Крик из будущего - Контровский Владимир Ильич. Страница 36

Неуловимым движением Хок обошёл двоих солдат, шагавших впереди него. Капрал переместился так быстро, что ни офицер, ни сами солдаты этого даже не заметили. И очень кстати рухнула часть свода, наполнив подземелье пылью и рокочущим гулом.

– Тридцать! – вслух произнёс офицер, пропуская Хока. – Остальным: занять оборону пандуса. Задача: задержать наступающего противника.

Штампы – их осталось десятка два – молча повернулись, рассыпались и залегли, взяв на прицел широкий пандус, ведущий наверх. Все, кроме одного.

В самых совершенных машинах – и в биологических в том числе – могут быть сбои в системе управления. Солдат раскинул руки и вцепился в края люка, блокировав механизм его закрытия.

– Меня… – выдохнул он, запрокинув вверх белое лицо с остекленевшими глазами. – Меня…. Возьмите… Жи-и-и-ть!

Офицер удивлённо воззрился на вышедшего из повиновения биоробота, а потом молча извлёк разрядник и выстрелил в штампа. Затем он повернулся к Хоку – то есть к Н231049-110654/SS – и бросил:

– Капрал, отвечаешь за порядок на борту! Чтобы вот такого, – эл кивнул в сторону медленно оседавшего на металлокаменный пол пепла, – у тебя не было!

Ты обязан уцелеть, ибо ты – орт, и ты должен сделать то, что должен.

Когда землеройка уже тронулась с места, два её кормовых эмиттера залили бункер огнём – сплошь, до самого пандуса. И Хок понял, почему офицер сделал это: штампы в плен не сдаются, но попасть в плен могут. Оставшиеся в подземелье так и так обречены, но пользу врагу они принести не должны. Всё логично – и всё предельно рационально.

…Крот нёсся, глотая мили. Линия древнего канала давно осталась позади, так что погони можно было уже не опасаться. К тому же механический червь, покидая бункер-шлюз, обрушил за собой свод туннеля. Да и вряд ли орты будут забираться так далеко от своих горных убежищ – скорее они сами запечатают лаз, чем попытаются им воспользоваться.

Солдаты-штампы пребывали в состоянии приглушенной активности – то ли спали, то ли бодрствовали. Командир боевого аппарата не забыл инцидента в шлюзе, учёл степень перенесённого биороботами стресса – для них тоже существует некий критический уровень – и принял дополнительные меры, предусмотренные стандартом безопасности. Хок, будучи сейчас прежде всего капралом Н231049-110654/SS, предпочёл не выделяться на общем фоне. Поэтому он не обратил внимания на плавное и почти незаметное снижение скорости крота, и только когда механический червь остановился, орт понял: вот она, контрольная зона.

«Это будет для тебя первым серьёзным испытанием. Неизвестно, насколько глубоко сканируются экипажи в контрольной зоне, и отслеживает ли её аппаратура магические составляющие в сознании, но тебе придётся быть предельно внимательным. Ты штамп, ничем не отличающийся от любого другого штампа – ничем !».

Покидавшие борт солдаты одинаковыми механическими движениями отсоединяли блок-аккумуляторы от лучемётов, забрасывали оружие за спину и размеренно шагали к тускло мерцающей завесе, перекрывшей тёмное горло туннеля. Хок ощутил покалывание во всём теле – детекторы контрольной зоны заработали на полную мощность.

«Да, это тебе не в летатель лезть, прикрывшись забралом трофейного шлема… Полевая система опознавания „свой-чужой“ достаточно примитивна – первый уровень. А здесь…».

Если его распознают , выход один: немедленно развоплотиться. Вот только наверняка охранный барьер оснащён и смертельными для призраков широкополосными излучателями, так что развоплощение запросто может стать необратимым и окончательным. И пребывать в состоянии готовности к действию нельзя – фон сознания у всех солдат-штампов должен быть спокойно-равномерным.

Ярко-алая вспышка едва не заставила Хока – он шёл замыкающим, как и полагается капралу, – тут же начать перекидывание . К счастью, за кратчайшую долю секунды орт успел разобраться, что причиной тревоги был не он, штамп с идентификацией Н231049-110654/SS, а шедший впереди него солдат.

Сканеры среагировали на молчание и на мёртвую окраску сознания этого рядового: он побывал под ментальным воздействием Бестелесных, полностью вышел из строя, и как ему удалось добраться до бункер-шлюза – непонятно. Очевидно, этот вопрос интересовал и элов: контуженного накрыла голубоватая лапа парализующего луча. Штампа подтащило к чёрной дыре, беззвучно раскрывшейся в стене туннеля, и солдат исчез. А воин-орт, миновав завесу, понял, что ему повезло: калека отвлёк внимание охранных сенсоров – пусть и ненамного.

Казармы располагались в нижних ярусах Города – Хозяева держали солдат неподалёку от стоянок техники, – и дорога не отняла много времени: через несколько минут спиральный ход закончился средних размеров помещением. Посередине его за подковообразным пультом сидел дежурный офицер, а по стенам в два ряда шли затянутые прозрачными мембранами квадратные ниши.

«Казармы штампов – это не жилые помещения, так что не удивляйся тому, что ты там увидишь ».

Извещённый о прибытии отряда офицер поднялся со своего вращающегося кресла.

– Доклад, капрал.

– Со мной двадцать восемь солдат, господин, – все, кто смогли выполнить приказ об отходе. Рядовой А172264-393250Х изъят в контрольной зоне – полное разрушение сознания. У прочих имеются незначительные повреждения тел – восстановимые. Командир и водитель прибудут позже. Капрал Н231049-110654/SS, господин, – чётко доложил Хок. Чужой язык – сущая мелочь по сравнению со всем остальным, что удалось проделать орту.

Пальцы эла легли на сенсорную панель пульта, и в стене стали высвечиваться зелёным свободные ниши, готовые принять солдат. Штампы не нуждаются в развлечениях, но отдых им нужен. А идеальный отдых – это глубокий сон. Во сне биороботы получат питание и пройдут восстановительные процедуры, и когда приказ вырвет их сна, они все будут свежи и полны сил. Кроме того, искусственный сон замедляет процесс старения детей Инкубатора, да и следить за спящими гораздо легче. Когда инструмент не нужен – убери его в футляр, чтобы он зря не валялся где попало и не портился; а когда понадобится – достань и пусти в ход. Всё логично – и всё предельно рационально.

«Штампы свободно гуляют по Городу, Старший? – Нет. Дальше ты пойдёшь сам ».

Солдаты привычно-ловко исчезали в ожидавших их нишах и укладывались на жёсткие ложа. Прозрачная плёнка заволакивала вход, гас свет, и внутри ячейки начинала понижаться температура. Анабиоз – всплыло в сознании колючее слово. В этом состоянии штампы могут находиться годами, хотя на деле такого давно уже не случалось – война постоянно требовала пушечного мяса. Занял своё место и Н231049-110654/SS – перекидываться перед сенсорами системы внутреннего наблюдения неразумно: если капрал вдруг рухнет на пол казармы, элы очень удивятся.

Темнота. Холод – усиливающийся и становящийся всё ощутимее. Хок напряг волю, потянулся к Силе, и… Форма заклинания послушно выскользнула на поверхность его разума из-под маскирующего слоя, но осталась пустой – орт не мог собрать нужной ему энергии.

«Колдовать в Городе тебе будет трудно. Береги Силу – взять её извне не получится. Рассчитывай свои запасы, воин, и надейся только на себя – тебе никто не поможет ».

Холод становился сильнее. «Если замешкаться, то так и останешься в этом могильном гроте до тех пор, пока Хозяевам снова не понадобится бросить в бой своего верного солдата. Как хорошо, что я набрал энергии на борту крота, опорожнив пару зарядников от лучемётов. Да и заклятье готово – его не надо плести с самого начала. Спасибо вам, Старшие».

Призрак прошёл мембрану, даже не заметив преграды, а неподвижное тело капрала Н231049-110654/SS осталось лежать в темноте и холоде. Когда его попробуют разбудить, то выясниться, что штамп уже непригоден для дальнейшего использования. Распад сознания – бывает. Биоробота без сожаления отправят в утиль – рациональнее создать и обучить нового, чем ремонтировать безнадёжно утратившего функциональность.