Дом восьмого бога - Мраги Лина. Страница 82

― Макс! Что ты наделал! Совсем больной на голову?! Оно сливается куда-то! «Слёзы» выливаются! Слышишь?!

Колонны потухли, бочка не двигалась, а в наступившей гробовой тишине я слышала только стук своего сердца. Дайк стоял разинув рот, а Макс лежал на полу зажмурившись и прикрыв голову передними лапами. Я подошла ближе и стукнула в гладкую поверхность: отдача была гулкой, не такой как прежде:

― Всё, там пусто... Пошли отсюда, а то ещё стены рухнут. Стоял Храм столетиями, стоял себе спокойно, а мы заявились и за полчаса такого наворотили!

До самого вечера мы ждали Макса. Он не пошёл с нами, так и остался лежать на полу, не реагируя и не отвечая на вопросы. Мы решили не трогать его, пусть немного успокоится. Остаток дня мы провели у кибитки, размышляя над дальнейшим маршрутом. Как ни крути, но первая цель нашего путешествия была достигнута: в Храм мы попали и «слёзы богов» взяли, хотя и не рассчитывали на такое количество. Если не думать о том, что мы вроде как всё окончательно сломали, то всё в порядке.

«А может, это и к лучшему,― размышляла я лёжа у костра, глядя на бегущие облака и жуя сочную травинку.― Во всяком случае, смысла в этом Храме больше нет... "Слёзы" слились куда-то, возможно, в подземные воды, а без них непонятно зачем он тогда нужен, разве только ради камер, что на подземных этажах...».

Дайк прилёг рядом на толстое одеяло:

― Что-то долго его нет. Расстроился, наш Максик... Интересно, а как он Рексу будет об этом докладывать?

Я пожала плечами:

― Придумаем что-нибудь... «Слёзы» у нас, а это ― главное. Мне показалось, что двойных ампул выпало двадцать, а когда складывала их в мешок, насчитала восемнадцать. Ты не видел одну пару?

― Да вроде столько и было, мы же все подобрали...

Я задумчиво почесала переносицу:

― А если Макс как-то стащил потихоньку? Вот почему-то кажется, что их было всё-таки двадцать.

― Ну вот вернётся и спросишь...― Дайк обнял меня и прижался губами сначала к виску, потом к щеке, потом к мочке уха.

― Не надо,― я отвернулась.― Если Макс нас заметит, то ещё больше расстроится. Ты же видел, в каком он состоянии, как бы глупостей опять ни наделал.

Отстранившись от парня, я встала и закинула лук за плечи:

― Схожу за ним, слишком долго он горюет.

Но идти никуда не пришлось. Сначала прибежал Бу, а за ним пришлёпал Макс и бухнулся у костра, глядя глазами побитой собаки:

― Мне нет прощ-щ-щенья... Ты правильно говорила, что я пс-с-сих ненормальный... Чем я думал?!

Я улыбнулась и улеглась на него, как на подушку, сжимая его пальцы и поглаживая длинный хвост.

― И что теперь делать?― шипящий голос был полон вселенской скорби.

― Трогаться в путь с рассветом, вот что делать. «Слёзы» у нас, а то что Храм немножко сломался это ничего... Он ведь и так был недоступен для вас, чего переживать? Непонятно только куда всё вылилось и какие от этого могут быть последствия, меня это больше беспокоит,― я продолжала гладить его, а Макс шумно дышал мне в ухо.― А ты две ампулы, случайно, не видел?― я постаралась спросить спокойно и как бы безразлично.― Мне кажется, что пары не хватает, хотя может я и ошибаюсь, слишком уж впечатлений было много...

Ящер покачал головой и лизнул меня в щёку:

― Там на полу ничего не осталос-с-сь, я с-с-смотрел, перед тем как уйти...

― А внешние стены сдвинулись?

Он нахмурился, сморщив чешуйчатый нос:

― Нет, ничего не работает...

― Ну и ладно,― я отмахнулась и глянула на Дайка, который полулежал рядом, почёсывая Бумера и слушая наш разговор. Всё-таки чувство, что изначально было именно двадцать парных ампулок, а не восемнадцать не покинуло, однако как-то далее развивать эту тему я не решилась, не хотелось обижать своих мальчиков недоказуемыми подозрениями.

Утром я проснулась среди тёплых тел: Макс вместо подушки, Дайк обнимает со спины, а Бу прижимается к моему животу. Такой кучей мы ещё никогда не спали. И хотя ночи были ещё иногда довольно прохладными, долгое лето только начиналось, я совсем не замёрзла, ведь такие замечательные грелки рядом.

До северо-западной дороги мы добрались гораздо быстрее, чем рассчитывали. Обратный путь был знаком, да и искать Храм было уже не нужно. Теперь предстояло ещё более долгое путешествие к золотой жиле, которая находилась далеко-далеко на юго-востоке. Макс ещё очень переживал из-за того, что случилось и корил себя за беспечность и потрясающую! как он сам выражался, дурость. Ну вот не пришло ему в голову, что очередное «сверкание» приведёт к таким последствиям, просто ему ещё разок очень захотелось попробовать.

Я несколько раз объясняла Максу принцип действия аккумуляторов и батареек, а также к чему может привести резкий выброс большого количества энергии и он, в общих чертах, понял. Однако когда я попыталась донести до друзей, что свет ― один из важнейших составляющих факторов Вселенной, что на его скорости базируются все космологические постулаты, они попросили меня держать такие «заумности» при себе, так как всё равно ни понять, ни представить, даже чуть-чуть, то, что я им рассказываю, они не в состоянии.

Сначала я немного надулась, а потом успокоилась. Какая им собственно разница, тем, кто самыми большими скоростями считает галоп лошади или гонку за добычей в море, что где-то там, в неизвестной им Вселенной разлетаются галактики, вращаются по своим орбитам звёзды и планеты, сталкиваются кометы и астероиды.

Под руководством Дайка и с помощью книги, купленной у Аютана, ну с тем самым, страшным рисунком монстра внутри, я взялась за изучение языка древнейших. Так как подумала, что любимый принцип моей мамы «знать что-то или уметь ― за плечами не носить», который всегда помогал не выглядеть дурой в глазах окружающих, да и не быть таковой, актуален сейчас как никогда. Также возобновила «сонные» тренировки и иногда даже днём на несколько часов забиралась в кибитку к Максу, чтобы помахать мечом в тренировочном зале. А вечером на стоянках уговаривала то Макса, то Дайка погонять меня. Нянь иногда пытался отнекиваться, что, мол, надо то дров нарубить, то ужин сварить, тогда приходилось брать эту обязанность на себя, используя не так давно приобретённое умение. За несколько минут я кипятила воду, просто забросив в полный котелок камушек.

Дайк приходил от этого в восторг и какое-то благоговение, и когда мы доедали таким способом приготовленный ужин, всё рассматривал камень, который был мне нужен в качестве привязной точки.

― Как всё-таки ты это делаешь?!― как-то спросил он, когда мы уже почти четыре недели ехали по направлению к Кифу.

― До конца я и сама не очень-то понимаю. Просто беру камушек, хотя вместо него можно использовать что угодно, сосредотачиваюсь на нём и на себе, будто бы соединяя нас в единое целое, бросаю в воду и всё...

― Но как это сделать?! Соединить с собой?!

Я хмыкнула в ответ, протирая тряпкой вымытые деревянные миски:

― Не было у тебя такого внутреннего учителя,― и постучала пальцем по своему лбу.

― И что он?― Нянь вперился в меня взглядом.― Так и не объявился?

― Нет.

― И ты до сих пор так и не поняла, кто он и откуда взялся? Да и был ли, вообще?!

Внутри вдруг стало очень тесно, словно лёгкие сжались в малюсенькие, пористые шарики, вытолкнув из себя весь воздух, который с силой начал давить на рёбра и грудную клетку. Дрогнувшим голосом я спросила:

― Ты сомневаешься в моей вменяемости?

― Нет, не сомневаюсь...

Медленно-медленно я начала выдавливать из себя это внутреннее давление, пока не выдохнула полностью:

― Так в чём дело тогда?

― Я просто иногда очень боюсь, что если он вдруг вернётся, то заберёт тебя навсегда. Я гоню эти мысли, но они всё равно иногда посещают...

Когда Дайк произнёс эту фразу, я вздрогнула. Точь-в-точь, слово в слово он повторил слова, сказанные Максом, когда мы ночевали на одном из островков, догоняя «Чёрную Медузу».

― Не заберёт... Как он сможет меня забрать...― ответила я тихо, а в памяти всплыл текст Вечного свитка, который Ают так неудачно пытался продать в Тагри.