Дом восьмого бога - Мраги Лина. Страница 12

Как же они расхохотались! Я смотрела на Дайка и не могла оторваться. Вот он! Такой! Такой, как и раньше! Он так же хохотал надо мной в лесу и эта милая ямочка на щеке, которая всегда так меня притягивала. Я скинула плащ, меховой жилет (хорошо, что лимм не надела, вот была бы проблема) и, развязав ворот туники, высвободила руку. На плече сверкнул браслет ― подарок Гуна.

― Вот, смотрите. Это реликвия дома Матвэй, всё, что есть...

Они окружили меня и уставились на плечо. И вот тут Дайк, слегка дотрагиваясь до надписи и немного запинаясь, прочитал:

― И силой духа воспарив,

В величии и мощи встанет.

И светом жизни озарив,

Надежды мира не обманет!

Эта пауза была, ну очень, долгой и длилась до тех пор, пока глава Латраса не произнёс:

― За это надо выпить!

Вскоре я уже знала, что к дому Матвэй в Латрасе своё, особое отношение. Много-много веков назад город был основан представителями этого рода, и очень долго здесь находилось что-то вроде их резиденции, да и сам по себе он был гораздо больше. Но потом сильное землетрясение уничтожило Латрас полностью, практически не оставив камня на камне. Однако дом Матвэй заново отстроили свои владения. Прошли века, и мощнейшее цунами опять сровняло город с землёй. К тому времени дом Матвэй уже потерял былое влияние и силу и начал исчезать. Всё реже и реже в потомках проявлялась родовая метка в том месте на левом плече, по которому можно было причислить себя к этому дому.

И вот уже несколько столетий как Латрас представлял собой даже не город, а просто большой посёлок на самом краю восточного побережья Восточных территорий. А эта надпись на браслете, которую я не могла прочитать являлась девизом или лозунгом дома Матвэй. Она была сделана на языке древнейших, который Дайк постигал во время обучения.

В общем, ввиду всего этого, приняли мы на троих знатно. Отметили и моё вступление в наследство, и возвращение в Латрас новой! прекрасной! щедрой! по словам Балмаара, наследницы древнего дома, что городской глава посчитал важным событием и добрым предзнаменованием. Короче говоря, наклюкались. Съездила по делам, нечего сказать! Но ни про дрова, ни про сено я не забыла. Заплетающимся языком фаэдр Балмаар пообещал, что и дрова и сено для Тучки и козы завтра привезут и стоимость будет самая минимальная.

Выпустил он нас только после обеда. Пока я пыталась влезть на кобылу, Фаэдр Балмаар всё никак не мог распрощаться с Дайком. Обнимая парня, он всё шептал ему: «Какая девушка! Какая девушка! Откуда ты её знаешь?! Это же сокровище! Не будь дураком!» И всё в таком же духе. Естественно, Дайк поехал меня провожать, а потом...

Мы валялись в мокрых кустах на полпути к моему дому, как раз там, где спрятали ту поклажу, что Нянь вёз мне с утра (и как только не забыли!) и упоённо целовались. Как уже позже я вспомнила, полезла я первая. Всю дорогу мне хотелось поцеловать его в любимую ямочку на щеке, потому как он почти всё время смеялся, и она не сходила с его лица. Когда же я всё-таки добралась до неё, то, как Дайк потом признался, его в тот момент будто горячей волной накрыло, и он завалил меня прямо под мокрые кусты.

Вот в таком всклокоченном и растрёпанном виде мы и заявились в мой, теперь уже во всех смыслах этого слова Тухлый дом. А вот о том, что я живу уже не только с Бумером, я как-то забыла Дайка предупредить. Макс понял всё сразу, да и Бумер, кстати, тоже. Волчонок забился под стол и сердито рычал, а вот Макс! Это был тот ещё номер!

Когда мы завалились в дом, он важно вышел из кухни с большой деревянной ложкой, зажатой в трёхпалом хвосте. Моей первой мыслью было: «Вот только фартучка и поварского колпака ему как раз и не хватает!» Дайк бухнулся на лавку и облокотился о стол, подперев голову руками:

― Кари, а у тебя тут ангалины ходят... С ложками!― и пьяно захихикал.

Макс окинул нас обоих строгим взглядом и брякнул деревяшкой о стол:

― Ты что?! Напилас-с-сь?!

― Прости, Максик, случайно получилось... Но все вопросы я решила! Вот бумага на дом,― и достала из-за пазухи свёрнутый документ.― А дрова и сено завтра будут, Балмаар пообещал.

И плюхнулась рядом с Дайком. Парень толкнул меня в бок:

― Он разговаривает, да?

Я кивнула:

― Главное, чтобы не распсиховался, а то нам обоим мало не покажется.

Макс хмыкнул, и я поняла ― всё нормально, бури не будет!

― Идите с-с-спать, пообщ-щ-щаемся потом на трез-з-звую голову. Уж-ж-ж так и быть, с-с-с-сегодня я тут с-с-сам разберус-с-сь, а вот завтра...― и он погрозил длинным чешуйчатым пальцем,― ты вс-с-сё мне расскажеш-ш-шь, в подробнос-с-стях!

Рассвет ещё только занимался, когда я открыла глаза. Рядом на соломе сопел Дайк, а Бумер, свернувшись в чёрный пушистый комок, грел с другой стороны. Макса нигде не было. Я тревожно оглядела комнату: «Только бы не исчез! Только бы не разозлился!― но в углу лежала его сумка, и я выдохнула,― значит, на охоту подался... Скоро вернётся».

Как примерная девочка, не мешкая, я принялась за утренние дела. Уборка конюшни, дойка козы, наполнение поилок и кормушек заняло время. Потом прибежал Бумер и устроил сеанс радостного скуления и вылизывания. Соскучился мой волчонок, а я его на целый день с Максом оставила, тоже мне, «мамка» называется!

Когда я вернулась в дом, то застала там немую сцену. Полураздетый Дайк сидел на кровати, а напротив ― Макс, в любимой позе каменной статуи. Не отрываясь, они смотрели друг на друга. Ничего не происходило, никто не двигался.

― Может хватит уже в гляделки играть,― не выдержала я, стоять столбом порядком поднадоело.― Дайк, познакомься ― это Макс, мой друг, Банкорский связной.

Нянь дёрнулся и повернулся на голос.

― Тот самый?

― Да, тот самый.

― И вчера мне ничего не померещилось...

Ангалин немного расслабился, быстро глянул на меня, но продолжал молчать.

― Дайк, Макс рассказал, что кольцо твоя мама сама ему подарила, в благодарность. Он ведь вытащил твою сестрёнку из затонувшего корабля.

Парень перевёл взгляд на ангалина и спросил:

― Это правда?

Ящер кивнул.

― А отец? Он утонул?

Макс пожал плечами.

― Кари, ты ему веришь?

― Конечно! У меня не было поводов усомниться в Максе, в отличие от тебя...

― От меня?!― и парень резко вскочил.

― Я считаю, что нам нужно наконец-то серьёзно и основательно поговорить, обсудить всё... нам троим. У меня к тебе куча вопросов, а у тебя ― ко мне и к Максу. Верно?

― Верно, нужно.

Он быстро оделся, как-то напряжённо несколько раз глубоко вздохнул, будто приводя мысли и эмоции в порядок и, слегка поклонившись, произнёс:

― В таком случае позвольте представиться, Дайкаран Ирман Риганн эн Тайар.

Ящер усмехнулся и кивнул в ответ. А потом вытянулся, принял горделивую позу и ответил:

― Макссашарай эн Шэар, один из вос-с-семнадцати с-с-сыновей Великого Ангалина Рекса!

Дайк отступил на шаг, улыбнулся и глянул на меня:

― Кари! А у тебя хорошие связи!

Я захохотала.

― Значит, ангалины всё-таки могут вполне нормально разговаривать и притом на обычном языке?!

― Могут...― Макс поглядывал то на меня, то на Дайка,― только не вс-с-се.

― Ну что ж...― Дайк взял меня за руки и несколько раз поцеловал в ладони.― Я очень виноват перед тобой. Отправил неизвестно куда, одну... В тот момент не пришло в голову, что кто-то может не знать, что такое «райское поле»...

― Дайк, но всё в порядке. Не вини себя, ты ведь столько для меня сделал.

― Вот, возьми,― и он снял с шеи шнурок, на котором висело кольцо его матери.― Я хочу, чтобы ты и дальше продолжала его носить. Мне будет приятно знать, что оно у тебя.

Он дёрнул бечёвку, разорвав узел, и надел кольцо на средний палец моей левой руки. Я не сдержалась и хихикнула:

― Опять замуж вышла...

Мои мальчики дружно заулыбались.

― Не прощаюсь, надо в город. Вернусь и поговорим. Я расскажу всё, что ты хочешь знать, хорошо?