Катализатор для планеты (СИ) - Мраги Лина. Страница 61

― Очень жаль...

― Надо что-то придумать! Слышишь?!

― Ты опять за своё?

― За какое своё?!

― Ну Кари... Ты как маленькая... В Маргосе ты освободила ангалина, а здесь хочешь помочь заключённому совершить побег?! Не забывай, что он преступник!

― Я очень хочу помочь ему и если бы знала как, то ни минуты бы не раздумывала, но понимаю, что это нереально. Надо хотя бы повидаться, спросить, что было после моего исчезновения... Что с Дайком...

― Тут ты права, конечно, встретиться необходимо, информация лишней не будет.

Я мерила библиотеку шагами, а Мозговой через монокль поглядывал на мои метания.

― Я так хочу помочь ему! Это же мой Гоблин! Только как?! Может, на свидании получится что-то разведать?

― Выбрось это из головы! Банкорская тюрьма ― это не набережная в Маргосе! Ты не знаешь, где и как его содержат, ни как охраняют. И города ты тоже почти не знаешь... Да и вообще! Что я говорю?! Это глупая затея!

― А вот знаешь, что!― и я ткнула в него пальцем.― Что-то подобное ты и в Маргосе говорил, не хотел, чтобы я Макса освободила! Но всё получилось! Мало того, теперь Макс мой друг и даже больше... И мне без разницы, что он не человек! Он стал таким же близким, как и «золотая» банда, и караванщики, и Гун! И если я смогу помочь Грасу, то я это сделаю! Обязательно! Не хочешь помогать, не надо! Обойдёмся!

И выскочила из библиотеки, громко хлопнув дверью. Пока бежала по какому-то странному полутёмному коридору, которого раньше не было или я его просто не замечала, до сознания донеслись, брошенные вслед слова Мозгового:

― Кари! Постой! Давай поговорим!

Крикнув мысленно «обойдёшься!», я открыла глаза. Под полом стучали. Я вскочила и отодвинула от люка кресло. Холодный, мокрый Макс сбил с ног:

― Ты почему так долго не открывала?!― хвост обвился вокруг коленей, а над лицом нависла тёмно-серая морда.― Ты, что обиделас-с-сь?! Прос-с-сти... Я понимаю, что пс-с-сих...

Не говоря ни слова, я крепко стиснула его шею, водя ладонью по влажной чешуе. Макс дёрнулся, по всему его телу быстро пробежала искристая дорожка, и он ещё сильнее обхватил меня. Так мы и лежали на полу возле открытого люка. Я перебирала пальцами крупные чешуйки вдоль позвоночника, это действовало очень успокаивающе, а он, закрыв глаза, дышал куда-то мне в макушку.

― Тебе Крианн кучу денег за жемчуг передал...― прервала я молчание.

― Много?― глаза не открывались.

― Не знаю, не считала... Сам посмотри... Ещё сказал, что если появится что-либо подобное, будет только рад, условия его устраивают.

― Отлично...

В дверь постучали:

― Эрдана Карина, ужин готов! Вы слышите?!

― Да, Гарри, я скоро... Макс, выпусти меня,― последнюю фразу я сказала шёпотом.

Хватка ослабла, и я поднялась на ноги:

― Ты голодный? Принести что-нибудь?

― Нет, я хорош-ш-шо поохотился...― изумрудные глаза очень внимательно меня рассматривали.― Что-то случилос-с-сь?

― Ты о чём?

― Я же вижу, вернее, кож-ж-жей чувс-с-ствую, что ты чем-то обес-с-спокоена...

― Случилось...

Он стряхнул остатки влаги и принялся разжигать камин:

― И что ж-ж-же?

― Помнишь, я рассказывала про «золотую» банду?

― Как не помнить...

― Грас в тюрьме, здесь в Банкоре. Перед праздником его казнят, голову отрубят...

Ангалин подбросил несколько поленьев и повернулся ко мне:

― Иди поеш-ш-шь, потом поговорим,― и улыбнулся одной половиной клыкастой пасти. Как у него так получается?!

Ужин оказался очень вкусным. Правильно говорят, что аппетит приходит во время еды. Пока я топала в столовую, есть совершенно не хотелось, но стоило унюхать ароматы и увидеть на тарелке дымящееся мясное рагу с горой овощей, как проснулся зверский аппетит. Умяв свою порцию, я поблагодарила Марэну и Гарри и, захватив небольшой чайник с фирменным горячим напитком, удалилась к себе.

Макс лежал на циновке и считал деньги. Цитата сорвалась сама собой:

― «Там царь Кощей над златом чахнет...»

Ящер заулыбался:

― Ещ-щ-щё одна с-сказ-зка?

― Да. И очень красивая, между прочим, в стихах...

― Расскажеш-ш-шь?

― Если вспомню целиком, она длинная. Ну, что?― и я присела рядом,― Крианн тебя не обидел?

― Нет, всё как договаривалис-с-сь, даж-ж-же больш-ш-ше, чем я рассчитывал.

Он закинул одну монетку в рот и, прошлёпав к кувшину, вылил в глотку почти всю воду.

― Ну как? Вкусно?!

― Нет, но иначе я не с-с-смогу тебя радовать этим... как его... как ты говорила?

― Световым шоу...

― Точно! Такие слова умееш-ш-шь подбирать!

Он плюхнулся на циновку и уставился зелёными глазищами:

― А вот теперь рассказывай, что случилос-с-сь...

И я рассказала. И про поход в управу, и про чиновника и его условия, и про объявления о казнях и даже отчиталась, сколько потратила денег и на что. Максу очень понравилась моя экономность и то, что я доложила ему всё детально, во всех подробностях.

― И что думаеш-ш-шь?― хвостовые пальцы отбивали чечётку на циновке.

― Если бы я могла ему как-то помочь... Но как?! Тюрьма ― это не набережная в Маргосе,― повторила слова Мозгового.― Попробую хотя бы повидаться, расспросить о Дайке, а также про то, что случилось после того, как я убежала. А может, Грас расскажет и про яму, в которой меня нашли. Проход в мой мир должен быть где-то рядом...

На последней фразе чечётка прекратилась, а сильные гибкие пальцы сжали моё запястье.

― Ты всё-таки хочеш-ш-шь вернутьс-с-ся?

― Конечно... Я чужая здесь...

Золотые искры в ясных, фантастических глазах, на мгновение, вспыхнули и потухли.

― Но не для меня...

Я обняла его:

― Спасибо, Максик, так приятно слышать... Если честно, то на возвращение я уже особо и не рассчитываю. Это уравнение со многими неизвестными, а я не великий математик... Но я должна пытаться... Не обижайся...

― Я не обиж-ж-жаюсь...― горячий язык лизнул щёку,― я понимаю и помогу, чем с-с-смогу...

― Ах ты, крокодильчик, мой золотой!― и забыв про возможные последствия, чмокнула его в нос.

Яркая, сиреневая молния шибанула в потолок, нас отбросило в стороны, и по комнате быстро распространился запах озона, как после грозы. Хорошо, что ставни были закрыты! Макс тряс головой, а я сидела на полу возле двери, закрыв лицо руками.

― Прости-и-и... я забыла...

― Не делай так больш-ш-ше. Видиш-ш-шь, чем это заканчиваетс-с-ся...

― Макс…― я подползла к нему на четвереньках,― а что это такое?! Самая настоящая молния бьёт!

Он отвернулся и пробурчал:

― Потом... как-нибудь расскаж-ж-жу... Давай лучш-ш-ше думать, что с Грас-с-сом твоим делать будем.

― А что делать? В Маргосе у меня был расслабляющий отвар для каморты и желание помочь тебе, а здесь одного желания не хватит...

― З-з-зато теперь у тебя ес-с-сть я...

Я уставилась на своего друга:

― Неужели ты хочешь сказать, что...

Ящер подмигнул зелёным глазом и улыбнулся во всю клыкастую пасть:

― Хочу!

Я чуть не кинулась к нему обратно с поцелуями, но ангалин вовремя увернулся, хитро скалясь:

― Мне мож-ж-жно, а тебе нельз-з-зя!

Вскоре я уже знала, в чём состоял план Макса. Во всем Банкоре, да и на всём Окатане, наверно, он был единственным, кто мог такое провернуть! И этот, единственный, находился сейчас рядом со мной! Каким же удивительным образом может закрутиться спираль событий! Один поступок влечёт за собой другой, этот другой ― третий, какой-то случай приводит к определённым последствиям, из которых тоже следуют какие-то события и так далее... Из, казалось бы, отдельных звеньев сплетается единая цепь судьбы!

Тюрьма в Банкоре, по сути, тюрьмой не была. Это был древний, полуразрушенный Храм ангов, предков ангалинов, как они верили. Когда-то, в далёком-далёком прошлом, таких Храмов было восемь, для каждого из восьми богов. Восемь ― это, вообще, особое число на Окатане, можно даже сказать, священное. В настоящее время сохранилось всего пять Храмов, один из которых был разрушен во время очень сильного землетрясения, когда Банкора не было и в помине. Ангалины потеряли интерес к этому Храму, так как целостность его была нарушена и для поклонения они посчитали его непригодным. Из оставшихся четырёх, два, находились на Восточных землях, один на Севере и один на Западных территориях. Что сталось с остальными тремя, ангалины не знали. Предполагали только, что в те времена, когда анги воевали с богами, они были уничтожены.