Выдумщик (Сочинитель-2) - Константинов Андрей Дмитриевич. Страница 31

И они, надо сказать, Аркадия Сергеевича не обманули. Правда, в самом начале встречи, проходившей все в той же «Шайбе», Назаров испытал некоторое чувство облегчения — когда Бурцев без особых предисловий сообщил, что они в дерьме по уши и что какие-то пидоры похитили весь объем поставки «Абсолюта». Аркадию Сергеевичу стоило большого труда сдержать свои эмоции — ведь он, как уже объяснялось, опасался прежде всего «контроля» за этой партией водки со стороны своих же коллег… А теперь, когда водки в порту больше нет, когда его план удался — теперь совсем другое дело… Непонятно, правда, почему Ващанов не отзвонился до сих пор, если он организовал вывоз уже 30 апреля… Минуточку… Как это тридцатого?! Никак Ващанов не мог этого сделать — ведь он, Назаров, его только двадцать седьмого «зарядил»… И каким бы шустрилой Гена не был — но за двое суток просто невозможно подготовить и осуществить такую операцию… Или все-таки возможно? Но почему же он тогда не позвонил?

Все эти мысли вихрем закружились в голове майора, остававшегося внешне спокойным и невозмутимым — в отличие от какого-то помятого и дерганого Бурцева, бесцветным голосом рассказывавшего о мудаках-шоферах, доставивших груз в Пыталово, о непонятной латвийской фирме «Дана» и о других прискорбных подробностях «похищения века»… Вот тут чувство первоначального облегчения и вовсе покинуло Назарова — потому что, по его-то плану, водка должна была идти как бы в Брянск, а не в Латвию… И при чем здесь фирма «Дана», если задумывалось изобразить получателем «Эко-плюс»? Майор так растерялся, что даже не удержался и переспросил:

— Пыталово? Почему Пыталово? — удивление в его голосе, пожалуй, было чуть больше, чем следовало, но Бурцев не обратил на это внимания — мужик и сам удивлялся, не переставая.

— Откуда я знаю, почему, — устало ответил Дмитрий Максимович, ослабляя душивший его узел галстука. — Наверное, у них там завязки свои на таможне, у этих сук… Мы ребят туда уже отправили, они там, конечно, попробуют поковыряться, но, ты же понимаешь…

Назаров кивнул. Шансов выяснить что-то на Пыталовской таможне у людей Бурцева действительно практически не было — бывшие сотрудники, они и есть бывшие сотрудники, с ними могут вообще не захотеть разговаривать. При таком раскладе и действующие-то, скорее всего, в стенку уперлись бы… Дмитрий Максимович закурил, а потом, тяжело вздохнув, поднял глаза на Назарова:

— В общем, такие вот говенные дела, Аркадий… Я перед тобой щеки надувать не буду — ты мужик грамотный, сам все прекрасно понимаешь… На этом этапе за партию «Абсолюта» отвечаю я… Точнее, фирма… Если мы пропажу не отыщем — то и долг на нас ляжет, как на не обеспечивших сохранность… Такие деньги платить — это если и не полный крах для нас, то почти полный… Я знаю, у тебя были виды на нас… как и у нас на тебя… Я все договоренности помню… Так вот — чтобы они не потеряли смысл… Я тебя просто по-товарищески прошу — помоги, чем можешь… Подключи все свои оперативные возможности — дело-то, в конце концов, почти общее… Я тебя знаю — ты никогда раньше на такое не шел, я бы и просить не стал… Но ведь тут-то — случай, можно сказать, особый… А? Мы сейчас любой помощи рады будем…

Назаров тоже закурил и спросил негромко:

— Официальную «заяву» младшим скинули уже? [20]

Бурцев вздохнул и отвел взгляд:

— Нет…

— Почему?

Дмитрий Максимович долго мялся, а потом махнул рукой — чего уж тут целку-то из себя строить, тем более перед «своим». Или — почти «своим».

— Понимаешь… Тут хуйня такая… В общем… У нас с получателем не все до конца чисто… Мы… Короче говоря, лучше бы нам без заявы из этой запутки вылезти… Ну, ты понимаешь…

Назаров зло усмехнулся. И кто знает, на кого в этой усмешке было больше злости — на Бурцева, на себя самого, или, вообще, на так погано и непонятно складывавшуюся в последние годы жизнь в стране… Майор вздохнул и спросил утвердительно — хотя и так все прекрасно знал:

— Недоставка?…

Бурцев, не глядя ему в глаза, кивнул:

— Она самая. Будь неладна… Аркадий, ты пойми — нам нужно было раскручиваться побыстрее… Не мы же эти идиотские пошлины устанавливали… А у нас получается — кому все, а кому хрен на блюде… «Льготникам» всяким — афганцам, спортсменам, слепым с глухими — пожалуйста, беспошлинный ввоз… Через них все и гонят… Я себя не оправдываю, нет — жадность губит фраеров, но… Не я этот ебаный бизнес в стране запускал, не я его законы устанавливал… Но ты же знаешь, с волками жить — по-волчьи выть… А не хочешь выть — и жить не будешь…Ты видишь — я перед тобой, как на духу…

Бурцев бормотал еще что-то, Назаров кивал… Конечно, майор не строил иллюзий насчет внезапной откровенности Дмитрия Максимовича — только потому и разоткровенничался, что прижало… Да еще потому, что уверен — его, Назарова, можно не стесняться; он и две «тонны» взял, не поморщился, и вообще — кто клиента-шведа изначально в «ТКК» привел? Так что никуда этот Назаров не денется — в той же лодке сидит.

Майор снова вздохнул — сейчас его мысли были заняты не столько нравственными аспектами деятельности «ТКК», сколько абсолютно непонятными обстоятельствами вывоза конкретной партии водки… Что же все-таки произошло? Может быть, все же Ващанов успел, а изменения в плане по ходу дела возникли? Но почему тогда Гена молчит, не звонит? А если не Ващанов — тогда кто? И почему именно сейчас? Конечно, то, что может сочинить один человек — под силу выдумать и другому… Но… такие совпадения во времени и пространстве случайными быть не могут… Нет, наверное, все-таки — Ващанов успел… Назаров не старался уверить себя в том, что все нормально — просто он принадлежал к той категории людей, которые умеют владеть собой и не впадают сразу в полное отчаяние, даже когда есть от чего.

— Ладно, Максимыч, — сказал, наконец, Аркадий Сергеевич. — Чего попусту пар гонять. Есть проблема, есть ситуация… Надо работать. Чудес, естественно, не обещаю — что смогу, сделаю. Но и ты уж, какая информация у вас появится — передавай мне сразу. Но только лично, с другими твоими архаровцами я говорить не буду. Ты мужик не менее моего грамотный — тоже все понимаешь. Мне до пенсии все-таки доработать хочется. Хотел, чтобы спокойно доработалось, да, видно, не судьба.

Бурцев невесело усмехнулся:

— Полный покой — он только в могиле… Спасибо, Аркадий.

— Шуточки у тебя, Максимыч… — передернул плечами Назаров. — Зачем же так мрачно? Не скисай, двадцать пять контейнеров — это все же не иголка.

Бурцев пожал плечами — и видно было, что оптимизм не переполнял отставного подполковника. А может быть, грустно пошутив насчет покоя и могилы, Дмитрий Максимович смог на мгновение предощутить свою собственную судьбу? Да и не только свою…

Они проговорили еще минут тридцать, а потом попрощались. Назаров, несмотря на позднее уже время, свернул в свой кабинет и снова, взявшись за телефон, начал разыскивать Ващанова. Радиотрубка Геннадия Петровича по-прежнему была отключена. Тогда Аркадий Сергеевич, выругавшись сквозь зубы, позвонил бывшему «руоповцу» домой. Трубку опять сняла супруга Геннадия Петровича:

— Алло?

— Извините, будьте добры — Геннадия Петровича…

— Его нет…

Назарову показалось, что голос женщины звучит как-то странно — словно она изо всех сил сдерживает рыдания. «Что за черт?» — подумал майор и постарался придать следующей своей фразе максимальную убедительность:

— Простите еще раз, это с его прежней работы беспокоят… У нас тут одно срочное дело, нам необходимо как можно быстрее с Геннадием Петровичем проконсультироваться… Вы не подскажете — когда он будет? Или — как нам его найти? Понимаете, радиотелефон у него выключен, а мы…

Аркадий Сергеевич говорил очень мягко и вежливо, но у женщины на другом конце провода, видно, сдали нервы, потому что она чуть ли не закричала:

— Да оставьте вы все меня в покое! Откуда я знаю, когда он будет! Он мне не докладывается! Сказал — в гараж пошел… И… и не звоните сюда больше, я телефон выключу, я…