Рифматист - Сандерсон Брэндон. Страница 52

– Экстон. – Джоэл нервно постучал указательным пальцем по стойке. – А правда, что ты тоже учился в Армедиусе?

Перо Экстона замерло.

– Кто тебе такое сказал?

– Да я сам видел твою фамилию в списках выпускников, когда работал над одним проектом для профессора Фитча, – пояснил Джоэл.

Помолчав с несколько мгновений, Экстон наконец произнес:

– Правда. Я здесь учился.

– Экстон! – воскликнула Флоренс. – Ты никогда не рассказывал! А как?.. Где твоя семья нашла столько денег?

– Я не хочу об этом говорить.

– Ой, да ладно! – не унималась Флоренс.

– Думаю, сегодня я уйду на перерыв пораньше, – произнес Экстон.

Отложив перо, он поднялся из-за стола, снял с крючка на стене пальто и котелок, а затем выскочил за дверь.

– Брюзга! – бросила ему вслед Флоренс.

Вскоре дверь в кабинет ректора отворилась, и на пороге возник Хардинг в идеально отглаженной, впрочем, как и всегда, синей полицейской форме. Инспектор подхватил винтовку, оставленную при входе, и закинул ее за плечо.

– Я переговорю с патрульными, – заверил Йорка Хардинг. – Будьте покойны, сэр, «кирпичный» инцидент более не повторится.

Йорк кивнул. Джоэл отметил, что Хардинг разговаривает с ректором по-особенному почтительно. Вероятно, потому, что Йорк со своими великанскими габаритами и длинными висячими усами походил на боевого генерала.

– Инспектор, я подготовила для вас обновленный список, – сказала Флоренс, поднимаясь со стула и протягивая листок.

Внимательно его просмотрев, Хардинг побагровел.

– В чем дело? – спросил Йорк.

– Сэр, с моей стороны произошел недосмотр, – пояснил Хардинг, взглядывая на ректора. – Под угрозой еще четырнадцать студентов-рифматистов! Родители отказались передать их под покровительство академии! Это неприемлемо!

– Инспектор, это не ваша вина, – заверил Йорк. – Все родители упрямы.

– Я возлагаю ответственность на себя, сэр, – отвечал непоколебимый Хардинг. – А теперь прошу меня извинить.

Он кивнул Джоэлу и покинул приемную.

– А, Джоэл, ты уже тут! – приветствовал ректор Йорк. – Проходи, сынок.

Джоэл вновь оказался в кабинете ректора академии. Усевшись на стул перед чрезвычайно большим столом и его не менее внушительным хозяином, он в очередной раз почувствовал себя крохотным зверьком.

– Вы хотели поговорить о моих отметках, сэр? – спросил Джоэл, глядя, как ректор усаживается за стол.

– Вообще-то, нет. Это был лишь предлог для встречи. Надеюсь, ты меня извинишь, – сказал ректор, складывая перед собой руки. – В кампусе чего только не происходит, и моя работа – за всем уследить и ничего не пропустить. Сынок, мне от тебя нужна информация.

– Сэр?.. – встревожился Джоэл. – При всем уважении, я всего лишь студент. Разве могу я вам чем-то помочь? Кроме того, признаюсь честно, идея шпионить за профессором Фитчем мне совсем не по душе!

– Сынок, я послал тебя к нему не шпионить, – усмехнулся Йорк. – Фитч докладывался мне вчера, а сегодня – Хардинг. Обоим я доверяю. Все, чего я хочу, так это твое непредвзятое мнение. Я должен знать, что происходит вокруг. Однако быть везде одновременно, понятное дело, за пределами моих возможностей. Я бы хотел, чтобы ты мне поведал, что ты видел и делал, пока работал с Фитчем.

В течение следующего часа Джоэл рассказывал ректору, как обстоят дела. Он поведал ему о том, как штудировал переписные книги, что видел на месте похищения Чарльза Кэллоуэя, а также пересказал вкратце любопытные сведения, почерпнутые из исторических книг. Йорк слушал внимательно, и с каждой минутой Джоэл все больше проникался к ректору уважением.

Йорку было не все равно. Его действительно волновали мнение и мысли студента-нерифматиста. К концу своего повествования Джоэл всерьез задумался, стоит ли делиться с ректором подозрениями насчет Нализара. Джоэл с сомнением глянул на Йорка, который с самого начала его рассказа прилежно скрипел пером и все конспектировал.

– Очень хорошо, – сказал Йорк, отрывая взгляд от заметок. – Спасибо, Джоэл. Это я и хотел от тебя услышать.

– Всегда пожалуйста, сэр. Но, знаете… Есть еще кое-что…

– Да?

– Сэр… Думаю, Нализар может быть как-то замешан во всем этом.

– А что, есть повод для подозрений? – подался вперед Йорк.

– Ничего существенного, – отвечал Джоэл. – Совпадения, не более того. Просто каждый раз, когда Нализар попадается мне на глаза, он делает что-то такое, что непременно бросает на него тень подозрения.

– Например?

Осознав, как все это глупо, Джоэл покраснел. Сидит в кабинете ректора и обвиняет человека, которого Йорк сам же и нанял!

– Я… – Джоэл потупил взор. – Сэр, прошу прощения. Кто я такой, чтобы обвинять Нализара?

– Не надо бояться! Я тоже отношусь к нему с подозрением.

Джоэл вскинулся и уставился на ректора.

– Никак не могу определиться, – пояснил Йорк, – то ли это личная неприязнь, то ли еще что… Нализар проводит тут слишком много времени. Вынюхивает про расследование. Я все гадаю, он действительно пытается вызнать, как далеко мы продвинулись в поимке преступника, или же это просто зависть?

– Зависть?

Ректор Йорк кивнул:

– Не знаю, в курсе ли ты, но Фитч приобретает все большую известность. Газетчики вцепились в имя профессора мертвой хваткой и теперь упоминают его во всех статьях, так или иначе связанных с исчезновениями. Пресса окрестила Фитча не иначе, как «секретным оружием федеральных инспекторов в борьбе с похитителями студентов».

– Ого!.. – воскликнул Джоэл.

– По правде сказать, будь моя воля, я бы ни за что не нанял Нализара. Однако теперь у него бессрочный контракт с академией, и уволить его практически невозможно. И у меня нет совершенно никаких доказательств его причастности к нашему делу, поэтому я спрашиваю еще раз: какой у тебя есть повод для подозрений?

– Что ж, ладно! – решился Джоэл. – Я упоминал странные рифматические символы, помните? Так вот, я видел, как Нализар брал в библиотеке книгу о неизвестных рифматике линиях и способах их применения.

– Что-нибудь еще?

– Этой ночью он куда-то ходил. Я как раз гулял… И этой же ночью похитили Чарльза Кэллоуэя!

– Да, ты прав, – отозвался Йорк, потирая подбородок. – Этого едва ли будет достаточно, чтобы обвинить профессора.

– Ректор, а что вообще Нализар здесь делает? – спросил Джоэл. – Он же герой Небраска и все такое… Зачем ему сдалась эта академия, когда он может сражаться с дикими меллингами?

Несколько секунд Йорк пристально разглядывал Джоэла, но так ничего и не ответил.

– Сэр? – не выдержал тот.

– Я все думаю, следует ли рассказывать тебе подробности? – отозвался ректор. – Если честно, сынок, сведения эти несколько деликатного характера.

– Я умею хранить секреты!

– Не сомневаюсь. Но я несу ответственность за то, что говорю. – Ректор соединил кончики пальцев и постучал ими друг о друга. – Видишь ли, на острове Небраске произошел несчастный случай.

– Что именно произошло?

– Погиб рифматист, – сказал Йорк. – Что бы тут на востоке обыватели ни говорили, смерть на Небраске – серьезное происшествие. Каждый отдельный инцидент рассматривается военным трибуналом с соблюдением всех формальностей. И в случае с нашим новоиспеченным профессором большинством голосов было решено, что Нализара лучше перевести на гражданскую службу – подальше от боевых действий.

– Выходит, он кого-то убил?

– Нет. Но он имел отношение к несчастному случаю, в котором от диких меллингов погиб юный рифматист. Нализара ни в чем не обвинили, и, судя по материалам дела, что мне довелось прочитать, его вины нет. На собеседовании при устройстве на работу Нализар напустился на политиканов. Дескать, нашли крайнего, чтобы не запачкаться и не попортить себе репутацию. Подобное случается довольно часто, и я ему поверил. Собственно, верю и до сих пор.

– Но…

– Да, это подозрительно, – согласился Йорк. – Покажешь, как выглядит этот странный символ?

– Можно мне перо?