Откровение (СИ) - Майер Виктор. Страница 73

В итоге полости станут одним цельным сооружением, естественно, обособленным и, по существу, отрезанным от остальных жилых конструкций звездолёта, но зато с практически неисчерпаемыми по причине их возобновляемости запасами продовольствия и внушительным жизненным простором. Сородичи командора несколько веков провели в полной изоляции, и, несмотря на это, им всё же удавалось поддерживать более-менее нормальный уровень жизни. Конечно, по прошествии многих лет нависла существенная угроза ухудшения генофонда племени, которая могла быть вызвана рождением младенцев с похожим набором хромосом вследствие близкородственных половых сношений, однако данная проблема уже потеряла свою прежнюю остроту ввиду появления носителей другой генетической информации. На данный момент большинство членов экипажа были женщинами, в то время как абсолютно все люди из Братства Божественной Истины являлись мужчинами. За исключением небольшой группы скопцов, братья представляли собой почти идеальных доноров новых наследственных признаков. В последние дни Шасгат стал чаще замечать, что их приверженность к целибату перестала быть прочной и незыблемой, и особенно самые молодые из них проявляли всё больший интерес, правда, пока ещё несколько скромный, к девушкам экипажа. Наглядным примером тому могли служить отношения Василия и Джессики. Только дурак и слепец были бы не в состоянии заметить их сперва робкие, но с каждым днём усиливающиеся чувства друг к другу. Жизнь бок о бок в замкнутом пространстве, хотя и довольно обширном, неизбежно ускорит темп развития подобных тенденций, что наверняка приведёт сначала к возникновения любовных и, как результат, сексуальных связей между мужчинами и женщинами из двух разных групп, а спустя уже определённый промежуток времени и к объединению в один народ.

Грандиозная картина коллективного будущего для Братства и экипажа приняла отчётливые очертания в воображении эзотерика, не оставляя места скептицизму. Чтобы выжить и осуществить Святую Миссию, изначально чужие друг другу люди должны будут навсегда забыть о разногласиях, противоречиях и взаимном недоверии. Им волей-неволей придётся выстраивать добрососедские отношения для мирного сосуществования, и по прошествии нескольких лет их общество станет единым и сплочённым. Неожиданно Шасгат понял, что не видит себя в новом мире, состоящем из двух полостей и одного прямого перехода между ними. Ему не будет там места... Эта тревожная мысль напугала его и заставила крепко задуматься. Возможно, риск слишком велик, и значительно ослабевший эзотерик не переживёт ещё одну попытку изменить физическую конфигурацию объектов космического корабля. Хватит ли у него духу пожертвовать собой ради достижения благородной цели? И есть ли, вообще, хоть какой-то выбор? Скорее всего нет, ведь на кону стоит судьба не только братьев и экипажа, но и всех без исключения обитателей звёздного ковчега... Как бы там ни было, сейчас не время для малодушия. Он сделает то, что должен, и выполнит задуманное, даже если это приведёт к смерти! Впрочем, кто знает, вдруг последствия не будут столь сокрушительными для его жизни и здоровья? Всё-таки пока ещё не следует терять надежду на благоприятный исход... В любом случае надо в первую очередь известить Талгата о своём плане и взять с него обещание, что он дословно перескажет Ферлату и Тедеклию завет Предсказателя, а уже после этого можно с чистой совестью приступать к работе.

Глава 16

Я проснулся уже несколько минут назад, но не спешил раскрывать глаза, пытаясь удержать в памяти смутные обрывки сновидения, в котором она опять привиделась мне. После долгих лет отсутствия лёгкая тень этой женщины с новой силой заставила биться моё истосковавшееся, раненое сердце. Мне не дано было разглядеть её лицо и фигуру, и мой затуманенный взгляд напрасно силился распознать неясные, расплывчатые очертания. Разум отчаянно стремился придать им узнаваемую форму, но все попытки были тщетны, и она ускользнула от меня так же легко и непринуждённо, как уже не раз делала в прошлом, оставив после себя невыносимую горечь разлуки... Этот сон не был возбуждающим и не способствовал появлению эротических фантазий, что заметно отличало его от тех томительных ночных грёз, какие снились мне первое время после разлуки с Самирой, когда тело, привыкшее к плотским утехам за все годы, которые мы провели вместе, требовало сексуальной разрядки, и в связи с этим я заключил, что таинственной женщиной могла быть только Линда. У нас с ней не было физической близости, не считая редких объятий, и мы никогда не говорили откровенно о чувствах друг к другу, хотя, безусловно, ощущали сильное взаимное притяжение. На моей памяти нет ни одного случая, чтобы она мне приснилась, хотя Самира утверждала, будто слышала по ночам, как я в блаженном сонном бреду называл Линду по имени, что в конце концов послужило одной из причин разлада с моей гордой женой из племени странников. Мне хотелось верить, что именно Линда стала гостьей сегодняшнего сна, но в то же время я был не в силах понять, почему её присутствие являлось столь призрачным и неуловимым, словно она всего лишь дразнила меня.

Мои мысли вернулись к Самире, и я невольно вспомнил гибкое молодое женское тело, жаждущее ласки, и наши жаркие ночи. Её мягкий, миловидный внешний облик отличался от строгой красоты Линды. Эти две девушки были очень разными (даже по своей природе), но их объединяло одно — обе они стали моими спутницами и подругами. С той, которую я встретил первой из двух, у меня была только духовная связь, а вот со второй я прожил бок о бок несколько лет, однако не любил её так, как ту, с кем прилетел на корабль. Впрочем, любил ли я, вообще, Самиру? Наверное, всё-таки нет... Мне стыдно в этом признаться, ведь подобные слова звучат так, как будто я использовал её в течение всего того времени, пока она была рядом со мной. Конечно, я бы мог сказать в своё оправдание, что с моей стороны было сделано всё возможное, чтобы сохранить наши отношения, но у меня уже нет никаких иллюзий, что это утверждение соответствует правде. Подсознательно я сам всячески отталкивал Самиру от себя, так как мои скрытые и чисто платонические чувства к погибшей Линде были, несомненно, намного крепче привязанности и естественного полового влечения к живой, соблазнительной, но при этом всё же нелюбимой женщине. Думаю, решающим событием, уничтожившим последнюю надежду на возвращение Самиры в мой шатёр в качестве подруги или жены, послужило прибытие странников на Новые Земли, точнее, тот день, когда все мы — я, Темгон и его соплеменники — остановились перед неприступной стеной, поразившей нас не только тем, что она наглухо перекрывала единственный доступный нам проход, но и своим довольно странным видом.

Все остальные пути в непосредственной близости от этой местности уже контролировались гибридами и киборгами. После долгих поисков разведчикам странников наконец-то удалось обнаружить безопасный туннель, и он, судя по добытой от других беженцев информации, должен был непременно вывести на Новые Земли. Нам часто приходилось слышать, что материя, с помощью которой была создана данная область ковчега, обладает необычными свойствами, а также не отличается долгосрочной стабильностью, и если на Потерянных Землях сдвиги перегородок и туннелей происходили довольно редко, то здесь этот процесс был в порядке вещей. Хотя мы знали о подобных особенностях той зоны, куда лежал наш путь, факт отсутствия входа на границе двух территорий немного выбил нас из колеи... Я и Темгон стояли прямо перед сплошной серой стеной и удручённо разглядывали её складчатую, шишковатую поверхность, где волнообразные гребни хаотично перемешивались с ребристыми буграми, одиночными впадинами и спиралевидными выпуклостями. За нашими спинами собралось всё племя, и я затылком чувствовал обеспокоенные взоры мужчин, женщин и детей, желавших как можно скорее покинуть опасный район и столкнувшихся вдруг с непреодолимой преградой. Вождь странников обречённо покачал головой и отошёл от стены, оставив меня наедине с досадной проблемой и показав тем самым, что всё ещё верит в мою исключительность.