Только герцогу это под силу - Джеффрис Сабрина. Страница 31

Презрительно-яростный взгляд Саймона внушал по-настоящему благоговейный трепет. Но он лишь решительно, сухим тоном произнёс:

— Охранник может втиснуться на запятки к моему ливрейному груму. Сделай это сам, не стесняйся, если ты действительно обеспокоен, что женщина в кандалах, с ребёнком, попытается бежать.

Брут пошёл красными пятнами, когда до него дошло, что герцог назвал его лгуном.

Но прежде, чем он нашёлся с ответом, арестантка произнесла:

— Пожалуйста, сэр, всё хорошо. Мой мальчик сейчас болен, и его, вероятно… стошнит завтраком на ваш прекрасный экипаж. Мы поедем в телеге. Это не так уж плохо, — сглотнув, она положила руку на голову мальчика. — Их толпы не будут ничего бросать в мать с сыном, надеюсь.

— Конечно, не будут, — голубые глаза Саймона сверкали сталью. — Поскольку сначала им придётся попасть в меня.

И он поднял её, кандалы и всё остальное, в фаэтон. Потом Саймон стал на колени возле мальчика.

— Если твой живот начнёт болеть, сообщи мне, и мы остановимся, чтобы ты мог облегчиться, хорошо?

Мальчик уставился на него с широко раскрытыми глазами, засунув большой палец в рот, затем кивнул.

Саймон поднял ребенка с такой заботой, что от этого у Луизы в горле застрял мучительный ком. И почему мальчик должен был быть восхитительным херувимом, чьи белокурые кудряшки плавно покачивались, когда он заползал к маме на колени? Из-за чего так легко представить его сыном Саймона, готовым к прогулке с папой. Представить себя матерью ребенка, прячущую его голову у себя на груди, поправляющую его кепку, и шепчущую успокаивающую чепуху в его крошечные ушки.

Она не могла оторвать взгляда от Саймона, когда тот садился в фаэтон; охранник взбирался на запятки позади него. Она никогда не думала о нём с точки зрения отцовства. Ведомым своими амбициями, да. Искусным в обольщении, вернее всего. Но способным воспитывать сына или дочь? Никогда.

До сих пор.

О, о чём она думала? Она не желала ни боли, ни мучительных родовых криков, ни безжалостных докторов с их пиявками и скальпелями.

Она тверда в своем решении. Никакого брака, независимо от того, как Саймон её искушал.

Вздохнув с облегчением, Луиза устроилась на своем месте. Вот с кем она могла иметь дело — со своими арестантками. Она учила эту группу читать, пока те ждали своего суда. Несмотря на пропасть в их общественном положении, она чувствовала себя с ними уютно, так как им не важно было, как она одевалась или, если высказывала свое мнение. Более того, они вовлекли её в свой разговор, как только тронулся экипаж.

Эми, помощница торговца тканями, осужденная за кражу, подалась вперед.

— Тот человек, что взял в свой модный экипаж Лизбет с сыном действительно герцог, мисс Норт?

Марта, женщина рядом с ней, фыркнула.

— Ты — глупая гусыня, зачем это герцогу быть здесь?

Когда остальные поддразнивали Эми, Луиза быстро сказала:

— Да, он — герцог.

— Я ж тебе говорила! — Эми торжествующе взглянула на Марту. — Разве не чудно? Держу пари, Лизбет и не думала никогда, что будет сидеть рядом с герцогом.

— Почему это нет, — произнесла Марта. — Она, возможно, частенько сидела у герцога не коленях в таверне. — Она подтолкнула локтём Эми. — Надеюсь, она сидела у него не только на коленях.

Остальные захихикали, а Луиза нахмурилась.

— Леди, что мы говорили об уходе от неприятной беседы?

Они сразу же успокоились.

— Да, мисс, — ответили они в унисон.

Но она не могла упрекать их, что они опускались до старых привычек; они нервничали из-за своего будущего. А с затянутыми шторами, зловеще приглушающими свет восходящего солнца, наемный экипаж стал мрачным предвестником их грядущего плавания, где их втиснут в крошечные отсеки под палубой.

Эми задумчиво посмотрела на неё.

— Мы хотим быть хорошими, правда. Но мы слышали, что происходит с женщинами на кораблях…

— Знаю, — Луиза тоже знала о рассказах. Три года назад, корабль с осуждёнными даже был похищен пиратами. — Но, если вы гордитесь собой, то порядочный мужчина будет обходиться с вами уважительно.

— А другие? — отрезала Марта. — Те, о которых мы волнуемся.

— Вы, по крайней мере, должны попытаться строго придерживаться ваших принципов. Поскольку это ваш шанс на новую жизнь, если только у вас есть сила уцепиться за неё.

— Всё равно, — произнесла Марта, — я рада, что заставила моего друга купить мне несколько тампонов.

Луиза вопросительно уставилась на неё.

— Тампонов?

— Не болтай об этом при мисс Норт, дурёха, — проворчала Эми.

— Чего это? — спросила Марта. — Может, ей пригодилось бы. И Бог знает, расскажут ли ей те утончённые джентльмены и дамы.

Марта спокойно посмотрела на Луизу.

— Тампоны — это то, что используют, чтобы не забеременеть. Смачиваете их в уксусе и засовываете их внутрь вашего…

— Марта! — выкрикнула Эми. — Не будь такой вульгарной.

— Всё хорошо, — выдохнула Луиза, голова её шла кругом. Почему она не узнала об этом раньше? Она, конечно, достаточно услышала о самом акте от заключённых. Она даже узнала о презервативах для мужчин, но какой толк был в этом, если женщина хотела сохранить свое намерение в секрете? Она вряд ли могла незаметно подобраться с таким хитроумным изобретением к… штуковине мужа. — Эти тампоны. Они правда работают?

— По большей части, — ответила Эми. — Предохранение от беременности никогда не бывает наверняка. Не используйте их, как попало, мисс — не с привлекательным богатеем, за которого обязаны выйти замуж. У него будет куча денег — хватит на всё.

— Может, мисс Норт не думает ни о каком муже, — озорно произнесла Марта. — Может, она настроена завести любовника…

— Конечно, нет, — на щеках Луизы запылал румянец. — Мне лишь любопытно: юные девушки спрашивают меня о таких вещах.

Другие дамы, казалось, приняли наглую ложь, но Марта вскинула бровь, откинувшись на спинку и скрестив руки на груди.

Луиза вздохнула для успокоения.

— Может ли мужчина… ну… почувствовать тампон?

Эми усмехнулась её смущению.

— О, мисс, оставьте замужним дамам право инструктировать юных девушек в таких вещах.

— Я не против объяснить это, — Марта сверлила Луизу взглядом. — Мужчина почти ничего не замечает, когда делает своё дело. Пока женщина лежит и позволяет ему делать, что он хочет, он никогда не поймёт разницы.

— К тому же, так быстрее, — произнесла другая, и все засмеялись.

Луиза удивлённо заморгала. Звучало ужасно… прозаично, похоже на половую охоту, нечаянной свидетельницей которой она была в тюрьмах, до того как она и её друзья реформаторы навели порядок. Безусловно, это казалось не похожим на дикую бурю чувств, которую пробуждали в ней поцелуи Саймона.

Она посмотрела Марте в глаза, как она надеялась, совершенно наивным взглядом.

— И где бы… юной девушке приобрести эти тампоны?

Марта пожала плечами.

— Они есть у миссис Бейкер на Петтикоут-Лейн [27].

— Она даже продает особенный препарат для их смачивания, правда, Эми? — вставила другая женщина.

Но Эми, очевидно, потеряла интерес, так как отодвинула штору и уставилась на улицу.

— Посмотрите на них, стервятников, так и хотят наброситься.

Луиза тоже отодвинула штору и нахмурилась, увидев, что вдоль улиц выстроились зеваки, некоторые из которых захватили корзины с гнилыми отходами.

— Почему они ничего не бросают? — спросила Эми. — Они знают, кто мы. В газетах всегда печатают, когда отплывают корабли, и по охранникам они могут догадаться, что происходит.

— То, что вы в экипажах, лишает их забавы, — размышляла Луиза. Хотя, от вида ропщущей толпы, мрачно взирающей на процессию, по её спине поползли мурашки.

— Впереди герцог — вот, что их ещё удерживает, — произнесла Марта. — Люди не знают, что означают модные экипажи.

Луиза кивнула. Однако, она не могла стряхнуть накатившее на неё дурное предчувствие, особенно, когда поняла сколько миль осталось позади. Она могла лишь молиться, что мужественное присутствие Саймона будет достаточно долго сдерживать толпу, чтобы экипажи добрались до доков.