В клетке (СИ) - Мун Алекса. Страница 32
— Я не позволю тебе угробить ещё одну жизнь! — рявкает на него Энзо, теряя ко мне интерес.
— А первая кто? Эва? — ухмыляется складывая руки на груди. — Так я следовал вашей доктрине: изнасилуй, унизь, принуждай! Кто же знал, что Эва окажется злопамятной и, сломя голову кинется, меня искать? Даже мама, со своим железным стержнем, кинулась прочь от отца, а об Аллегре я молчу. Ее просто посадили под замок, лишив права голоса.
— Зачем? — неожиданно, обессилено выдыхает мой отец. С него вдруг разом осыпалась вся броня. С металлическим звоном упала к ногам.
Он вдруг стал таким ранимым. Я никогда в жизни не видела его таким. Захотелось рассмотреть. Почувствовав твёрдую почву под ногами, я подошла к столу. Усевшись рядом с Маркусом, я впитывала те секунды «человечности», которые излучал отец.
— Зачем ты это сотворил с моей единственной дочерью, и как ты, — указывает на меня пальцем, — можешь сейчас сидеть рядом с ним?
— Скажи спасибо своему дружку, и по совместительству моему отцу. Биологическому отцу. — Уточняет. Маркус поворачивается к старшему Бруно, негласно схлестываясь с ним в смертельной схватке. — Так как родной отец всегда будет любить своё чадо. Каким бы оно не было. Так, как ты любишь Катрин и Руссо.
— Ты чудовище! За что тебя любить?
— Точно такое же как и ты! Тебе напомнить, как ты ради забавы изнасиловал мать, а твой верный пёсик, — кивает в сторону Энзо, — стоял на шухере?
— Ах, ты мразь!
— Так вот у меня была не забава, а четко составленный план. План как разрушить твою идеальную жизнь!
— Да разве я тебе мало дал? — рычит на него мужчина.
— Ты мне абсолютно ничего не дал. У тебя вечно не было на меня времени. То отель, а когда родился Руссо ты решил облегчить себе жизнь и спихнул в закрытую школу? А что было дальше? Когда я приезжал на каникулы, у тебя никогда не было времени. Ты меня оставлял каким-то нянькам, откупался какими-то игрушками, а мне всего-то нужен был отец. Я хотел каплю твоей любви. — Замолкает, переводит дыхание. Его взгляд становится ещё чернее. — Но ты занимался Руссо. Ты нанимал Катрин модельеров, ты развивал отдельный бизнес откровенно игнорируя меня. Чем я завинтил перед тобой?
Повисает пауза. Последний вопрос Маркуса застыл в воздухе. Он резонирует над нашими головами, ежесекундно повторяясь: «Чем я завинтил перед тобой? Чем я завинтил перед тобой? Чем я завинтил перед тобой?»
— Ты родился не в то время... — губы Марко еле заметно шевелятся.
Мужчина смотрит на лакированное покрытие стола не в силах поднять голову на сына. Он словно кается... или нет. Для меня Марко Бруно — закрытая книга в жестоком и безпринципиальном переплете. Его эмоции и чувства недоступны. Не досягаемы.
Только что прозвучали такие страшные слова. Мне казалось, Маркус все придумывает на ходу, но черт возьми, реакция на его монолог была адекватной. Неужели Марко изнасиловал Камиллу?
От чего меня оберегал отец? От мира о котором знал не понаслышке? От людей, с которыми шёл рука об руку?
— Что? — растерянно произносит парень. Его голос полный отчаянья, заставляет обратить на себя внимание. — Я родился не в то время? Черт возьми, Лука был прав! — шипит.
— Лука? Какой ещё Лука? Что ты несёшь?
Вопросы Марко остаются без ответа. Так как в кармане отца начинает звенеть телефон. По лицу видно, что вызов принять необходимо.
Энзо проводит пальцем по экрану и застывает. Я улавливаю тембр матери и неестественно выравниваюсь. Ее голос встревожен. Она плачет?
С каждым услышанным голосом лицо отца бледнеет. Чёрные глаза вспыхивают диким огнём. Тело напрягается. Я вижу как заиграли желваки.
— Где он? — рычит нечеловеческим голосом и, получив ответ, ударяет телефоном об стол. От силы удара стекло трескается, расходясь паутинкой по всему корпусу.
— Кто это?
— Я убью его!
— Кто это, мать твою? — Марко не выдерживает и срывается на крик. — Энзо, отвечай!
— Лука Мансано, — цедит сквозь зубы. — Он в моем доме. Угрожает моей семье.
Глава 29
Аллегра Баво
— Стой!!! Не открывай!!! — женский крик заполняет пространство огромного холла. Аллегра несётся по ступенькам вниз, в надежде перехватить Алонсо.
Но уже поздно. Мужчина опустил ручку вниз и отворил дверь, впуская в дом чужаков.
— Лука Мансано просил передать, что немного задержится!
Неизвестный направляет на Алонсо дуло пистолета и, не медля ни секунды, нажимает на курок.
Оглушающий выстрел пронизывает барабанные перепонки. Затем, бездыханное тело мужчины, валится на пол. Кровь мгновенно растекается по полу, насквозь пропитывая половицы.
Женский крик тонет в прижатой ко рту ладони. Аллегра на секунду замирает. Оседает на ступеньки, не веря в происходящее. Ничтожный миг, и человека больше нет в живых. Когда-то ей и самой хотелось прикончить этого пронырливого Алонсо, ручного пса, но с тех пор прошло много времени. С тех пор Алонсо Гуинни стал для неё лучшим другом. Больше, чем другом... Иногда он заменял ей отца.
— Там, наверху! — безжалостный ублюдок замечает Аллегру. Кидает своим шавкам, чтобы быстрее приволокли хозяйку особняка к его ногам. — Пока Лука заблудился, развлекусь я! — мерзко ухмыляется и переступает порог. Ногой отталкивая мертвое тело, что преграждало его путь.
Следом за ним заходит эффектная девушка. Внешне смутно похожа на Энзо.
— Попридержи своего червячка в штанах! Где-то здесь должен быть ребёнок Маркуса. Девочка, если я не ошибаюсь, — Бьянка морщит аккуратный носик, оглядывая современный интерьер. — Найди мне ребёнка, потом можешь трахать все что движется.
Аллегра срывается с места. В прямом смысле вскарабкивается по ступенькам вверх, когда позади слышит быстрый топот не одной пары ног.
Страх за свою жизнь ушёл на второй план. Женщине все равно, что сделают с ее телом. Для неё важна девочка. Ноэми.
Влетает в их спальню и закрывает дверь.
— Тише, детка, тише... все хорошо.... — находу успокаивает внучку, сидевшую в кроватке.
Подбегает к массивному комоду и скрепя металлическими ножками, царапая паркет, тащит его к двери.
— Мы немного прогуляемся, Ноэми. Ты не против?
Накинув на ребёнка плед, подхватывает ее на руки.
— Мы немного прогуляемся! — распахивает балконные двери, хлопает по карманам.
Телефон не месте.
Она знала, что с лёгкостью удасться покинуть дом. К их балкону прилегала пожарная лестница.
Оступившись на землю и находясь в тени, Аллегра набрала номер мужа.
Когда набрала номер второго абонемента, покинула своё укрытие. На мгновение оперевшись на эмоции, не заметила слежку.
Из темноты ночи на неё вышли двое. Ещё двое остановились позади. Необъятных размеров бандиты излучали опасность. Все зря. Бежать больше некуда. Она в ловушке.
Ноэми начала хныкать, когда на той стороне раздался мужской голос. Женщина до сих пор прижимала телефон к уху.
— Рамазан, сорунумуз важь («Рамазан, у нас беда», турецкий. прим. автора)! — нажимает «отбой» и выпускает телефон из тонких пальцев. Тот ударяется об щебень, отскакивая в сторону.
— Далеко собралась? — убивший Алонсо садится на корточки и берет в руки телефон. Начинает крутить его в пальцах: — И кому ты звонила? Сколько у нас осталось времени? — поднимает на неё хищный взгляд.
— Можете уже сейчас начинать рыть себе могилы! — выплёвывает с призрением. Прижимая крепче ребёнка.
— Мелкую отдайте Бьянке, пусть заткнется уже, а с тобой мы по-другому поговорим! — демонстрирует звериный оскал.
— Нет! Нет, не отдам! — кричит, когда из ее рук выдирают плачущего ребёнка. Плачет вместе с ней. Дерётся. Кидается.
— Угомонись! — отрезвляющая пощёчина обжигает кожу и сбивает с ног. Вкус крови заполняет рот.
Аллегра не сдаётся, ползёт в ту сторону, куда отнесли малышку.