Кандидат (СИ) - Скоробогатов Андрей Валерьевич. Страница 18

— Предположительно — в командировке в южном полушарии… в Долговом Городище.

— Это где?

Станимир Тадеушевич вытаращил глаза.

— Новая Бессарабия же. Столица. Подтяните географию, Эльдар Матвеевич.

Я вспомнил, но с трудом, что Новая Бессарабия — одна из бывших колоний России в Австралии, ставшая независимой. Неужели и мой отец там же?

— Ладно, запомнил, разберёмся после, — кивнул я.

— Погодите. Вы собираетесь пустить их по ложному следу. Использовать нас как приманку. И, по правде сказать, я даже готов пойти на это, если это поможет. Но я до сих пор не знаю, можно ли вам верить… и справитесь ли вы. Не поймите превратно, но вы молоды.

— Справлюсь. И я буду действовать не один. Когда всё закончится — я отчитаюсь и помогу вам доказать, что вы всё выполнили успешно, — заверил я Станимира. — А пока что помогите реализовать план.

После небольшой паузы он кивнул.

— Хорошо… допустим, я поверю вам и соглашусь. Но у нас есть проблема, — он махнул на психолога тайной полиции, мирно спящую в его машине. — Думаю, у тайной полиции свои мысли на счёт судьбы девочки.

— Можете пока пойти поговорить с Анукой на этот счёт. А я полечу нашу таинственную незнакомку.

Даму в строгом костюме растолкали, она тут же заныла, нашарила аптечку и вколола себе обезболивающее. Закатали штанину и обнаружили сквозное пулевое в ноге. Закинули ногу на вынесенную из кафе табуретку, меня посадили рядом. Следом из кафе вышел незнакомый дядька в поварском халате, судя по реакции бандюганов — свой. Деловито пощупал ногу у дамы.

— Кость не задета, — резюмировал он и ушёл обратно.

— Всё идёт по плану… всё идёт по плану, — забормотал я.

Но на этот раз всё шло совсем не по плану. Рана даже и не пыталась затягиваться, более того — я совсем не чувствовал её краёв. Всё это продолжалось минут пять, пока женщина наконец-то не выругалась, сказала:

— Забыла совсем, — после чего расстегнула пару пуговиц на строгой блузке и вытащила наружу здоровенный амулет, висящий на шее.

— Вы чего, блок воздействия повесили⁈ — воскликнул Станимир Тадеушевич. — Видели же, что он лекарь?

— Хотите сказать, я некомпетентна? — оскалилась дама. — Я устала. Я не была дома четверо суток! С одного задания на другое!

Меня больше поразило другое. Получается, Анука, когда усыпила её в машине, сумела пробить защиту. Всё больше доводов к тому, что она не просто северянка с высоким процентом сечения.

А мой спутник после тут же ушёл в оборону.

— Прекратите на меня огрызаться! Я и не думал ничего такого про вас. Я даже не знаю вашего имени!

— Алла, — сказала она. — А мне не очень интересно ваше имя. Мне интересно, что стало с моими коллегами. Но звонить пока я не могу.

Надо же. Тёзка моей девушки, подумалось мне. Я снова забормотал свою мантру, но дело всё ещё шло не очень. Мне тоже уже дико хотелось спать, есть и прочее, а время поджимало. Но кое-что мне удалось — я нащупал и соединил пару крупных сосудов и срастил мышечные связки. В ходе процесса снова вышел тот повар, вынес поднос с сосисками в тесте.

— За счёт заведения. В счёт бюджета.

Пока я занимался, параллельно перекусывая, пациентка полезла к телефону.

— Да. Вельск. Да. Ещё двое? Да, скоро отправляемся, — закончила она разговор и сказала нам. — Надо спешить! Можно и так.

— Лучше же?

— Да, чуть лучше, — кивнула она. — Спасибо, подпоручик. Итак, может, вы скажете, наконец, зачем вы обратились к демидовским?

— К демидовским?

— Да. Узнала главного, в тельняшке. Мы их давно разрабатываем. Какие у вас планы? Мне уже кажется, что это заговор против меня. Я понимаю ценность девочки, но вы слишком импровизируете.

Информация про демидовских была новой. Но планы я решил не менять.

— Алла, заверяю вас, это не заговор. Цель — сохранить и спрятать девочку.

— Спрятать? — взволновалась она. — То есть вы собираетесь использовать вторую машину для отвлечения внимания? Или не вторую…

Боковым зрением я увидел, как парень в тельняшке привёл девушку — коренастую, лет тридцати с небольшим, а что главное — финно-угорской внешности. За мать Ануки сойдёт с трудом, но всё же.

Спецназовка же схватилась за телефон.

— Я звоню Роману Романовичу.

— Анука, давай! — махнул я рукой.

Девочка просто посмотрела на свою соседку по заднему сиденью внедорожника. Сотрудница тайной полиции мигом отрубилась.

— Теперь — рассаживаемся. Быстро!

Прощание вышло скомканным.

— Я полагаюсь на вас, Эльдар Матвеевич, — сказал Станимир Тадеушевич.

— И я на вас. Успехов вам, и спасибо.

— Вера, — протянула руку бандитка.

Голос был прокуренный, низкий, но почему-то от этого стало даже поспокойнее. Прокуренный женский голос в таких ситуациях часто говорит о большом водительском и боевом стаже.

Я сел справа от водителя, Ануке развернули заднее сиденье, где она улеглась и тут же уснула. Перед тем, как сесть, я переписал несколько телефонов из мобильника на бумажку, а из мобильника вытащил плитку аккумулятора. Сделать это следовало чуть раньше — но лучше поздно, чем никогда.

Палыч сел позади меня. Спутники выглядели дружелюбно, похоже, они были простыми таксистами и выполняли работу. Но пистолет я далеко прятать не решил.

— Спишь, дворик? — усмехнулась Вера.

— Сплю. Засыпаю, — признался я.

— Повезло тебе, я после ночной. Днём отоспалась. Ты спи, сейчас ближайший город через двести кэ-мэ.

— Пожалуй, потерплю.

— Боязко ему, что мы их с девкой прирежем, — послышался голос Палыча сзади. — И зря боисся, дворик — с курьерами императорскими у хозяев отношения особые.

— То-то сегодня в обед вы их грабить ездили, — не удержался я.

— Так то не мы! То — у Лысого какие-то свои разборки. И это обычные курьеры. А я про Особый отдел, конечно же Без особого отдела Демидовы бы многие дела бы не провернули.

— Так он из особого! — воскликнула Вера. — Силознаец?

— Что? Сенс, в смысле? Да.

— Я вообще нуль-нулём. А мощный?

— А зачем тебе? — немного резко отозвался я.

— Известно зачем. Нарожать от дворика, да ещё и сильного — мечта!

Я усмехнулся.

— Ну, ты интересная. Нет, может, я бы и согласился. Но что-то так вот сходу разбрасываться генофондом.

— Какая тебе разница? Тебе сколько лет? Двадцать? В двадцать лет дворяне сношают всё, что женского полу и имеет две ноги.

— А иногда — и когда ног побольше! — сострил Палыч, зычно загоготав.

— Тиши, бать, мелкую разбудишь, — осадила его дочь. — Скучные вы, дворяне, стали. Какие-то принципы у вас, как в девятнадцатом веке. Частота крови, все дела. Даже Демидовы уже сейчас… А в восьмидесятые — обе тётки от Демидовых родили. Одного даже в пансионат ярославский забрали, до того мощный оказался…

— Это всё от войны со Строгановыми, — ответил отец. — Сколько себя помню, у них всегда войны. Ну, не считая ста лет, что Демидовых не было.

— Не было? — удивился я.

— Ну да. Это ж новые Демидовы. Тех в середине девятнадцатого всех извели. А эти — с пятидесятых годов, из купцов, после третьей японской сумели родство доказать, и дворянство пожаловали.

— Так вот, про тёток-то. Одна рассказывала — её Тишка Демидов на танцульках поймал. Он любил по сельским дискачам охотиться, ходить, переодевшись в крепостного…

Она долго рассказывала истории из жизни, своей и своих родных, периодически вставлял фразы отец. Сперва я поддакивал, но в какой-то момент сам не заметил, как отключился.

Проснулся только когда машина вдруг резко остановилась. Где-то далеко на востоке уже забрезжил рассвет. Мы же стояли в короткой очереди из машин посреди здоровой арки с парой будок. Наверху арки виднелось:

«Добро пожаловать въ Вятскую Губернию!»

— Сколько я спал? — встрепенулся я.

— Четыре часа, — шепнула Вера. — Тише. Проверка на границе.

— Младший фельфебель Кузнецов, ваши документы, сударыня, — послышался голос за окном.

Вера молча подала документы. Молодой парень проверил их, хмуро кивая. Затем вгляделся в наши лица.