Дом восьмого бога - Мраги Лина. Страница 4

― Молодец! Ты всё понял. Надеюсь, что друг и охранник из тебя получится прекрасный.

Опустив щенка, я вернулась в дом нагреть воды: вдруг гость соизволит выпить кружку травяного чая, небольшой запас у меня ещё был.

Дайк явился не с пустыми руками. Он, определённо, приехал мириться. Одной рукой он сжимал небольшой букетик сиренево-красных цветочков, а другой ― увесистый мешок. Он вошёл в дом и огляделся. Тухлым ароматом так сильно уже не тянуло, так как к вечеру направление ветра изменилось. Я вышла из кухни:

― Приличные люди обычно стучатся.

Он смутился:

― Но дверь... она была открыта.

― И что, что открыта...

Бумер несколько раз обежал вокруг меня и уселся впереди, чётко на линии между мной и Дайком.

― Отличный из него охранник получится,― медленно поставив мешок на пол, Дайк протянул мне букетик.― Это тебе...

― Спасибо. А дед твой знает, что ты ко мне в гости подался?

― Я не говорил, но он понял.

― Чаю хочешь?

― Хочу,― и парень широко улыбнулся.― Я тут привёз кое-что...

― Не стоило. У меня всё есть.

― Но, Кари... Я хотел поговорить.

― Давай поговорим, раз приехал.

Вода на плите уже закипела, и я разлила горячий напиток.

― Вкусно пахнет...

― Да. Жена хозяина «Тихого островка» ― это гостиница в Банкоре, немного отсыпала. Самый вкусный чайный напиток.

Дайк сделал глоток и кивнул:

― Верно, вкусно. А тут вполне неплохо... воняет, правда, жутко. И как ты это терпишь?

Я заулыбалась и отмахнулась:

― Привыкаю потихоньку, когда ветер с берега, запах не такой сильный.

― Кари, я хотел узнать про кольцо... нам с Хиллом это важно.

― А сомневаться и кричать не будешь?! А то у меня сторожевой волк под столом, если что...

Мы дружно рассмеялись.

― Нет, не буду.

― Тогда повторяю... Кольцо мне подарил ангалин, связной в Банкоре, чтобы не очень приставали. Это правда.

― Но оно же золотое...

― И что?

― Как что?!― Дайк вскочил, а из-под стола раздалось глухое рычание, и он плюхнулся обратно:― Прости, я обещал...

Я взяла его руки и примирительно накрыла своими:

― Послушай меня. Просто послушай и не перебивай, чтобы я не говорила...

Опустив глаза, он кивнул.

― Ты поил меня «травой разума» в лесу и благодаря ей я начала понимать не только вашу речь, но и речь ангалинов. Ангалин тоже поначалу был крайне удивлён, если не сказать больше, что я поняла его. И на него это произвело совсем неблагоприятное впечатление...― вспомнив, как Макс душил меня, я инстинктивно потёрла шею.― Но в итоге нам удалось договориться и мы с ним очень подружились. Откуда у него это кольцо я не знаю, но кое-что знаю точно... Ангалины не совсем такие, как вы о них думаете, вернее, совсем не такие! Вы очень мало о них знаете, так же как и о горных волках, хотя родились и живёте на этой планете...

Брови парня поползли вверх, а левая, которую рассекал надвое старый широкий шрам, оказалась значительно выше правой.

― Я что-то не понял...

― А тут нечего понимать. Ведь моя родина ни на Севере и ни на Западе. И к Островному поясу, и к легендарным Южным землям я не имею никакого отношения. Я, вообще, не отсюда, не из этого мира... Мой дом где-то там, далеко-далеко в небесах и он называется Земля, просто Земля. На рассвете из-за горизонта там встаёт только одно светило, и ночью небо освещает не прекрасный Октаэн, а небольшая планета-спутник, которая называется Луна.

Молчал Дайк долго, очень долго. Я уже десять раз успела пожалеть, что попыталась рассказать ему правду о себе. Когда же надежда на получение какой-либо реакции почти исчезла, он тихо произнёс:

― Неужели я перестарался, и трава привела к такому нарушению? Учитель предупреждал, что действие может быть непредсказуемым.

Я вскочила с места:

― Тебе пора. Уже поздно. Разговаривать нам больше не о чем, во всяком случае, пока!

Он как-то растерянно глянул, выдавил, запинаясь: «Прости...»― и быстро вышел, почти выбежал.

Пока я доделывала вечернюю работу и возилась по хозяйству, то ещё как-то сдерживалась, но как только бухнулась на кучу соломы, застеленную одеялом, которая заменила мне матрас, разревелась в голос: «Он не верит мне! Не верит! И считает сумасшедшей! Он! Он! Тот, кто выходил меня, вылечил, заботился, помог бежать из леса! Но почему?! Почему?! Он же видел мою земную одежду, короткие волосы и то, что у меня нет «родовой метки» он тоже знает! Неужели мало доказательств?! Мозг! Тан! Почему?! Почему Дайк не верит?! Я не понимаю...».

Я зажмурилась и тут же оказалась у двери в библиотеку. В длинном коридоре, расходящимся в стороны, было светло, гораздо светлее, чем раньше. Я вытерла слёзы и осмотрелась: «Давненько я здесь не была...». Но в этот момент дверь резко распахнулась и мой профессор, осмотрев меня с ног до головы, после паузы воскликнул:

― Наконец-то!― и подхватил на руки.

От неожиданности я даже перестала хлюпать носом. Он пронёс меня вдоль высоких тёмных стеллажей и глобуса и усадил на кушетку. Я утёрла мокрые глаза:

― Ты чего?! Это что значит?

Он уселся на пол, вставил свой идиотский монокль и улыбнулся:

― Но ты же сказала, что ноги твоей в моей библиотеке больше не будет. И пока своего решения не отменяла...

Я заулыбалась:

― Ну ты! Да когда это было!

― Но было же...

― Тан, прости... Я такая дура! Очень не хватало всего этого...― и обвела взглядом это странное, но в то же время такое уютное помещение внутри моего разума.

― Я рад это слышать...

― А ты изменился... Похоже, опять помолодел...

― Заметно?― он не отрывал от меня глаз.

― Заметно. Одного не понимаю, зачем этот дурацкий монокль?!

― Как зачем? Чтобы дразнить тебя! Должно же быть хоть что-то во мне, что тебя раздражает!

― Думаешь?!

― Уверен!

Хохотали мы уже вместе. Я почувствовала такое облегчение, будто гора с плеч свалилась. Я снова была здесь, внутри себя, рядом с Мозговым, моим дорогим, душевным другом. Только в этой красивой, старинной библиотеке, рядом со своим профессором я чувствовала себя как дома: спокойно и безопасно.

Тан взял меня за руку:

― Пойдём, я хочу тебе кое-что показать...

Мы прошли к противоположной стене, туда, где висела карта Окатана, и Тан откинул тяжёлую портьеру. За ней оказалась массивная дверь с резным, геометрическим рисунком. Я удивилась:

― О, как! Ещё одна комната?!

― Это моя лаборатория. Давно собирался тебе показать. Прошу!

Я сделала шаг и... очутилась в мире белого света (или цвета?). Свет был ровным, мягким, не режущим глаза, но таким ярким! Мы будто вошли в абсолютно белое пространство. Не было ни пола, ни стен, ни потолка ― ничего, только белая пронзительная чистота и пустота. Но пустота не буквальная: матовые, полупрозрачные столы стояли двумя длинными рядами, а на них ― всяких видов и размеров стеклянные колбы, реторты, пробирки, змеевики, прозрачные трубки, чашки Петри, микроскопы и так далее... В одних колбах что-то булькало, в других ― странные цветные жидкости перетекали одна в другую, меняя цвета, в третьих ― происходили непонятные химические реакции с выделением густых испарений.

Я бродила между столами, изредка дотрагиваясь до стеклянных поверхностей, и ощущала себя внутри какого-то научно-фантастического фильма. Словарного запаса хватило только на фразу:

― Ну ты даёшь, Мозг!

Он хмыкнул, отодвинул белый стул на колёсиках и плюхнулся на него с довольной улыбкой:

― Я знал, что тебе понравится!

― Ты химик?!

― Я специалист в разных науках, но последнее время работаю в области биохимии.

Я недоверчиво уставилась на него:

― Но ведь ты ― это я!

― А я ― это ты,― продолжил он нашу любимую фразу.― Одно другому не мешает. Хочешь, покажу, как делаю шампанское?!

― Ещё бы!

Тан вскочил и принялся за работу. Пробирки, реторты и колбы быстро мелькали у него в руках. Профессор что-то смешивал, бегал к стеклянным шкафам, доставая необходимые компоненты, прокручивал пробирки в небольшой центрифуге, выделяя нужные фракции, пока в конечном итоге не достал из нижнего шкафа зелёную бутылку. Он подставил её под длинную трубку с краником, а потом подбежал к началу стола и влил в колбу какую-то голубоватую жидкость.