Катализатор для планеты (СИ) - Мраги Лина. Страница 51
Вот так всю ночь я и просидела, вперив взгляд в это стремительное, рассекающее воду чудо. Ещё одно чудо Окатана... И наверно, самое прекрасное! К утру, обсудив с Мозговым в нескольких фразах увиденное, я уже поняла, зачем Макс проглотил золотую монету. И скорее всего, это ещё одна тайна ангалинов, которую теперь я знаю. Но лучше пока помалкивать. Готова спорить на что угодно, он сам расскажет, не выдержит. Уж очень ему понравилось моё неподдельное восхищение. И я не ошиблась.
Рано утром мы причалили к маленькому островку на самой середине реки. Никаких деревьев и даже кустов на нём не росло. Только высоченные густые растения, отдалённо похожие на камыши. Я скривилась. Просидеть целый день в этих зеленовато-бурых зарослях не хотелось. Макс угадал мои мысли и подсластил пилюлю:
― Костёр разводить нельзя. Тут корабли и лодки будут сновать туда-сюда, да и деревни с двух сторон, и большая дорога по правому берегу. Нельзя, чтобы нас заметили, особенно меня...
Я вздохнула:
― Как скажешь...
― Но поесть я раздобуду. Сиди здесь...
Не успела я и рта открыть, чтобы остановить его, мол, я вполне могу и обойтись, невелика беда, как он уже исчез. «Заботится... Приятно... Вот что бы я без него делала? Везёт мне всё-таки, как ни крути... Правда, Мозг?»
― Ну...― голос доносился из области макушки.― В общем, да!
― А тебе не кажется это странным?
― Что именно?
― Моё систематическое везение.
― Нет, не кажется.
― А почему?
― Ты сейчас можешь начать очень сильно ругать меня, но я скажу...
― Говори, коли не боишься...
― Это твоя планета, твой мир...
― В каком смысле?
― В прямом. Она хочет тебя…
― Ничего не понимаю... Впрочем, как и всегда...
― А ты подумай...
― Уж не хочешь ли ты сказать, что сама планета, сам Окатан мне помогает?
― Ты сама сказала...
― Мозг, я привыкла доверять тебе, прислушиваться к твоему мнению и советам...
― Спасибо, приятно слышать.
― Но то, что ты говоришь ― это бред! Притом полный!
― Ты уверена?
― Конечно!
― Тогда попробуй не просто подумать,― и он понизил голос до проникновенного шёпота,― попробуй почувствовать...
На несколько секунд я закрыла глаза и увидела Мозгового, стоящего на лесенке возле стеллажа с книгами. Он выглядел вроде как обычно, в любимом, уже нами обоими, бордовом бархатном халате, чёрных брюках со стрелками, мягких домашних туфлях и с противным, до сих пор не знаю почему, моноклем в глазу. Но лицо его, как будто изменилось, помолодело, что ли... Лохматая, всклокоченная шевелюра была уже не такой седой. Он точно помолодел... Лет на десять...
― Ты прекрасно выглядишь, гораздо лучше, чем раньше.
― Ты заметила...
― Как я могла не заметить?
― Да... Я тоже. После твоей смерти… прости, что напоминаю, я будто заново родился.
― Ну хоть какая-то польза...
― Не обижайся...
― Даже не думала.
― Скоро Макс твой вернётся.
― Откуда знаешь?
― Чувствую...
― Мозг, я ничего не понимаю... Как Окатан может меня хотеть?
― Не знаю, как объяснить...
― Ну, пожалуйста!
― Тебе везло с самого начала...
― Допустим.
― Прошло около шести месяцев, а ты жива и здорова, и постоянно, заметь, лишь с небольшими промежутками, рядом есть кто-то, кто тебе помогает...
― Согласна.
― Ну вот…
― Что вот?
― Неужели не понимаешь?
― Нет... При чём тут планета?
Но продолжить разговор не получилось ― вернулся Макс.
Он уткнулся в меня мокрой мордой, и я вынырнула из подсознания.
― У тебя опять с-с-странное лицо… Ты с-с-с кем-то говорила?.. Я кое-что принёс-с-с... для тебя.
― Макс, зачем было рисковать, я бы обошлась и так...
Хвост-рука извернулся и рядом упал мешок... Не мой... Я дёрнула мокрые завязки. Там были фрукты: красно-оранжевые артарии, зелёные лигги и наливные, полосатые вааксы. Объеденье!
― Ты обчистил сад? И даже мешок спёр?!
― Он валялс-с-ся на с-с-самом виду.
― Спасибо!
Абсолютно без всяких задних мыслей, а только из чувства благодарности, я схватила чешуйчатую морду и запечатлела сочный звучный поцелуй прямо в ложбинку между ноздрей. Если бы знала, чем это закончится, то хорошо бы подумала, прежде чем так делать! Ангалин дёрнулся, и по всему его телу пробежала сиреневая искра, ото лба до кончика хвоста. А потом... Его от меня будто отбросило, как током шибануло... и запахло озоном, как после грозы. Несколько секунд мы приходили в себя, таращась друг на друга. Ящер тряхнул головой и глянул так, что внутри всё похолодело, а после прошипел:
― С-с-сиди з-з-здес-с-сь до вечера и не выс-с-ссвывайс-с-ся...― и прыгнул в воду.
Полдня я мерила ногами камышовый остров. Мозг почему-то разговаривать не захотел, сослался на занятость, и добавил, что пообщается со мной тогда, когда я буду готова к разговору. Что за бред! А сейчас я, как ему кажется, не совсем адекватна. Если кажется, креститься надо! Я страшно разозлилась: «Неадекватна, говоришь... Ну-ну... Посмотрим, что ты запоёшь, скажем, недельки через две. Умолять будешь... На коленях ползать, чтобы я обратила на тебя внимание. Вот живёт же в голове такая зараза! Ничего-ничего, и на моей улице будет праздник!»
От злости я слопала большую часть фруктов, а потом завернулась в одеяло и легла спать. И как ни странно, заснула очень быстро. А вот проснулась от тяжести... На мне что-то лежало, вернее, обвивало. Это был хвост! Хвост ангалина. Он устроился рядом, обмотав мои ноги, а голова торчала у меня подмышкой. «Та-а-ак... Очень интересно...― я боялась пошевелиться, не хотелось, чтобы он проснулся.― И как он так близко подобрался, что я ничего не почувствовала? Даже умудрился ноги хвостом обмотать. Боялся, что убегу? Ох, не нравится мне это дело...» В голове пронеслось эхо:
― Любовь нечаянно нагрянет,
Когда её совсем не ждёшь...
― Мозг, хватит уже!
― А я не про тебя, я про него...
― Что?!
Но в эту секунду Макс проснулся. Сначала в упор я смотрела в зелёные глаза, а потом спросила:
― Что это значит?
Он сразу же отпустил меня и отодвинулся:
― Ты подумал, что я могу сбежать?
― Нет... Я... Мне показалос-с-сь, что тебе холодно...
― А-а-а... Ну если с такой точки зрения... Тогда ладно...
Я решила больше не развивать эту тему и не спрашивать, что это было за непонятное свечение после моего дурацкого поцелуя и где его целый день носило. Сделала вид, что всё нормально, но последняя фраза Мозгового как-то насторожила.
Несколько часов до заката мы провели весьма продуктивно. Я перекусила фруктами и сладкими кореньями, которые Макс где-то откопал для меня, а потом мы разговаривали. Я дорассказала ангалину свою историю в общих чертах, не вдаваясь излишне в детали. Когда же дошла до момента, как впервые услышала голос Гая, Макс презрительно сморщился:
― То ж-же мне… нашла, чем вос-схищ-щ-щаться...
― Но ты же не слышал... Почему так говоришь?
― Ангалины поют не хуже, а мож-жет, и лучш-ш-ше.
― Поют?!
― А ты думала мы только плавать, да з-з-золото глотать с-спос-собны?
― Нет, конечно... Просто неожиданно как-то... Поющие ящеры... А послушать можно?
Он покачал головой:
― У меня с-спос-собности к пению не очень... А вот нес-с-сколько моих братьев и сес-стёр... У них такие голоса... Рыбы дохнут!
Я захохотала:
― Ну ты и сравнил! От настоящего пения никто дохнуть не должен!
Макс сжал челюсти и отвернулся.
― Обиделся, что ли? Прости, но ты очень смешно выразился. Не обижайся...
― Ну а дальш-ш-ше, что было?― процедил он сквозь зубы.
Когда мой рассказ дошёл до встречи с северянами, его настроение ещё больше ухудшилось:
― Вот з-з-значит как... З-з-золота у них мало... Обманщ-щ-щики! Отец долж-ж-ен об этом уз-з-нать!
Я замолкла: «Ой-ёй-ёй... Опять лишнее сболтнула! Как бы из-за моего языка без костей межрасового конфликта не случилось. А Мозг меня предупреждал... Ну я и трепло!»