вот теперь его одолевали сомнения. Уж слишком хорошие были отношения у О'дара с демонами, так что порой казалось, что он один из них. А теперь его выкидывают, словно старую свалявшуюся и давно надоевшую игрушку! Дарк жалел, что не знал предыстории такого решения, но отлично понимал, что ему вряд ли об этом добровольно расскажут. Не посчитают нужным! И вся глубина иронии заключалась ещё в том, что Дарк никак не мог отделаться от ощущения, будто сейчас перед его глазами разыгрывается сцена из собственного будущего. Когда-нибудь он так же, как и О'дар надоест демонам, и кто-то, в качестве долга, придёт забрать его жизнь. И потому Дарку уже не виделось случайностью и просто удачей его появление на Одореде вместо царевича. Как и то, что у Дарка удивительным образом сложились прекрасные отношения с самим О'даром, или то, что он прожил в драконьем замке достаточно долго, чтобы хорошо запомнить не только расположение комнат, но и некоторый особенные привычки драконьего короля. Всё это напоминало хорошо продуманный план, обставленный с почти драконьей тщательностью.
«Знал ли он, что привечает в собственном доме своего палача? Может статься, ещё и встретит меня с распростертыми объятьями», — с иронией подумал Дарк. Устало закрыв глаза, он попытался устроиться на узкой тесной лавке хоть немного удобнее, но то было решительно невозможно. В конце концов, Дарк просто сел, склонив голову к зашторенному окну. Ближе к столице его всё-таки укачало, и он, наконец, провалился в беспокойный сон.
Глава 8. Шаг 8. Ловец снов. Рена
Рена:
Шум крыльев становился всё отчётливей. Сердца Рены глухо забились, предчувствие неминуемой беды заполняло собой сознание. Золотистый туман перед глазами медленно таял, и настороженная морда Марселу проступала всё яснее. Судя по тому, как поднялись его уши, он тоже услышал о приближении незваных гостей. Ещё миг и Марселу отскочил в сторону окна, злобно скалясь и утробно рыча. Рена едва успела лишь приподняться и сесть на матраце, как до неё донёсся топот ног и резкий неприятный голос Гвола:
— Где она?! Где эта тварь?!
Захотелось немедленно поменять облик и спрятаться в уголке, а то и вовсе высунуться в окно и попытаться незаметно сползти с большого дерева. Рена с трудом заставила себя сдержать этот порыв. Впрочем, не её одну охватило желание изменений. Недовольный Марселу приподнялся на задних лапах, и его облик начал слегка подёргиваться.
— Не стоит! — тихо окликнула Рена. — Это слишком опасно!
Горящий взгляд Марселу выражал крайнюю степень ярости. Казалось, он был готов уже наброситься и на Рену, но тут дверь с грохотом открылась, и в комнату ввалились драконеане во главе с Гволом.
— Она здесь! — воскликнул тот, и в его голосе без труда улавливались нотки ликования. — Схватить и доставить шаману! Немедленно!
Пара рослых драконеан обошли своего командира и стали надвигаться на Рену. Марселу мгновенно оказался между ними: его глаза полыхали злостью и решительностью. Он грозно клацал зубами, но драконеан это не смутило. Один смело шагнул на лиса и позволил тому наброситься на него. Однако реакция драконеанина оказалась лучше, чем у Марселу. Не успел лис выпустить когти и захватить в свои зубы хотя бы часть ткани или плоти, как был вновь позорно пойман за шкирку и повис на вытянутой руке. Но как бы не пытался Марселу храбриться, снова рычать и метаться, драконеанин крепко держал его, словно тот был всего лишь мелким озлобленным щенком. Тем временем второй драконеанин остановился напротив Рены, с некоторой опаской поглядывая на проступающую сквозь лёгкую накидку золотую чешую.
— Хватай её! — заметив заминку, возопил Гвол, но был почти тут же прерван своим братом.
— Не трогай! — в комнату буквально влетел Артмаэй. Судя по тому, как небрежно была наброшена его мантия, появление Гвола застало его врасплох.
— Ты что, собираешься укрывать в своём доме преступницу? — Гвол же времени даром не терял.
— Что значит преступницу?! — удивился Артмаэй.
— А то! Эта тварь сегодня на рассвете задушила нашего отца! — не церемонясь, Гвол ткнул пальцем на ошеломленную Рену. — И только не говори мне, что твоя Аин не видела это во Сне!
— Я не понимаю, о чём ты! — не уступал Артмаэй. — Моя гостья едва ли могла покинуть мой дом, она же не умеет летать! Ведь так? — Он повернулся к Рене, ожидая подтверждения. Та согласно кивнула, едва заметно отползая подальше от нависающего над ней драконеанина.
— Я… я была здесь! — произнесла она слабым, чуть хрипловатым ото сна голосом.
— Да ну? — Гвола, похоже, эти слова совершенно не убедили. — Тогда смею предположить, что вы заодно!
— Это ещё почему? — опешил Артмаэй.
— Думаешь, я слепец? Этой твари не обязательно уметь летать, она же — нага! А змеи, если ты вдруг позабыл, братец, прекрасно умеют ползать!
Рена ощутила, как холодок пробежал по её спине. Обрывки кошмарного сна… ведь это не могло быть правдой? Марселу бы заметил! Да, Марселу вполне мог бы заступиться за неё, сказать, что она не покидала этого жилища, но… «Он мой спутник, а значит, его словам никто не поверит, решив, что мы соучастники», — косясь в сторону беспокойно дрыгающего в руках драконеанина лиса, поняла Рена. Этот Гвол ей сразу не понравился, и сейчас её не покидало чувство, что она стала разменной монетой в чужих руках.
— Отдай её, Арт! — в дверях появилась Аин. — Гвол говорит правду. Я видела Сон!
— Но… — Артмаэй не спешил сдаваться. Рена видела его растерянность и в тоже время решимость. Он явно относился к тому типу личности, что не верят только фактам и делам.
— Это дело шамана! — бескомпромиссно заявила Аин, и Артмаэй всё же отступил.
Гвол кивнул драконеанину и тот послушно, хотя с неким опасливым пренебрежением, схватил Рену за руку и потащил на выход. Он словно бы боялся, что заразиться от неё, и его кожа так же покроется золотистой чешуёй. Потому драконеанин, выведя Рену наружу, нарочито старался ухватиться именно там, где виднелась тонкая ткань лёгкого одеяния. Тем временем братья поравнялись. Артмаэй хмуро посмотрел на Гвола, тот же откровенно ухмылялся.
— Тело отца уже вынесли на площадь, — сообщил последний, и в его голосе не прозвучало ни капли скорби.
Взмывая в прохладные утренние небеса, Рена пыталась вспомнить обрывки сна и лицо того, кого по словам драконеан, она сегодня задушила. Но образ размывался в золотистой дымке. Всё, что сохранилось в её памяти — лишь островато-пряный и невероятно соблазнительный аромат. Не слишком ли мало этого даже для собственного расследования?
На площади, несмотря на ранний час, было очень многолюдно. И если вчера ночью здесь стояли только мужчины, то теперь в толпе находились женщины и даже дети. В самом центре, в окружении факелов расположилось ложе, на котором возлежал покойный князь. Они опустились совсем рядом, так что Рене не составило труда внимательно осмотреть драконеанина. Князь выглядел измученным стариком: его землистое лицо избороздили морщины, серебристые волосы потускнели, а черты оплыли, как бывало после продолжительной тяжёлой болезни. И если бы не явные следы на шее, любой бы подумал, что князь почил потому, что пришёл его срок. Но эти жуткие посиневшие полосы с чешуйчатым рисунком не оставляли никаких шансов для оправданий. Рена с ужасом взирала на них, отказываясь верить самой себе. А что если… это и вправду она? Возможно ли, что этой ночью её тело само сменило облик и поддалось древним животным инстинктам? Сомнения прочно засели в голове, заставляя Рену всё больше нервничать. Ей было страшно, и не только от взглядов, полных ненависти, которыми её щедро одаривала толпа, но и от того, что она, кажется, начала путаться в реальности. И ведь совсем недавно, в северном имении, куда её спрятали ото всех, с ней происходило что-то подобное. Тогда её тоже звали голоса и манили запахи, и она почти ничего не могла вспомнить! Рена безотчётно принюхалась, но на площади было слишком много ароматов, чтобы в них различить нечто особенное.