Колесо Сансары - Контровский Владимир Ильич. Страница 38

Осязаемый, упругий тёплый луч живым пальчиком упёрся снизу в ладонь Жерара, безошибочно указывая, где надо копать.

Копать оказалось неожиданно легко: плотная, густо пронизанная корнями трав земля подалась под нетерпеливыми пальцами, как песок. И когда студенты, озадаченные странным поведением мэтра, подошли к нему, Рану уже выпрямился, держа это в руке.

…Маленький овальный чёрно-белый камешек, блестящий, словно и не из-под земли извлечённый, на тонкой сверкающей цепочке…

Жерар почувствовал разочарование. Надо же, заурядная безделушка, утерянная кем-то совсем недавно. Наверно, какая-нибудь парочка решила заняться любовью в столь экзотическом месте, да в пылу страсти и обронила кулон.

– Чей? – спросил Рану, обращаясь к студентам, но ответом было только недоумённое молчание.

Профессор совсем уже было собрался выбросить находку, испытывая неприятное ощущение от резкого перехода от возвышенного и романтического к обыденному и приземлённому, но передумал и сунул бижутерию в карман. Пригодится для незатейливого подарка кому-нибудь, а если ещё присочинить соответствующую историю…

Однако уже ночью, лёжа без сна, Жерар поднялся, зажег свет и рассмотрел брелок гораздо более внимательно.

На первый взгляд, ничего особенного: камешек разделён на две половинки, чёрную и белую, на две разноцветные запятые, сложенные вместе. Древнейший символ Двуединой Вселенной, два противоположных начала Янь и Инь, мужское и женское. И это не удивительно: сейчас основами восточной философии интересуются многие, и щегольнуть в разговоре терминами «даосизм» или «реинкарнация» модно. Наверняка какой-нибудь дошлый делец, учитывая рыночный спрос, наладил производство подобных штуковин и продажу их по бросовой цене, какую не жалко заплатить за удачную красивую безделушку. И наладил совсем недавно – вон кулон какой новенький. Всё просто и логично.

Нет, не всё – что-то здесь не так.

Любой настоящий исследователь отличается тем, что ум его никогда не отдыхает полностью, продолжает биться над разгадкой очередной головоломки, пока не найдёт решение. Профессор Жерар Рану, учёный с мировой известностью и стареющий бабник, был настоящим исследователем.

Его осенило, когда он снова улёгся и пялился в потолок, тщетно пытаясь заснуть. Тёплый лучик, коснувшийся его щеки, когда он с упоением рассказывал внимательно слушающей аудитории о галлах и друидах! Откуда он взялся? Впечатление такое, что амулет (именно амулет, а не кулон или там брелок, сознание так обозначило таинственную находку) сам захотел, чтобы его нашли, сам подал о себе весть! Но это же попросту невозможно, и никак не укладывается в рамки общепринятых научных представлений! Не может же, в самом деле, кусочек обработанного камня обладать разумом или хотя бы отдалённым его подобием! Предполагать такое настолько же беспочвенно, как представить себе, что вот сейчас, в эту комнату в маленьком отеле провинциального французского городка, заявится собственной персоной герой сказки Шарля Перро, знаменитый Кот-в-Сапогах, присядет напротив, заложив лапу за лапу, поправит когтями усы и предложит профессору выпить бургундского на брудершафт!

Жерара прошиб холодный пот. Он чувствовал, что прав, прав в своей невероятной догадке! Хотя даже ему, человеку с непредвзятым отношением к паранормальным явлениям, признающему как факт существование Непознанного, такое давалось отнюдь не просто.

Ну хорошо, предположим. И что из этого? Никаких подтверждений того, что находка испускала какой-то призывный сигнал, у него нет, а коллеги давно уже косо посматривают на Рану, обвиняя его в несерьёзном отношении к науке. А сам амулет? Чем не материальный объект? Его-то ведь можно надлежащим образом исследовать в лаборатории!

Профессор снова достал свою находку и тщательно оглядел её, поднеся к настольной лампе. Интересно… Что же это за камень такой? Изделий древних мастеров Рану повидал предостаточно, и в камнях разбирался – профессия обязывала. А может, это и не камень вовсе, а какой-то сплав металлов или даже что-нибудь пластмассово-синтетическое? И как странно выглядит этот камень: кажется, что в нём нет глубины, взгляд уходит внутрь до бесконечности. Нет, находка определённо интересна! И цепочка – тонкая, но совсем не кажущаяся непрочной. Жерар осторожно потянул за неё: да, разорвать эту паутинку (металлическую? или тоже непонятно из чего?) отнюдь непросто. И ещё: амулет холодный, такой, каким и положено быть вещи – не светит и не греет! И где же тут, позвольте спросить, тот таинственный тёплый лучик? Уснул он, что ли?

Ощущая настоящий азарт, Рану порылся в сумке, нашёл бархатную коробочку (он всегда таскал с собой такие, это стало привычкой, – в ювелирную тару удобно укладывать мелкие, но ценные находки) и осторожно положил загадку на мягкую подушечку. Защёлкнул крышку, бережно опустил коробочку во внутренний карман куртки и застегнул «молнию» на кармане.

А потом, когда профессор археологии всё-таки заснул, ему приснился странный сон.

…Ночь, и звёздное небо над головой (давным-давно, тысячи и тысячи лет назад!), и какое-то древнее городище (вроде бы где-то в Азии, ну да, в Междуречье, – откуда ему это известно?), и река неподалёку (он чувствовал её влажное дыхание), и камень под ногами (холодный и жёсткий камень под подошвами). Он (да-да, именно он, Жерар Рану, только в каком-то ином обличии!) на вершине ступенчатой пирамиды… И падающая голубая звезда, наискось пересёкшая чёрное небо. Звезда упадёт не здесь, а далеко на западе, на берегу Великого океана, готового проглотить Великую страну… И там упадёт то, что лежит сейчас в кармане его куртки – в аккуратно застёгнутом на «молнию» кармане – Амулет…

А затем звёзды погасли, и профессор не сразу сообразил, что нет больше ни древнего города, ни пирамиды, и что вообще он уже не спит, а бодрствует и напряжённо вглядывается в темноту своей комнаты, словно силясь отыскать там ускользающее видение. Что это было? Неужели реинкарнационная память, та самая, о которой он столько слышал и читал, но в реальность которой особо не верил, несмотря на всю свою непредвзятость?

Жерар уже знал, к кому он обратится в первую очередь – к Марселю Прево. Этот человек не станет с ходу высмеивать Рану, а выслушает его предельно внимательно и посодействует на предмет технической экспертизы. Хорошо всё-таки, что на свете есть такие люди, как мсье Прево!

Цветы для Анн-Мари Жерар купил в маленьком магазинчике на бензозаправочной станции, находившейся прямо за поворотом дороги, недалеко от выезда с магистрального шоссе. Магазинчик торговал всякой мелкой всячиной, которая могла понадобиться спешащим по шоссе по своим неотложным и очень важным делам автомобилистам.

Пока рабочий в чистом комбинезоне заливал бензин в желудок его изголодавшегося «рено», сам владелец машины не спеша выбрал букет, расплатился и привычно пробежал глазами по ценникам. Старые добрые франки… Совсем уже скоро, после Нового года, в обиход войдут новые деньги – наличные евро. Жерар, как и большинство европейцев, чистосердечно недолюбливал доллар и приветствовал введение единой валюты, но каково будет той же мадам Рану и другим француженкам среднего и тем более старшего возраста? В силу простого человеческого консерватизма они долго ещё будут пересчитывать цены в евро на привычные франки и сетовать по поводу дороговизны.

Уже садясь за руль своего сытого авто, мсье Рану машинально отметил высветившиеся на встроенном в приборную панель электронном календаре зелёные цифры: Septembre,11, Mardi, 2001. 08.42. по европейскому времени.

Остаток пути до дома пролетел незаметно – chalet был совсем уже рядом. Кроме того, Жерар пытался найти ответ на животрепещущий вопрос (не относящийся, правда, к сфере научной деятельности профессора Рану): «А что будет, если Анн-Мари пожелает, чтобы вернувшийся после недельной отлучки муж немедленно приласкал соскучившуюся жену?». Хватит ли у него силёнок? Любвеобильная Аньез выжала его досуха, так что возникали серьёзные опасения по поводу возможности с честью исполнить супружеский долг. Так и не найдя однозначного решения этой весьма важной для многих мужчин проблемы, Рану затормозил и остановил машину у ворот своего загородного дома.