Бог теней в Омской Академии (СИ) - Тайецкий Тимофей. Страница 16

— Что с ним не так? — спросил я.

Пещерский, который сам не был в хорошем состоянии, покачал головой и сказал:

— Возможно, у него болотная лихорадка. У разных людей она проявляется по-разному.

У Шкуратова был охрипший голос, и очень ослабевший вид.

Он лишь сказал:

— Я в порядке, придурки. Отстаньте от меня.

Хотя у Шкуратов были проблемы с произношением длинных фраз, он все равно утверждал, что у него все хорошо.

Баронет Андреев, наблюдавший всё со стороны, нахмурился, а затем взял большую часть припасов, которые Шкуратов должен был нести, и добавил их к своему собственному грузу. Всё же он был ответственным за студентов.

Хотя он конечно никогда не стал бы нас сопровождать, если бы не крушение вертолета. Теперь, как говорится, он был с нами в одной лодке. Он немного колебался, но все же отдал немного еды мне. Так как я выглядел бодрее остальных, а еду он хотел экономить.

Затем он спросил у меня:

— Что-то случилось, пока мы спали?

Я смотрел на него в течение нескольких секунд и сказал:

— Монстр съел тела мертвых людей.

Андреев подошел к краю холма и посмотрел вниз, пытаясь увидеть далекую площадку, где произошло крушение. Примерно через минуту он стал нервничать и выглядеть как-то неуверенно.

— Тогда мы должны двигаться быстрее. Если существо закончит с телами, оно будет следовать за нами. Нам нужно найти старую тропу до наступления темноты.

Мы были напуганы и расстроены, но продолжили свой путь до храма. Я медленно умирал от тяжести дополнительного груза, которые вообще-то должны были нести Шкура и Пещера, как я их презрительно окрестил про себя.

Единственный кого я уважал здесь это был Андреев. Но, к сожалению, я не мог доверять никому из тех, кто окружал меня сейчас. К счастью, Шкуратов и Пещерский выпили большую часть воды, так что мне было легче нести груз.

Мы продвигались всё дальше и дальше. Солнце также поднималось, медленно приближаясь к самому зениту.

В одно время мне даже послышалось, будто я слышал рокот вертолетных лопастей. Может это искали нас, но Андреев сказал, что это могут быть галлюцинации от усталости и болотных испарений.

Никто из нас не разговаривал и не смеялся, только слышалось напряженное дыхание. Каждый из оставшихся был сосредоточен на своих собственных шагах и на том, чтобы не упасть.

Однако Шкуратов отставал все больше и больше. Он становился слабее.

И тогда я услышал отчаянный крик. Я обернулся и увидел испуганное лицо Шкуратова. Его нога поскользнулась и попала в зыбучую трясину. Она начала стремительно засасывать его вниз, когда он пытался схватиться за что-нибудь.

Но было уже слишком поздно.

Мы были ошарашены и бессильны и могли только смотреть, как его тело быстро исчезает в болотной жиже. С каждой секундой Шкуратов все больше походил на куклу с обезумевшими глазами, а не на человека.

Несколько мгновений спустя, наконец, болотная тина сомкнулась над его головой и его предсмертные крики замолкли пузырьками воздуха на поверхности воды.

Шкуратов умер, он утонул.

Мы втроём стояли рядом, не шевелясь, и молчали. Мы смотрели вниз и были очень огорчены тем, что произошло с нашим спутником. Смерть Шкуратова была ужасной и быстрой, и нам было страшно подумать, что кто-то из нас может тоже попасть в такую ситуацию.

Никто из нас не знал, что сказать.

Через некоторое время Пещерский, наконец, вздохнул и цинично произнёс, обращаясь ко мне:

— Хорошо, что ты взял большую часть припасов, которые Шкуратов нёс. Всё равно он был слишком слаб и лишь медлил наше продвижение.

Я задумался: «Пещерский проявил равнодушие к смерти своего друга, но это, вероятно, было правильным».

Пещерский немного смутился, поняв, что его обычное выражение лица на мгновение сменилось, и быстро добавил:

— Пусть Шкуратов покоится в мире, он заслужил это.

«Вау, какое странное представление», — подумал я.

На самом деле я не верил в то, что Пещерский вдруг стал таким милосердным. Все дети знали, что нужно быть осторожными с людьми, которые проявляют доброту без причины.

Такие люди могут быть либо глупыми, либо монстрами внутри. Пещерский не выглядел глупым, поэтому я проявлял осторожность с ним с самого начала.

Мы решили двигаться дальше.

Андреев сказал:

— Мы должны идти.

Голос баронета звучал спокойно, но я почувствовал, что он скрывает много эмоций. Я не мог понять, какие именно эмоции это были. Мы посмотрели в последний раз туда, где исчезло тело нашего спутника.

Пещерский вздохнул и тоже отвернулся. Я смотрел на бурлящую тину еще несколько секунд.

«Почему я чувствую себя так виновато?» — подумал я, смущенный этой странной реакцией. — «Шкура получил то, что заслужил. Тем более он сам хотел избавиться от меня ещё в самом начале».

Я был немного потрясен, но повернулся и последовал за остальными.

Мы оставили тело Шкуратова под болотной жижей и продолжили путь. На каждом шагу становилось все труднее. Ветер сильно дул и мы могли потерять равновесие, и закончить, как Шкуратов если не будем осторожны. Дышать становилось все труднее из-за ядовитых испарений. У меня началось головокружение и стало плохо.

Казалось, все мы задыхаемся.

Болотная лихорадка не могла быть преодолена просто усилием воли. Она была невидимой и сильной одновременно. Она могла поразить и сильных, и слабых, независимо от их физической формы. Даже элитный спортсмен мог стать жертвой этой болезни.

Это зависело только от организма каждого человека. Некоторые могли перенести ее легко, испытывая лишь слабые симптомы. Другие страдали мучительными последствиями на несколько дней или даже недель. А некоторые даже умирали.

И как если бы этого было мало, становилось все холоднее. Теплой одежды было недостаточно, чтобы сохранить тепло. Мне было жарко и одновременно холодно. Я уже сожалел о своих решениях, приведших меня сюда, на это проклятое болото.

Это болото не было местом для людей. Это дом монстров и жутких созданий.

Но мы должны были продолжать.

Прошло еще несколько часов. Несмотря ни на что, мы втроем продолжали идти, все было медленнее и медленнее. Мы надеялись, что найдём старый путь, о котором говорил Андреев. Он должен был быть близко. По крайней мере, я на это надеялся.

Но в какой-то момент я начал сомневаться, существовал ли этот путь вообще. Может быть, маг солгал нам. Может быть, дорога к храму уже была разрушена давным-давно. Может быть, мы уже прошли её, даже не заметив.

И тогда, в самый неподходящий момент, мы наконец нашли дорогу.

Это была узкая и старая дорога, по которому могли идти только два человека рядом. Он не был выложен камнями, а вырублен в черной скале, как будто кто-то использовал особый инструмент или магию. Путь вился вверх по склону горы к основанию которого мы подошли, а значит на его вершине должен быть храм.

Вершину иногда закрывала метель и снег, так что я не знал есть ли храм на самом деле. Но всё равно я был очень рад, что нам больше не придётся идти по зыбкой топи прощупывая каждый шаг.

Пещерский скинул свой рюкзак и сел, ничего не говоря. Он был очень бледным и дышал, как рыба, выброшенная из воды. Кажется он был совсем плох.

Андреев огляделся вокруг. Через несколько секунд он обратился к Пещерскому, который не был настроен продолжать путь.

— Встань. Еще не время отдыхать.

Пещерский пожал плечами несколько раз и посмотрел на него с просьбой в глазах.

— Пожалуйста… дай мне немного времени.

Маг собирался возразить, но я внезапно положил руку ему на плечо. Андреев обернулся ко мне лицом.

— Что случилось?

— Монстр вытащил тело Шкуры.

Я указал вниз, в направлении, откуда мы пришли.

— Труп Шкуратова. Медведь-монстр вытащил его из трясины.

Вместе они подошли к краю и посмотрели вниз, пытаясь найти место, где утонул Шкуратов.

Действительно, там стоял слепой монстр и поедал труп нашего бывшего товарища. Должно быть он нашёл его по запаху.