Дом восьмого бога - Мраги Лина. Страница 62

Подняв глаза, я поняла, что уже утро ― на окне играли нежные розовые блики. Вдруг то ли волна, то ли крупные брызги ударили прямо в толстое стекло, а потом ещё раз и ещё. Я вскочила. Видно было плохо, но направленная струя опять попала в цель. «Макс!!!»― я вжалась лбом в холодную поверхность. Внизу виднелось длинное тёмное пятно. «Максик!!! Ангалинчик мой дорогой! Ты нашёл меня! Я знала! Знала! Вот и пришло время!»― я суматошно начала скидывать с себя одежду: жилет, свитер, кожаные штаны, обувь. Сапоги бросать было очень жалко, но ничего не поделаешь, для Макса это будет лишняя тормозящая нагрузка. Хотя лимм прекрасно облегал и согревал тело, в нём я чувствовала себя абсолютно голой. За это время, что я не снимала его, он будто приклеился, сросся с телом и, проводя по нему пальцами, я ощущала собственную кожу.

Как только я схватила подсвечник, за дверью раздались шаги и бренчание ключей. Я размахнулась и швырнула тяжёлый канделябр в кормовое окно. И, как обычно, немного перестаралась. От грохота всё затряслось, заложило уши и еле-еле удалось пригнуться, уворачиваясь от летящих осколков. Входная дверь содрогнулась под сильным напором и, со щелчком, распахнулась.

В глазах будто включилась камера замедленной съёмки и действия, которые уложились в мгновения, показались растянутыми и текучими, как часы на полотне Сальвадора Дали. Медленные движения Арвида... его распахнутые, в бешенстве, глаза... руки, ловящие воздух... прыжок и плавный полёт сквозь осколки горного стекла, торчащие из развороченной рамы... свежий, холодный воздух, ударивший в лицо и взрыв ледяных брызг, когда я почти вертикально вонзилась в воду.

И только ощутив на глубине чешуйчатое тело под собой, я вышла из этого странного трансового состояния. Руки нащупали доспехи на спине ангалина, и он потащил меня вверх. Вспенив воду, мой друг выпрыгнул на поверхность и дикий, страшный рёв, на каких-то доводящих до дрожи частотах, разнёсся по всей округе. Я лишь успела перевести дыхание и, в тучах сияющих капель, увидеть ошеломлённое лицо Арвида, который почти всем корпусом перекинулся через разбитое окно. С его ладоней стекала кровь по осколкам, а на верхней палубе маячило несколько испуганных лиц.

Макс плюхнулся в воду и, ударив хвостом, нырнул. Рядом с ухом что-то пару раз будто прошмыгнуло, и я открыла глаза. Мутная вода была розовой, а вниз падала какая-то тонкая палочка. «Стрела! Они стреляли в нас! Только бы в Макса не попали!»― я вцепилась в ремни доспехов ещё крепче, и он опять понёс меня к поверхности.

Бешеная гонка, с периодичными уходами под воду, продолжалась очень долго, показалось ― бесконечно. Я только и успевала выдыхать и хватать ртом воздух, когда Макс выныривал, да задерживать дыхание, когда он стремительно нёсся под поверхностью. Через некоторое время я поняла, что вдыхать больше не могу: лёгкие сбились с привычного ритма, в голове начался звон, а разглядеть, что происходит вокруг не получалось ― вода заливала глаза, и я различала только белёсую пелену дневного света. После очередного всплытия, Макс замедлился и оглянулся:

― Кари!!! Мы оторвалис-с-сь!!!

С трудом я различала голову, обращённую ко мне.

― Ты ранена?!

Получилось лишь кивнуть, голос пропал, а в горле булькало.

― Потерпи! Уже с-с-скоро!!! Потерпи!― и он рванул вперёд, но уже не нырял.

Я перевернулась на спину и, держась одной рукой за ремень доспехов, лежала на ангалине плашмя, вытянувшись в струнку. Стало немного легче. Дыхание начало выравниваться, а синее небо над головой хорошо различалось. Свободной рукой я потрогала щёку и глянула на пальцы ― они были красными, стрела глубоко зацепила. Макс обернулся:

― Вдохни как мож-ж-жно глубже...

Я повиновалась, но при вдохе было ощущение, будто в лёгких осталось очень мало места для воздуха, там всё было заполнено какой-то вязкой, тягучей жижей. Ну уж как получилось, так получилось... Мой спаситель нырнул, и мы начали погружаться. Вскоре заложило уши, а грудь готова была взорваться, и я подумала, что всё... наверно, я утонула...

Сильный толчок и хлёсткий удар по лицу вывел из забытья. Я хватанула ртом воздух и от раздирающего кашля чуть не оглохла. Кругом полный мрак, звучное эхо и сияющий Макс трясёт за плечи. Пока я ползала по камням, прокашливаясь и выплёвывая воду, ангалин методично лупил меня в спину и громко причитал:

― Кари!!! Прос-с-сти! Я с-с-старался доплыть до пещ-щ-щеры как можно с-с-скорее! Моя шаари! Я чуть с-с-сам не отправил тебя к Хранителю! Я не хотел, Кари!!!

Приступ пошёл на убыль, и я вцепилась в друга, прижавшись всем телом:

― Спасибо, Максик...― в лёгких ещё немного булькало.― Я знала, знала, что ты вытащишь меня... За что ты просишь прощенья?

Он прижал меня к себе, стиснув хвостом, а я гладила его, обнимая чешуйчатую голову:

― Всё хорошо... Ты молодец... Если бы не ты...

Ещё долго мы просто лежали, отдыхая от тяжёлого заплыва.

― У тебя рана на щ-щ-щеке глубокая,― наконец прошипел он, слизывая капающую кровь.

Я только отмахнулась:

― Одним шрамом больше, одним меньше... какая уже разница... Они у меня везде...

Он глубоко вздохнул, вздрагивая всем телом:

― Нуж-ж-жно что-то делать... Нельз-з-зя чтобы она кровила, когда мы будем «Медуз-з-зу» догонять, кархароны в море...

― Но ведь нет ничего, чем зашить или закрыть её,― прошептала я.

Кархароны были местным подобием земных акул. Огромные, сильные, быстрые морские хищники были бедой для ангалинов, так же как и панцирные осьминоги. Если с двумя-тремя кархаронами ангалин и мог бы справиться, то стая для одинокого ящера ― смертный приговор. Как и акулы кархароны прекрасно чувствовали в воде запах крови и приплывали на аромат угощения. А со мной на спине Максу и с одним было бы сложно справиться ― с кровоточащей раной я для них, как прямое приглашение к обеду.

― А может лодку раздобыть? Ну как тогда, когда в Банкор добирались?

― Море не река, Кари, а кархароны не крокодилы... Ты в лимме в воде почти ничего не весиш-ш-шь, а лодка будет нас-с-с очень тормоз-з-зить. Ес-с-сли бы я был не один, тогда другое дело... Да и где её взять?! Я уверен, что нас ищ-щ-щут. Надо поймать липкого червя ― это помож-ж-жет, только...

― Что только?― прошептала я.

― Он будет з-з-заживо ес-с-сть тебя, правда, очень медленно...

Я нервно сглотнула и опять закашлялась:

― Как есть?!

― Кари, не бойс-с-ся... Мы иногда так делаем, ес-с-сли нет иного выхода, а раненого нуж-ж-жно доставить в безопас-с-сное мес-с-сто. Противно, конечно, даже мерз-з-зко... ― Макса и самого передёрнуло, когда он это сказал.― Но не мож-ж-жем же мы сидеть в этой пещ-щ-щере и ждать пока вс-с-сё з-з-заживёт...

― Ладно, делай как знаешь... Главное, живыми попасть на «Медузу»... А где они?! И где мы?!

Макс заулыбался и несколько минут нежно вылизывал меня, сверкая сиреневыми искорками.

― Ты голова, Кари! Ты вс-с-сё отлично придумала! Рас-с-счёт на то, чтобы северяне не з-з-знали обо мне оказалс-с-ся верным!― и принялся подробно рассказывать о своих приключениях.

Мы находились сейчас в подводной пещере у южного края озера Восьми богов. Озеро было сильно вытянутым, а Альдаск находился на другой, противоположной, северной его стороне. Когда Макс догнал галеру Арвида, мы были уже почти на полпути к Золотому городу. Про эту пещеру Максу рассказывал его дед. Очень много лет назад, когда предок Макса был ещё очень молод и даже не думал, что когда-нибудь станет Рексом, то со своими братьями и друзьями плавал на Север, здесь ведь тоже есть Храм ангов. Вот тогда они и нашли эту пещеру. Дед Макса когда-то очень подробно описывал своим внукам как её отыскать, а после требовал, чтобы каждый выучил все подробности наизусть, будто знал, что когда-нибудь это может пригодиться.

Здесь, на Севере, ангалинов совсем не жаловали. Если на Востоке терпели и даже пользовались услугами, и хоть редко, но просили помощи, как в охоте на крокодилов, то тут совсем не воспринимали. Да и воды для разумных рептилоидов были очень холодными. Им требовалось гораздо больше золота, чем обычно, чтобы не мёрзнуть в воде.