Кровные узы (СИ) - Романчик Анастасия Владимировна. Страница 129

— И почему же за ним идут арианты в таком случае, если по твоим словам он — марионетка врагов? — задал встречный вопрос Таинт, распрямляясь.

— Потому что он красиво лжет и раскидывается обещаниями, — шлепнулся на пятую точку Акрас, — которых не собирается выполнять, что вот при нём, всё точно будет хорошо и никакого диктаторства. Но истина такова, что при нём будет еще хуже, да еще и ресурсы ариантов потекут в тёмные миры по дармовой цене, чего не допускает сейчас Таинш, ибо он старый, вредный хозяин, который заинтересован, чтобы его хозяйство приносило прибыль, а не убытки.

— И это всё ты узнал от вашего народного совета? — с шипением уточнил Таинт.

— Ты забываешь, что я — манипулятор разума, — повернулся к нему Акрас, скорчив забавную мину, — а не все в совете магов, да и не все поэтичные революционеры, которые активно выступают на заседаниях, защищены от моего вмешательства. Это одна из причин, почему мой дар так сильно ненавидят в открытых мирах. Я знаю об их тайных переговорах, о чем они говорят с хозяевами, кем народ считают. Да твои соотечественники повесились бы давно, если бы узнали, что узнал я об их поэтичных лидерах и об их истинных планах.

Таинт с тяжелым вздохом отвернулся и поправил на руке новый браслет, заряженный агхарой. После событий с адманом ариант носил его, не снимая. К тому же браслет защищал его от смертельного воздействия магии Акраса, такой же браслет носил телохранитель принца Шахра.

— Когда выходишь в большой мир будь готов, что тебя захотят сожрать, — добавил Акрас. — Многим кажется, что если они поступают по совести и чести, то и окружающие будут так же себя вести. Я не настолько наивен, чтобы так думать.

— А ты не боишься, что тебя тоже захотят сожрать? — задумчиво крутил браслет Таинт.

— Уже хотят, — Акрас наигранно и тяжело вздохнул. — Адман этому прекрасный пример, и он не единственный, кто желал сделать из меня свою марионетку. Иначе, зачем «глупому маленькому верону» присылают приглашения на званые обеды, где собираются соблазнить его конфетами?

Таинт скосил на него взгляд.

— Не забывай, что для всех остальных миров я — семилетний ребёнок, — при его словах Шахра едва не засмеялся. — У них в черепушках не помешается, что я выхожу из рамок их мировосприятия, где ребёнок должен соответствовать своему возрасту.

— Чувствую, что Карт уже задумывается, чтобы взять тебя к себе в личные ученики, — вручил принцу деревянную палку Таинт.

— Мои родители не дадут разрешения на обучение у Картаказиса, известного в союзе миров как воспитатель пауков. Особенно мать будет не в восторге от этой затеи. Увы, до пятнадцати лет они за меня отвечают.

— А в народном совете так тебе участвовать можно? — поднял бровь Таинт, одним движением отправляя Акраса на пол.

— На это разрешения я у них не спрашивал, — отозвался принц с пола.

— Если бы ты действительно хотел, тебя бы не остановили родительские запреты.

— Раскусил, — признался Акрас, продолжая лежать поверженным, — на самом деле я сомневаюсь, что хочу становиться его учеником, учитывая его репутацию и расу…

— Лора наябедничала? — Таинт поднял принца за руку и поставил в вертикальное положение.

— Нет, хотя я и знаю, что она его сильно недолюбливает. Просто я неуверен, что готов к его играм. Цена ошибки может быть высокая. Стар едва не погиб в логове адмана, а Алираю заточили на тысячу лет во льду.

— Ты уже в это ввязался, — не согласился с ним Таинт, — а знания Карта помогут тебе выжить.

— Как они помогли Дунгрогу? — парировал принц.

— На самом деле, Акрас, это Дунгрог сделал Карта таким, какой он сейчас. Нас называли его советниками, но я бы сказал, что мы были его учениками. Его наследием. Мы живем в этом мире и воспитываем веронов, потому что он просил нас об этом.

— Неужели Дунгрог сам обучал тебя боевому искусству? — не поверил Акрас.

— Он мог меня отделать за три минуты, — приподнял уголок губ Таинт.

— Хочешь сказать, что Дунгрог хотел, чтобы вы меня учили? — усомнился принц.

— Разве тебе не кажется странным совпадение, что мы оба оказались в городе, который возглавляешь ты? Всех планов Дунгрога я не знал, но нередко бывает, что я вижу в тебе его. Думаю, те же чувства испытывает Карт при виде тебя.

— Дунгрог тоже не любил все эти стойки и дурацкие позы? — насмешливо уточнил Акрас.

— Не любил, хотя был в них асом, — отвечал Таинт и машинально поправил положение руки принца.

Акрас на некоторое время задумался.

— Я подумаю над обучением у Картаказиса, — уступил он, — но сейчас, у меня хватает, у кого обучаться. Например, у тебя.

Таинт не настаивал, взмахивая палкой и снова отправляя принца на пол.

Глава 3.6

Закрытый мир. Четыре года назад

Олег видел во сне лабораторию и дядю Евгения, с таким восторгом глядящего в микроскоп, словно перед ним открылась великая тайна вселенной. Взгляд дяди лихорадочно горел, а рука, записывающая заметки, не успевала за мыслью.

В небольшой лаборатории никого не было кроме дяди, и, пожалуй, настольной лампы, освещавшей его маленькое открытие. Едва оторвавшись от микроскопа, Евгений мерил пространство большими шагами, держась за взлохмаченные чёрные волосы. Лицо залила болезненная бледность.

Евгений достал небольшую детскую игрушку из ящика стола, закрыл рот рукой и с грустью посмотрел на плюшевого медведя, словно мысленно совещался с ним.

— Я так не могу, — прошептал он.

В запале дядя извлек из ящика большой пакет и складывал туда все записи, а также пробирки с тёмной жидкостью, похожей на кровь.

Сцена изменилась. Евгений сидел перед открытой печкой на даче родителей. Листок за листком отправлялись в огонь его записи.

Смешно топая ножками, к Евгению приблизился трёхлетний Олег в обнимку со знакомым плюшевым медведем.

— Что ты делаешь, дядя? — спросил ребёнок и встал на цыпочки, чтобы посмотреть на разгоревшееся пламя.

— Бывает разочарование достижением, когда к погибели вела мечта [Али-ибн Аби-Талиб] — проговорил Евгений тихо, закрывая печку.

Маленький Олег уставился на дядю.

— Обещаю, ни одна живая душа никогда не узнает о тебе. Ты никогда не станешь жертвой науки…

Настоящее время

Олег вынырнул из воды, избавляясь от остатков чужих воспоминаний. И что ему хотели этим показать? Или же он сам случайно коснулся нити дяди Жени? А возможно само слово «жертва» вытаскивала на свет призраков прошлого.

Он думал, что память предков поможет ему разобраться. Однако его жизнь мало чем поменялась, просто подсказок стало больше, и чужие воспоминания всплывали чаще и четче. Особенно воспоминания тех, кто давно ушёл.

Неподалеку от Олега сидела Алирая в окружении нитей и слушала с закрытыми глазами мелодию, доносившуюся из веронского города. На её лице застыла маска умиротворения, казалось, она предавалась каким-то приятным воспоминаниям. Олег же взглянул на веронские кровные узы с опаской.

Снова барьер поломали…

Он отгородился от веронского города невидимой стеной. Хотя даже огороженные они его дико раздражали своим вниманием. То там, та сям пробивали его барьер, навязчиво тянулись к нему, как армия могучих микробов.

Когда эмоции немного поутихли и Олег смирился с их постоянным присутствием, то через брата понемногу узнавал веронское устройство общества. И оно ему не очень нравилось.

— И чего они продолжают лезть ко мне? — ворчал он. — Разве я не ясно показал, что знать их не желаю?

— Они лезут, потому что ты их главный страж, — сказала веронка, не открывая глаз и не меняя позы.

Алирая избегала называть его наследником, а уж тем более будущим королём, поэтому использовала старое веронское название королевской семьи.

— У них есть мой брат! Разве нет?

— По иерархии он ниже, чем ты. Он объединяет один город, а ты объединяешь всех через него. Ты важная часть этой структуры.