Жертва мистификации - Константинов Владимир. Страница 34

А вот и его дом. У подъезда на лавочке сидела соседская девочка Таня — одна из его поклонниц, с каким-то парнем.

— Здравствуйте, Максим Георгиевич! — робко поздоровалась она и глубоко вздохнула. Она давно тайно и безнадежно была влюблена в своего кумира.

— Здравствуй, Таня! Надеюсь ты сегодня выучила уроки? — неловко пошутил он. Вошел в подъезд и стал подниматься по лестнице. На площадке между первым и вторым этажами ему повстречался какой-то мужчина.

— Здорово, приятель! — проговорил тот.

Максим поднял глаза и вскрикнул от неожиданности. В тот же миг в лицо ему ударила мощная струя какого-то газа и погасила сознание.

Через полчаса труп Максима Заплечного, буквально плавающего в луже крови, обнаружила Таня Куликова. От её крика были разбужены все жильцы. Узнав голос дочери, из квартиры выскочил Семен Павлович Куликов и сломя голову помчался вниз, где и нашел лежавшую без сознания от пережитого страха дочь и труп соседа. Он принес дочь домой, позвонил в милицию и сообщил о случившемся.

* * *

Сергей Иванович Иванов всего месяц, как вернулся из отпуска. За последние пять лет ему впервые удалось его использовать. Вместе с дочкой Верочкой они отдыхали в Сочи. Он не был здесь лет пятнадцать. Некогда шумный, яркий, многоголосый, набитый отдыхающими, будто Верочкина головка — вопросами, город словно внезапно разбил паралич. И теперь он доживал свои дни в тиши и запустении. Сейчас здесь отдыхали лишь те, кто мог себе это позволить. А таких было немного. Остро ощущался дефицит мужиков. Поэтому с самого первого и до последнего дня молодые, красивые и породистые девицы буквально гипнотизировали его взглядами, а то и откровенно клеили — приглашали в ресторан, в театр, готовы были на время отпуска удочерить Веру. Но... Но со смертью Кати, Иванов стал равнодушен к женщинам. Ага. Нет, с этим делом у него было все в порядке. И как всякий нормальный мужик он испытывал волнение при взгляде на полуобнаженную натуру. Это конечно. Но только стоило представить, что с этой вот надо будет о чем-то говорить, да ещё за ней ухаживать, так сразу пропадало всякое желание. Кроме шуток. Сейчас у него была лишь одна женщина — Верочка, похожая на мать, как две капли воды. Она не позволяла ему скучать ни одну минуту. Они до одури купались в море, загорали и объедались фруктами. Верочка была на седьмом небе от счастья. Словом все было бы путем, если бы не его настроение. Его-то как раз и не было. А какой отпуск без настроения, верно?

Стоило ему выйти на работу, как прокурор области возложил на него исполнение обязанностей начальника следственного управления. Как Иванов не крутился, как не отнекивался, ничего не помогло. И сейчас он буквально считал дни до возвращения из отпуска начальника управления Лукьянова. Оставалось ещё десять дней. О-хо-хо! Когда все это кончится! Соскучился он по настоящему делу. Впрочем, интересных дел совсем не стало. Так, одна мелочевка. Может быть, взять к своему производству сегодняшнее? На безрыбье, как говориться, и рак — рыба. Стоит подумать.

Сегодня ночью он выезжал на место происшествия. На Ватутина в подъезде своего дома на лесничной площадке между первым и вторым этажами был убит актер театра-студии «Рампа» Максим Заплечный. Убийство прежде всего поражало своей жестокостью и, казалось, бессмысленностью. Убийцы отключили жертву струей нервно-паралитического газа, выпущенной из газового пистолета, а когда тот упал, буквально размозжили череп двумя ударами, скорее всего, молотка. В кармане джинсовой куртки потерпевшего находился бумажник с пятью тысячами рублей, на руке — золотые часы и печатка. Но ничего не было тронуто. Следовательно, разбой отпадает. На заказное убийство это также не походило. Киллеры обычно используют при убийствах пистолет, крайне редко — нож, но никак не молоток. И потом, пять тысяч и золотые вещи. Не слишком ли жирно для актера? Словом, темный лес — тайга густая. Даже трудно представить — кому перешел дорогу несчастный служитель Мельпомены.

Стоп. Кажется, у Миши Краснова тоже есть дело, где убита актриса театра. Точно. Он считает, что она была связана с торговцами наркотиков, за что и пострадала. А что если эти два убийства как-то взаимосвязаны?

Он позвонил Краснову.

— Миша, зайди, дело есть.

Через минуту, кряхтя и отдуваясь, в кабинет ввалился Краснов в мешковатом «на вырост» мундире. Протянул Иванову руку.

— Здравствуй, Сережа! Кажется, мы с тобой сегодня ещё не виделись.

— Привет, Миша. Так, кажется, что сегодня ещё только началось, — ответил Сергей Иванович, пожимая руку друга. — Что у тебя с делом?

— А, не спрашивай! — сокрушенно вздохнул Краснов, садясь. — Глухо, как в танке.

— У тебя ведь потерпевшая — актриса?

— Ну, — кивнул Михаил Дмитриевич.

— А в каком театре она работала?

— В театре-студии «Рампа». А что тебя, вдруг, заинтересовало это дело?

— Ни фига, блин, заявочки! Разговорчики в строю! Я здесь, понимаешь ли, посажен не укаршения ради, а пользы дела и руководства для. Может быть вы филоните и бьете баклуши. Родной налогоплатильщик мне этого не простит.

— Пофилонишь тут, как же, — проворчал Краснов. — Если позавидовал, то может быть возьмешь у меня дело?

— Нет уж, нет уж. Умерла, так умерла. Сам запорол, а теперь хочешь избавиться. Ишь ты какой хитрован! У тебя, Миша, под старость начинает портиться характер. Ага.

— Да пошел ты, — обиделся Михаил Дмитриевич. — Ты меня затем и вызвал, чтобы говорить всякие глупости? Тогда я лучше пойду. — Он сделал попытку встать.

— Подожди, Миша, — остановил его Иванов. — Я сейчас проброшу один звонок и мы потолкуем. Лады?

Он снял трубку, набрал номер телефона прокурора Ленинского района Стаднюка.

— Привет, Григорий Васильеывич! Иванов беспокоит.

— Здравствуй, Сергей Иванович.

— Я по поводу сегодняшнего убийства.

— А что, хочешь забрать у нас дело? Я не возражаю.

— Пока ещё не решил. Но скорее — да, чем — нет. А где этот театр находится? Я что-то о таком не слышал.

— У нас здесь, на левом берегу в Доме культуры «Дорожник». Он был народным театром. Всего год назад получил статус профессионального.

— Ясно. Ты вот что, Григорий Васильевич, пришли мне часикам к двум следователя с этим делом.

— С привеликим удовольствием, Сергей Иванович. Только давай договоримся на берегу — дело бери, а следователя верни обратно. У меня и так запарка.

— Гарантировать не могу, но обещаю подумать. Пока.

— До свидания!

Иванов положил трубку, выжидательно взглянул на друга.

— Сегодня ночью убит ещё один артист этого театра, — сказал.

— Ты считаешь, что это дело рук одного и того же убийцы? — спросил Краснов.

— Трудно сказать. Но, согласись, убийство в течении полутора недель двух актеров одного и того же театра вряд ли может быть случайным совпадением?

— Всякое случается, — с сомнением проговорил Михаил. — Уж слишком не похожи способы убийств. Ты хочешь объединить эти дела?

— Пока для этого нет законных оснований. Истомин в твоей группе работает?

— Да. А что? — насторожился Краснов.

— Хочу поручить ему это дело.

— Нет, так не пойдет. У меня и так людей не хватает.

— Перебьешься, — усмехнулся Иванов. — Вчера окончательно решился вопрос о его переводе в следственное управление. Это его будет первым делом в новой должности.

— Я рад за него. — Краснов встал. — Ну, тогда я пошел. До свидания, Сережа! — Он протянул на прощание руку.

Иванов руки не подал, насмешливо спросил:

— Ты что, Миша, записался в отряд космонавтов?

Михаил Дмитриевич опустил руку, недоуменно посмотрел на друга, ожидая очередной насмешки.

— С чего ты взял?

— Прощаешься так, будто на Марс улетаешь. Говорят, что там проживают души наших предков. Передавай привет, если встретишь.

— Да пошел ты! — обиделся Краснов. Долго, изучающе смотрел на Сергея, неожиданно спросил: — Что с тобой, Сережа, происходит?

— С чего ты взял? — невольно смутился тот. — Мне кажется, что все в порядке.