Рифматист - Сандерсон Брэндон. Страница 74

Джоэл невольно покачал головой, не в силах поверить, что он это сказал. Слова срывались с языка прежде, чем он успевал их осмыслить.

«Пыль меня побери! Не успел извиниться, как тут же снова обвиняю! Похоже, я и впрямь зациклился на этом человеке!»

Он открыл было рот, чтобы взять свои слова обратно, однако они застряли в горле, когда Нализар вдруг резко обернулся.

– Интересные умозаключения, – тихо, без прежней усмешки проговорил профессор, лицо которого теперь скрывала тень.

Джоэл отшатнулся и оступился.

– Есть еще теории? – спросил Нализар.

– Мне… – Джоэл судорожно сглотнул. – Мне кажется, что та тварь, управлявшая Хардингом, была не слишком-то сообразительной. Во-первых, сражаясь с Фитчем, она умудрилась заблокировать саму себя в квадрате из линий запрета. Во-вторых, она так слабо координировала своих меллингов, что нам с Мелоди не составило труда сбежать от них. И в-третьих, кроме как закричать или зарычать, больше она сказать ничего не умела. Однако же дело с похищениями рифматистов выглядит весьма замысловатым. Стоит только вспомнить улики, подброшенные Экстону! А похищения лучших из лучших, чтобы загнать всех остальных рифматистов в кампус, а затем одним махом обратить их в диких меллингов? Похоже, забвенный, с которым мы боролись, овладевал сознанием Хардинга исключительно по ночам. А днем инспектор, ничего не подозревая, вел себя как обычно. Не он строил коварные планы. И отнюдь не забвенный, не отличавшийся сообразительностью. Все это навело меня на мысль… Быть может, он всего лишь марионетка? И за всем этим стоит кто-то поумнее?

Нализар повернулся к Джоэлу и теперь нависал над ним, точно башня. Выражение лица его изменилось. Джоэлу оно было знакомо. В ночь, когда он увидел профессора в окне кабинета, тот посмотрел на него сверху вниз точно таким же взглядом.

От высокомерия Нализара не осталось и следа. На смену ему пришла холодная расчетливость. Похоже, тот Нализар, которого все знали, был не более чем образом, искусно созданным для отвода глаз. За ненавистью к молодому профессору-выскочке люди не примечали исходившей от него угрозы.

Джоэла бросило в пот, он невольно попятился. Профессор неспешно двинулся на него.

– Джоэл, ты ведешь себя так, будто чего-то опасаешься… – произнес Нализар, и глаза его на миг подернулись мглистой угольной чернотой.

– Кто вы такой? – прошептал Джоэл.

Остановившись в нескольких шагах, Нализар улыбнулся.

– Настоящий герой… Ты сам об этом публично заявил, – тихо произнес Нализар. – Профессор, которого все недолюбливают, но у которого оказалось благородное сердце. Профессор, который знал, что слишком слаб, чтобы одолеть врага. Профессор, который, несмотря на упадок сил, пришел студентам на выручку – пускай и слишком поздно.

– Ваша дуэль с Хардингом была спектаклем! – воскликнул Джоэл, припоминая, как Нализар изумился, когда столкнулся с ним в коридоре общежития.

Увидав же Хардинга, тот скорее встревожился, чем удивился. Нализар прекрасно сознавал: один неверный шаг, и правда тут же вскроется.

«Но мог ли Нализар так резко поменять свои планы? – спросил себя Джоэл. – Героически напасть на Хардинга, только чтобы меня одурачить?»

– Вы не позволили бы Хардингу убить меня. Так и лежали бы, якобы без сознания, пока ваша марионетка обращала бы студентов в меллингов. Очнувшись в последний момент, вы спасли бы нескольких студентов и прослыли бы героем. Однако Армедиус все равно был бы уничтожен! – звенел голос Джоэла в пустом коридоре.

– Джоэл, что решат люди, когда услышат твою новую, столь неутешительную правду? – спросил Нализар. – Ибо всего пару дней назад ты во всеуслышание признал меня настоящим героем. Боюсь, после этого заявления ты покажешься всем чертовски непоследовательным малым…

«А ведь он прав, – цепенея, подумал Джоэл. – Никто мне теперь ни в жизнь не поверит. Только не после того, как я сам поручился за Нализара! Да и Мелоди с Фитчем подтвердили мои слова… Доложили, что Нализар и вправду в самом конце схватки подоспел на подмогу».

Джоэл встретился взглядом с профессором и вновь увидел мглу в глубине его глаз. Все это оказалось отнюдь не игрой воображения, как ему сперва подумалось. Черными угольными росчерками тьма и в самом деле прихотливо клубилась в глазах профессора, то и дело заволакивая белки.

– Мне жаль… – вдруг сказал Нализар и кивнул ему в знак уважения (такого жеста от надменного профессора Джоэл никак не ожидал). – Я тебя недооценил… Но, видишь ли, я не вижу разницы между теми, кого не посвятили в рифматисты. Обыватели для меня все на одно лицо. Но ты… Признаю, ты особенный. Удивительно, почему они не захотели, чтобы ты вступил в ряды избранных?

– Я был прав… – прошептал Джоэл. – Все это время я был прав насчет вас! Я знал! Знал!..

– О, ты сильно заблуждаешься! Тебе только кажется, что ты знаешь. Ты же не ведаешь и малой толики того, что происходит на самом деле!

– Кто вы такой? – повторил свой вопрос Джоэл.

– Учитель, – отозвался Нализар. – И в то же время – ученик.

– Книги, которые вы брали в библиотеке, – догадался Джоэл. – Вы не пытались открыть ничего нового! Вы интересовались, как далеко мы продвинулись в исследовании рифматики, чтобы иметь представление о наших возможностях!

На это Нализар ничего не ответил.

Еще одна догадка мелькнула в голове Джоэла. Это существо пришло за юными рифматистами. В последние несколько столетий битва за Небраск разворачивалась явно не в пользу Башни и ее диких меллингов. Рифматисты были сильны и держали уверенную оборону. Однако если эта тварь в теле Нализара доберется до студентов, прежде чем те закончат обучение…

«Появление одного рифматиста возможно только после смерти другого, – размышлял Джоэл. – Нарушится ли заведенный порядок, если рифматист обратится в меловое чудище, а не умрет?»

А если исчезнут рифматисты, исчезнет и великий заградительный круг Небраска!

Осознание этого тяжким бременем легло на плечи Джоэла.

– Нализар… Тот, который был человеком… – произнес Джоэл. – Он погиб? Вы убили его на Небраске, когда он прошел в брешь заградительного круга и отправился на розыски брата Мелоди? И Хардинг был с ним? Мелоди рассказывала, что Нализар возглавил экспедицию, но какая же экспедиция обходится без солдат? Тогда-то вы и завладели их телами! А затем отправились в Армедиус!

– Вижу, тебе нужно время подумать, – сказал Нализар.

Джоэл сунул руку в карман, вытащил золотую монету и заслонился ею от Нализара, точно щитом.

Существо, глянув на монету, выхватило ее у Джоэла из пальцев, поднесло к свету и всмотрелось в часовой механизм.

– Знаешь ли ты, почему многих из нас так пугает время? – спросил Нализар.

Джоэл промолчал.

– Потому что время – выдумка человечества. Человек упорядочил его ход. Хотя, по сути, секунды и минуты, из которых складываются часы, не имеют совершенно никакого значения. Деление времени, введенное в обиход человеком, условно. Время – это фикция. – Профессор не спускал глаз с Джоэла. – И все же в руках человеческих подобные вещицы, а вместе с ними и время, как ни странно, оживают. Условность становится непреложной истиной, законом. И пришельцу эти законы, разумеется, чужды. Они тревожат, сбивают с толку и пугают.

С этими словами Нализар бросил монетку обратно Джоэлу.

– Однако некоторые из нас стремятся познать неведомое. Ибо, когда начинаешь понимать суть вещей, перестаешь бояться. А теперь прошу меня извинить. Турнир сам себя не выиграет!

Джоэл остался беспомощно наблюдать, как существо в шкуре Нализара поднимается наверх, чтобы присоединиться к профессорам академии в наблюдательной комнате. Оно проиграло сражение, но не войну. Чего от него ждать дальше?

«Какую судьбу уготовил Нализар своей команде студентов? Зачем вообще собирал вокруг себя группу преданных рифматистов? – спросил себя Джоэл, и тут его осенило. – Победители „Дуэлянта“ по традиции сразу получают продвижение по службе! Становятся капитанами… Пыль меня побери!»