Катализатор для планеты (СИ) - Мраги Лина. Страница 91

Данко смутился:

― Он не хочет об этом говорить... Что между вами произошло, Кари?! Ты отказала ему?! Потому он так разозлился тогда?! Не уезжай...― и, сделав шаг, крепко меня обнял.

И я ответила таким же крепким объятием.

― Всё решено. Сам понимаешь... Ты всё видел... Мне нельзя больше с вами... Не хочу создавать на судне нездоровую обстановку. Поверь, Данко, я никак не ожидала, что всё так обернётся. Прощай...― и вскочила в седло.

― Но... Ты же совсем одна! Хочешь, я с тобой поеду?

― А как же «Медуза»? Команда и капитан? Им без тебя не справиться. А за меня не волнуйся, земля круглая, может ещё встретимся.

Резвой рысью я скакала до темноты. Пару раз оглядывалась, но меня никто не преследовал. Ночевать на рудниках я не осталась. Ночь была светлая, небо чистое и Тучка бодро бежала по укатанной дороге. Я хотела уехать как можно дальше, чтобы никто не смог меня догнать. Хотя, кроме Данко, догонять было некому. Не терпелось оставить всё позади, всё, что случилось: море, шхуну, команду и... капитана. Ещё совсем недавно я так радовалась, что скоро буду в Латрасе, но жизнь, как всегда, внесла свои поправки.

Когда небо на востоке посветлело, мы с Тучкой сделали привал. Заехали в лесок, чтобы нас не было видно с дороги, и расположились у быстрого ручейка. Заботы о кобыле заняли немало времени, я даже немного пожалела, что купила её, одно дело заботится только о себе и совсем другое, когда рядом живое существо, которое требует внимания. Однако на своих двоих и с мешками, я бы и десятка этье не прошла. Не разжигая костра, я перекусила, завернулась в одеяло и завалилась спать, а стреноженная Тучка осталась пастись рядом.

Проснулась я почти в полдень, чему очень обрадовалась, не хотелось продрыхнуть целый день. Приведя себя в порядок и оседлав четвероногий транспорт, я, не спеша, двинулась на восток. Тихо и спокойно прошло несколько дней. Пару раз на пути встречались обозы, но ввиду того, что ни одной женщины или семьи с детьми среди этих людей не было, я не рискнула напрашиваться в попутчики. Чисто мужское общество напрягало.

Местность была уже довольно гористая, с крутыми оврагами и перелесками, а впереди маячили круглые сопки. Ещё через день я вплотную приблизилась к перевалу. Дорога уходила в ущелье между серыми скалами. Я спешилась передохнуть и размяться. Если все эти дни я ехала вполне благополучно, разговаривая с Тучкой, любуясь природой и надеясь, что в Латрас я всё-таки доберусь, рано или поздно, то сейчас, сидя на камне и жуя кусок вяленого мяса, я ощущала какое-то беспокойство. И чем дольше смотрела на узкую расщелину, уходящую под нависающие скалы, тем больше мне туда не хотелось.

Поднеся руку ко рту, я заметила как дрожат пальцы. И это была не усталость... Нет... Это было ощущение тревоги, будто глубоко внутри что-то пульсировало и дрожало. Вдруг что-то больно кольнуло в плечо, как оса укусила. Инстинктивно хлопнув по нему, я попыталась почесать зудящее место. Пальцы наткнулись на браслет, щипало именно под ним. Сильно оттянув ворот лимма, который я не снимала с момента отъезда из Перрикола, я глянула на подарок Гуна. Он был чёрный! Абсолютно! И буквы надписи еле видны!

«Та-а-ак! Это плохой знак! Что-то происходит или должно произойти...». Последний раз, когда я смотрела на браслет, он был цвета светлого, полированного металла с голубым оттенком. В эту секунду одна из букв надписи вспыхнула, и больно ужалив, потухла. От неожиданности я подпрыгнула и вскочила:

― Это сигнал! Тучка, это сигнал! Нужно убираться отсюда!

Запрыгнув в седло, я резко дёрнула поводья, но слишком далеко ускакать от перевала мы не успели. Тучка взвилась на дыбы, как-то хрипло, испуганно заржала и бросилась в сторону. Я вылетела из седла и всеми костями грохнулась на землю. Сначала я подумала, что это от удара так гудит в голове, но, оглядевшись, поняла, что гудит не в голове, а везде! Страшный звук окружал со всех сторон. Гнетущее, тяжёлое гудение проникало внутрь. Я ощутила, как устало и медленно начало биться сердце, а потом... замерло.

Подземный толчок огромной силы подбросил моё тело, и я кубарем покатилась куда-то. Сколько пролежала без сознания, не знаю. Когда же открыла глаза, небо было затянуто облаками, и начинал накрапывать мелкий дождик. Я медленно села, ощупала себя и убедилась, что всё вроде в порядке: серьёзных травм нет, только ощущение такое, будто меня переехал асфальтовый каток. На шорох позади я резко обернулась. За спиной стояла Тучка и трясла головой, была у этой кобылки такая привычка.

― Ну что, подруга?! С тобой, я вижу, всё в порядке...

Не в силах забраться в седло, я взяла её под уздцы, и мы медленно пошли к перевалу. Но его уже не было... Когда окончательно осела пыль, обнаружилось, что дорога между скалами полностью засыпана, и притом так, будто её там никогда и не было. Я ещё немного постояла, тупо осматривая новый пейзаж и пиная сапогом камни: «А браслетик-то, можно сказать, волшебный... Если бы не он, то лежать мне сейчас под каменной толщей. Да и «чуйка» моя сработала, не первый раз уже выручает, а браслет только подтвердил опасения... Гун сделал мне бесценный подарок! Храните его боги! А сейчас нужно хорошенько отдохнуть, а завтра искать путь на ту сторону. Может и найдётся подходящее место. Тут завалило, но где-то могло случиться и наоборот...».

Ночь прошла беспокойно. И хоть я выбрала удобное место для ночёвки за большой скалой, нормально поела, и в лимме было совсем не холодно, но толком так и не заснула. Тучка часто фыркала, прислушивалась и, прядя ушами, настороженно осматривалась. Если вечером, сразу после землетрясения, было очень тихо, то ночью, наоборот, постоянно доносились какие-то звуки.

Вечером, ещё до заката, я видела из своего укромного убежища, как к бывшему перевалу, один за другим подъехали несколько всадников. Они осмотрелись, качая головами, о чём-то поговорили и повернули обратно. Я не вышла к ним, хотя оставаться одной после такого жуткого буйства стихии, было очень страшно. Половину ночи я слегка дремала, а половину просто лежала, глядя на догорающий костёр и прислушиваясь к ночным звукам. К утру моя дымчатая, четвероногая красавица успокоилась и улеглась неподалёку. Вот так мы и встретили рассвет.

Я всё думала, как же поступить: о том, чтобы вернуться в Перрикол не могло быть и речи. «Чёрная медуза» ещё там, а искать проход в горах... опасно и страшно, хотя вчера мне почему-то так не казалось. Только вот в какую сторону ехать, на север или на юг? Горный хребет, хоть и не очень большой, тянулся в обе стороны. Я решила бросить монетку и полностью положиться на провидение. Золотой ранд звякнул о камни: «На север... Да будет так!»

С первыми лучами небесных светил, мы тронулись в путь. Тучка шла спокойным шагом, самостоятельно выбирая дорогу. Повсюду были видны последствия землетрясения: обрушившиеся скалы, поваленные деревья и глубокие трещины. Кобыла оказалась толковая. Она внимательно смотрела под ноги, принюхивалась, иногда останавливалась и явно размышляла, переступить препятствие или обойти. Такая её осторожность мне очень понравилась. Я сидела почти― не держа поводья и не мешая Тучке идти так, как она хочет.

К полудню, когда мы были уже очень далеко от заваленной восточной дороги, я решила сделать остановку. Бессонная ночь и усталость давали о себе знать. На относительно ровной полянке, я освободила кобылу от поклажи и пошла за водой, так как за здоровенными валунами слышалось журчание.

Ручей оказался маленьким, однако я заметила, что ещё недавно он был гораздо полноводней. Похоже, землетрясение перекрыло русло. Я только и успела ополоснуть лицо, как раздалось испуганное ржание, топот копыт и треск ломающихся веток. Бросив флягу и котелок, я помчалась обратно, прыгая по камням.

Тучки на полянке не было: разбросанные мешки и взрытая копытами земля. Вдруг за спиной будто заработал мощный мотор. Глухое, утробное рычание доносилось откуда-то сверху. Сердце упало пятитонным камнем, а ноги вросли в землю. Медленно-медленно, я начала оборачиваться... А когда увидела огромную, серую в пятнах, клыкастую зверюгу, полулежащую на валуне, то застыла, как изваяние: «Волк... Горный волк... Это волк...».