Верни мою дочь (СИ) - Ветрова Роза. Страница 40

— Я могу поменять на что-то другое. Что ты хочешь?

Правильно мыслишь, дорогой.

— Есть кое-что вообще-то, — пробормотала я, сделав шаг вперед и затеребив кончик его галстука, как будто невзначай. Старалась, чтобы голос мой не звучал слишком довольным мурлыканьем. — Сегодня ведь мой день рождения. Ты правда хочешь сделать мне подарок?

— Эмм, да. — Он сглотнул, чуть ли не попятившись от меня. Мне хотелось рассмеяться. Выглядело так, как будто Вольский меня боялся.

— Кроме тебя никто не приехал поздравить меня лично. — Опять грустный вздох. Тут я соврала, Надя заглядывала днем, обругав меня, что не предупредила загодя о своем празднике. — А мне бы так хотелось посидеть с кем-нибудь. Быть сегодня в одиночестве совсем не хочется, грустно. Ну знаешь, осознание, что годы бегут и так далее. Ты мог бы посидеть со мной? Мы ведь не чужие. Останься, пожалуйста.

— И это все? — он сморщил лоб.

— Ну да. — Я невинно захлопала ресницами.

— Хочешь, чтобы я отметил с тобой твой день рождения? Этот подарок ты хочешь взамен того, что я привез? — скептически переспросил он.

— Я могу принять их оба, — ласково улыбнулась я.

Его губы дрогнули, в глазах заискрилось веселье. Он понял, что его только что развели. Но не разозлился, это хороший знак.

— Ох, и лиса ты, Вита. — Он снова всучил мне коробочку, которую я приняла в этот раз без пререканий. — С днем рождения.

Мое сердечко пустилось в бешеный пляс, едва я увидела, как он снимает пальто. Он останется со мной. Пусть сегодня. Пусть на один день. Но я снова сделаю его своим.

Глава 42

— Давай я возьму, — я подхватила его пальто, чуть ли не вырывая из его рук, испугавшись, что он передумает.

— Спасибо, — сдержанно поблагодарил Марк.

В воздухе витала неловкость, Вольский явно чувствовал себя не в своей тарелке. Завис, словно впервые видел эти стены и мебель. Ох, и толстую стену он воздвиг между нами!

— Проходи, я сейчас быстро накрою на стол, — засуетилась я.

— Да не нужно, можешь просто налить чаю.

— Нет, мне совсем не трудно. Как раз оценишь мои кулинарные достижения. Чур, не плеваться, — засмеялась я.

Вольский смотрел на меня внимательным взглядом, а у меня из-за этого такая эйфория в теле поднялась, казалось, я вообще не имею веса, и ноги порхают над паркетом.

— Увлеклась готовкой? — спросил он, проходя за мной.

— Так, немножко. Оказывается, все не так уж и плохо. Хотя видел бы ты мои первые макароны! Это был сплошной комок несчастья, — я продолжала смеяться, вспоминая свой кулинарный кошмар.

— Нужно умудриться, чтобы испортить такое блюдо, — улыбнулся Марк. Серые глаза следили за моим каждым движением на кухне, он прислонился к дверному косяку, скрестив руки на груди. — Ты ешь здесь?

— Да, мне тут больше нравится. Здесь как-то попроще, поуютнее. Располагайся.

Я указала ему на стул за круглым небольшим столом. Он послушно уселся, продолжая пялиться. Какой-то миг мы неотрывно смотрели друг другу в глаза, на кухне повисла тишина. Марк первым отвел взгляд и прокашлялся.

— Где Маша?

— Да паззлы наверное собирает. Она ими в последнее время очень увлеклась. Еще чуть-чуть и будет, как взрослая, огромное количество деталей собирать. Машка! Папа приехал!

Над головой сразу послышался топот, а потом по лестнице, послушно придерживаясь перил, стала спускаться наша дочь.

— Папа! Ты приехал! — радостно завопила дочь, бросаясь Марку на шею. Он крепко ее обнял, целую в макушку. Я ей даже немного позавидовала.

Пока она рассказывала ему про сегодняшний день, я сбегала переодеться. Поменяла халат на атласное платье на тонких бретелях. Впопыхах досушила волосы, но на косметику время не стала тратить. Я все боялась, вдруг Марк уйдет, снова не попрощавшись.

Спустившись к ним обратно, я бросилась раскладывать лазанью по тарелкам, смущаясь из-за пристального взгляда Вольского. Но ведь по правде говоря, мне было приятно, что он как приклеенный скользит за моей фигурой, перемещающейся по кухне. На это и был мой расчет.

Так, а что тут с лазаньей? Блин, в стеклянной миске все выглядело куда приличней, теперь пласты теста разъехались, а фарш выглядит как горстка слипшихся между собой муравьиных попок.

— Эмм, вот. Лазанья.

Отчаянно покраснев, я расставила тарелки с блюдом. Ну вот почему я не начала интересоваться кулинарией чуть раньше? Хотела накинуть в свою сторону хоть один плюсик, но эффект, скорее всего, будет обратным. Кто в здравом уме будет есть эту непонятную мешанину?

Однако, не смотря на мои внутренние стенания, Марк взял вилку и тут же попробовал. Черные брови удивленно приподнялись.

— Вкусно, — похвалил он.

— Конечно, вкусно! — чуть ли не оскорбилась я. Ну, а что? Критику я пока только от себя могу принимать. — Я столько времени убила на это тесто!

— Никогда не думал, что ты действительно увлечешься готовкой. — Марк вдруг протянул руку и коснулся моих пальцев. Я вздрогнула, но потом увидела на своих пальцах пластыри и усмехнулась.

— Я никогда не пыталась. Здесь всегда была масса народу, готовых делать за меня все. В том лесу я впервые чистила картошку.

— Я это сразу понял, — его губы растянулись в насмешливой улыбке. — В миске столько крови было, я за тебя испугался.

Мы оба рассмеялись. Машка тоже сидела довольная, уплетала мою лазанью. Ела она, впрочем, только тесто, опять посеяв в моей голове сомнения по поводу съедобности муравьиных попок. Да ладно, уже ничего не поделаешь.

Почти два часа мы непринужденно болтали о делах. Марк рассказывал о своей работе, я о своей. Он хмурился, насколько я помню, модельный бизнес он терпеть не мог, но молчал. Понимал, что граница между нами все равно прочерчена. Больше он в моей жизни ничего не решал.

Потом я достала торт, и мы попили чаю. Вскоре Маша стала совсем клевать, и я ужаснулась. Время пролетело так быстро! Это значит, что он скоро уйдет… Словно в подтверждение, Марк взглянул на настенные часы и тоже удивился. Кажется, время пролетело незаметно не только для меня.

— Пойдем, я почитаю тебе сказку. — Он встал, вытаскивая Машу со стула. Та, уже сильно сонная, положила голову ему на плечо, удовлетворенно засопев.

— Я пока тут все уберу, — шепнула я.

Закидывая посуду в посудомойку под тихую музыку, я еле сдерживалась, чтобы не выбросить ключи бывшего от машины в унитаз и не изрезать пальто. Как мне его остановить? Как сделать так, чтобы он остался? Или на сегодня достаточно? Может, мне нужно шагать крохотными шажочками до заветной цели?

Но для себя я поняла. Пан или пропал. Сегодня мы должны окончательно выяснить есть ли у нашего будущего шанс.

Поэтому, когда он спустился вниз, я не дала ему и рта раскрыть.

— Останься еще ненадолго, — попросила я, нервно сжимая полотенце в руках. — Я… Я…

Я ничего не могла придумать! А Марк совсем не помогал, молча меня разглядывая в дверях.

— Знаешь, что? У меня сегодня не было танца в мой день рождения! — заявила я.

Ляпнула и чуть не по лбу себя хлопнула. Что я несу? Импровизация явно хромает.

— Танца? Не думаю что это хорошая идея… — Он опять посмотрел на меня чуть ли не с испугом. Я знаю, что он хорошо танцует. Боится близости?

— Да брось. Всего лишь танец. Откажешь имениннице? — я вполне правдоподобно расстроилась. Сдаваться я точно не собиралась.

— Не откажу, конечно, — слабо отозвался Марк.

Прибавив музыку на док-станции я повернулась к нему. Музыка, кстати, подходящая. От нее так и веет семейным теплом и любовью, как и от сегодняшнего вечера. Что за дивный праздник! Мои щеки приятно горели, в кончиках пальцев покалывало от сладкого предвкушения.

— Здесь?

— Да, здесь. — Я подошла к нему ближе и, заглянув в пасмурные глаза, положила руки на твердые плечи.

— Кажется, это стало твоим любимым местом, — пробормотал он, несильно сжимая мою талию в руках.

В этот момент я была готова взлететь до небес! Потянувшись до выключателя, я щелкнула, погасив свет. Остался только небольшой подсвеченный участок над фартуком кухни. Ожидала, что он снова начнет спорить, но Марк промолчал. Только вздохнул как-то обреченно.