Крик из будущего - Контровский Владимир Ильич. Страница 12

Муэт не знала, что в это время Хок силился перетянуть через Рубеж на распадающемся летателе после неудачной попытки пойти по следу , предпринятой в тот же день. Почти сразу после того, как атака штампов была отбита, а их уцелевшие боевые аппараты вернулись на Базу.

Наследие Самой Страшной Войны – Проклятье – затронуло Уцелевших очень странно. Орты сохранили способность давать жизнь себе подобным, и уроды рождались у обитателей Катакомб крайне редко. Зато далеко не всегда роды оканчивались благополучно: погибали и дети, и матери – от масштабного бедствия племя гор спасала только магия. Но самое главное – резко изменилось соотношение полов: на одну новорождённую девочку приходилось семь-восемь, а потом и десять-двенадцать мальчиков. Всего за три-четыре поколения народ ортов стал совсем другим, и это повлекло за собой появление новых брачных законов.

Ортам надо было выжить. Выжить, и выстоять в непрекращающейся войне с элами, которые с упорством и изобретательностью преследовали Уцелевших. И продолжательницы рода сделались высшей ценностью племени, и отношение к ним стало иным.

Новорождённых девочек ведуньи-знахарки опекали с особым тщанием – будущим не рискуют. Воины-орты жертвовали собой, не задумываясь, если над соплеменницей нависала хоть малейшая угроза. Преждевременная любовная близость (с чьей бы стороны не исходила инициатива) расценивались как преступление перед родом – до срока тронутый цветок может утратить способность к плодоношению, – а насилие над женщиной вообще каралось немедленной смертью.

Положение избранных изменило характер орт. Осознание исключительности привело к утрате ими мягкости и развило высокомерие – трудно сохранить скромность, когда на тебя постоянно смотрят с обожанием. Эрудиты отметили перемены, и это обеспокоило Старших.

С другой стороны, нельзя заставлять молодых воинов только любоваться влекущей женской красотой без права и надежды к ней прикоснуться. Природа бунтовала и грозила вспышками ярости. И такое случалось – дело доходило до кровавых схваток между самими же ортами. А внутренние распри могли обернуться куда более грозной опасностью, чем даже вечная угроза со стороны обитателей зловещего Города – Хозяев.

Моногамный брак умер. Никого нельзя лишать права на любовь, и семя достойных не должно пропадать. В конце концов, ограничение круга отцов угрожало вырождением всему народу Катакомб – общая численность племени и в лучшие времена не превышала десяти-двенадцати тысяч и неумолимо сокращалась.

За долгие века юго-западные орты выработали целый свод регулирующих отношения полов уложений, основанный на трёх простых постулатах. Любая женщина должна быть матерью – это приоритет. Всё остальное – даже если орта более чем незаурядная магиня, и её знания и умения полезны, – вторично. Любая женщина вправе выбирать отца своему ребёнку – никакое принуждение недопустимо, дети должны рождаться в любви. Любой воин должен иметь шанс продолжить себя в потомстве – ни у кого нельзя отнимать эту возможность без веских на то причин. А поскольку орт было вдесятеро меньше, чем ортов, логичный вывод оказался столь же прост: любая женщина племени может иметь столько мужей, сколько ей заблагорассудится.

…Ежегодный Праздник Цветов означал окончание года уходящего и начало года нового. Праздник справляли зимой, когда урожай в оранжереях уже собран, запасы сделаны, а сезон охоты завершён – мохнатые шершуны и слепые клямбы впадают в зимнюю спячку, а прочие подземные твари и тварюшки откочёвывают вглубь недр, поближе к Вечному Жару. На поверхности резко падала температура, зной сменялся леденящим холодом, и активность штампов тоже снижалась – их рейды и атаки на Периметр становились куда более редкими. Два-три зимних месяца давали ортам краткую передышку – наступало время любви.

В Празднике принимали участие все женщины племени. Зачавшие в прошлом году уже разрешились от бремени и снова были готовы принять семя достойнейших, а в Венок Жизни вплетались новые цветы – круг взрослых жён принимал повзрослевших девушек. Отбор был строг: сама Мать-Ведунья и её ближние наперсницы тщательно просматривали вчерашних девочек, прежде чем решить – пора им ступить на стезю женщины или подождать ещё год. И каждый раз на Празднике Цветов свершался древний – уже древний , время быстротечно, – ритуал Первой Пыльцы.

…Муэт хорошо помнит этот день – ведь ещё и года не прошло. Их – Вплетающихся – было одиннадцать. Должно было быть тринадцать, но двух девушек Старшая отвергла. «Не спешите на брачное ложе – вам ещё рано!» – жёстко сказала она, и обе послушно вернулись к перешёптывающимся девочкам-бутонам, во все глаза следившим за происходящим.

…Подземный зал огромен – границы его свода уходят за пределы зрения. Когда-то это была обычная карстовая пещера, а потом магия мало-помалу расширила эту небольшую каверну до её нынешних впечатляющих размеров. Таких помещений в сердце гор сотворено за столетия множество, но это – особенное. Здесь даже сами стены пропитаны чародейством – женским . Все ведуньи постоянно привносят сюда малую толику своего особого колдовства – самого древнего из всего известного ортам арсенала волшбы. Этой магии тысячи лет от роду – с ней были знакомы ещё далёкие предки Настоящих Разумных.

…Сколько же здесь собралось народу! Тысячи и тысячи, почти всё племя! Нет лишь тех, кто следит за Периметром. Враг остаётся врагом, и для него Праздник Цветов – просто удобный момент для нападения. Муэт почему-то вдруг стало жаль сегодняшних Стражей – этим воинам очень не повезло, им теперь придётся ждать целый год. И ещё неизвестно, кому из них удастся этот год пережить – в битвах со штампами орты гибнут почти ежедневно. Но остальные – остальные все здесь. И те, кто только-только встретил свою двадцатую весну (до этого юношам не дозволяется принимать участие в Праздниках, Отец-Воевода строже, чем даже Магиня-Старшая), и ветераны. У некоторых из бывалых уже есть дети, и шансов снова стать отцом у них практически нет – разве что в исключительных случаях, за особые заслуги. Но право вдохнуть первый аромат имеет любой взрослый воин-орт, пока он живёт, дышит и остаётся мужчиной. Вот только осуществить это право очень и очень непросто…

…В центре зала – женщины. Кажется, что их очень много, хотя на самом деле едва ли наберётся неполных шесть сотен. Это и есть Венок – те, кто могут приносить плоды , – и юные матери, родившие первенцев этой осенью, и матроны, у которых по десять-пятнадцать (и более) детей. У матрон по пять-шесть постоянных мужей, и если все они уже сделались отцами, матрона выберет себе ещё одного. Магия помогает жёнам племени гор сохранять привлекательность в течение долгих лет, невзирая на ежегодные роды, и новый муж запросто может оказаться младше её старшего сына. Праздник будет длиться десять дней, и если всё семя, что извергнется за это время, направить в Реку, то она, наверно, выйдет из берегов. Вне Венка – девочки-ростки (их время ещё придёт) и старые ведуньи (их время уже ушло). Хотя мужья у всех пожилых орт очень даже есть, и любовными утехами умудрённые отнюдь не пренебрегают…

…Воздух пронизан ожиданием – горячим, жадным, пульсирующим. Воины-орты стоят широким полукругом, в центре которого, словно в фокусе гигантского зеркала, – Венок. Цветы оправдывают своё имя-прозвище – одежды женщин переливаются яркими красками и всеми их оттенками. Вплетающиеся стоят впереди – ведь Праздник начнут они. Луч солнца, пойманный зеркалом, способен разжечь огонь; и Муэт кажется, что и она, и другие цветы вот-вот вспыхнут ярким пламенем от устремлённых на них мужских взглядов, жгущих и ласкающих одновременно…

…Стихия Эроса (так, кажется, звали бога любви у какого-то древнего народа) – как и любая другая стихия – может быть опасна, и Старшие это знают. Магиня и Воевода ведут празднество, ведут чутко и осторожно, не допуская выплеска ненужного. Это не так просто – Муэт видит, как заострились черты лица Мать-Ведуньи, и как на висках Вождя набрякли тугие извивы вен, по которым сбегают быстрые бисеринки пота.