Гелен: шпион века - Кукридж Эдвард. Страница 14
«Барбаросса» и «Морской лев»
В начале ноября Гальдер отправил Гелена назад в Оперативное управление заместителем к полковнику Адольфу Хойзингеру. Уделив какое-то время Западному фронту, Гелен вновь переключил внимание на более знакомую ему Восточную Европу. Одним из первых вверенных ему заданий стала разработка планов вторжения на Балканы и восточное Средиземноморье. Этим он и занимался вместе с будущим фельдмаршалом Фридрихом Паулюсом. 14 ноября Гелен приступил к разработке операции «Марита». Это был план наращивания германского военного присутствия в Румынии для последующего вторжения в Югославию и Грецию, что в свою очередь явилось прелюдией к плану «Барбаросса» — нападению на Советский Союз. 7 декабря план «Марита» был уже готов.
Кое-кого из гитлеровских генералов мысль о войне с Россией повергала в ужас, и не только потому, что это означало войну на два фронта. По словам того же Гальдера, «предостережения военных советников вызвали к жизни тень Наполеона». Однако ни в документах ОКБ, ни в объемном «Военном дневнике» нет никаких свидетельств того, что генералы попытались хоть как-то противостоять Гитлеру. И хотя Гальдер позднее презрительно отзывался об «авантюре Гитлера» на Востоке, ему же принадлежат следующие слова: «Сегодня мы знаем, что Гитлер был прав, даже если он выбрал для вторжения в Россию такую дату, которая поставила Германию в самое невыгодное положение, а конфликт на Западе возобновился».
12 ноября 1940 года, когда Гелен все еще работал над планом «Барбаросса», Гитлер издал еще одну директиву (№ 18), касающуюся расширения военных действий против Британии путем нанесения ударов по Гибралтару с территории Испании и по Египту из Ливии. В этой директиве также объявлялось усовершенствование планов вторжения в Англию, разработанных в его июльской и августовской директивах: № 16 («Морской лев») и № 17 — о проведении военных действий против Британии с воздуха и моря.
27 ноября Гелен участвовал в долгих переговорах с Гальдером и Хойзингером. Директивы о вторжении стояли на повестке дня, и Гелен воспользовался возможностью настоять на отмене директивы «Морской лев». Он старался убедить всех отказаться от идеи вторжения в Британию и сконцентрировать всю военную мощь Германии против Советского Союза.
Гальдер посоветовал ему не беспокоиться, указав на то, что операцию «Морской лев» уже и так несколько раз откладывали и что 12 октября Гитлер сказал своим генералам: «Подготовка к вторжению в Англию будет продолжаться с единственной целью — оказывать дальнейшее политическое и военное давление на эту страну». Гальдер также добавил, что вопрос о вторжении будет вновь рассматриваться весной 1941 года. И в самом деле, Гальдер стал предвестником гневного осуждения, высказанного Рундштедтом несколько лет спустя:
«Планируемое вторжение в Англию не имело смысла, потому что у нас не было достаточного количества кораблей… мы смотрели на все это как на какую-то игру… наш флот был неспособен пересечь Ла-Манш или перевезти подкрепления. Люфтваффе также не могли выполнить эти задачи… У меня было чувство, что на самом деле фюрер вовсе не хотел вторжения в Англию, у него для этого не хватало смелости… и он надеялся, что Англия заключит мир».
Убежденный таким образом, Гелен вернулся к работе над планом «Барбаросса». В Оперативном управлении он был назначен главой специальной Восточной группы, а также стал одним из тех немногих, кто получил крайне секретную директиву Гитлера под номером 18. Было распространено всего девять копий этого документа, в котором оговаривалось, что подготовка к нападению на Россию должна быть завершена к 15 мая следующего года. Здесь же излагались следующие «общие намерения»: «Ядро Красной Армии, сосредоточенное на западе России, будет уничтожено в ходе дерзких боевых операций, в авангарде которых пойдет бронетехника. Оставшиеся части Красной Армии, еще способные оказывать сопротивление, не смогут отойти назад, в глубь страны.
Окончательная цель — отгородиться от азиатской части России по линии Волга — Архангельск. Последние уцелевшие промышленные районы на Урале в случае необходимости могут быть уничтожены с воздуха».
Заявив, что Германия может рассчитывать на поддержку Румынии и Финляндии, Гитлер вкратце рассказал о своем видении главных операций: нанести удар по Ленинграду и уничтожить все советские войска в районе Балтийского моря; предполагалось также вторжение из Польши «бронетанковых и моторизованных соединений через Белоруссию с целью быстрого захвата Москвы». Кроме того, планировалась переброска подразделений немецкой армии из польского Люблина на Украину для взятия Киева, а затем дальнейшая их переброска в Донецкий угольный бассейн. В этой директиве также упоминалось, что дальнейшие, более подробные планы операций должны разрабатываться на ее основе.
Гелен работал не покладая рук, желая выполнить все требования фюрера. Хойзингер набрал специальный штат для выполнения этой исторической задачи. Генерал-лейтенант фон Грольман осуществлял общее руководство, кроме того, в его обязанности входило следить за своевременностью исполнения стратегических разработок. Майор Гельмут Штифф возглавлял отдел картографии, а майор фон Франкенберг решал все административные вопросы. Гелен также предложил сформировать под руководством майора Гергольца секретную группу для сбора и обработки разведданных, в результате чего абвер — военная разведка Канариса — практически оказался не у дел. Гелен сам подобрал небольшой штат помощников, в основном из молодых офицеров. В его группу входили капитаны Брандт, Филиппи и Цирфо-гель, старший лейтенант Барневиц и лейтенант барон фон Фирке. Он не доверял должностным лицам, заглядывающим ему через плечо; как мы увидим в дальнейшем, этот подход волка-одиночки впоследствии станет характерным для его работы.
С невероятной скоростью он разрабатывал подробные планы и объемные документы с картами и диаграммами. В записках Гальдера говорится, что подготовительная работа началась во второй половине января (возможно, точная дата — 20 января), а к 28 января у Гелена уже был готов обширный план под названием «Проект транспортного и материального обеспечения операции «Барбаросса», на котором Гальдер сделал заметку на полях: «Отличная работа!».
2 февраля Гелен вылетел в Бухарест на совещание с румынскими военными. Разработанный им план содержал призыв к румынским властям поддержать немецкую армию, которой предстояло вести боевые действия на Украине. Румынам предложили занять территорию в низовьях реки Прут, а затем соединиться с немецкими союзниками на Днестре. Гелен не стал посвящать их в детали, так как не был уверен, насколько можно им доверять. Вернувшись назад в свою штаб-квартиру, он тотчас принялся за составление окончательного плана Балканской кампании. 17 февраля у него уже были готовы улучшенный вариант «Мариты», а также наброски нового плана вторжения в Турцию.
В марте и апреле он и его сотрудники работали совместно с аналитиками 12-го отдела Генерального штаба, которые занимались вопросами материального снабжения, с тем чтобы расставить последние точки над «і» в плане «Барбаросса». Гелен не стал показывать свою радость по поводу событий в Греции и Югославии, ведь это была не более чем прелюдия к вторжению в Россию, о котором он так долго мечтал. Еще в одном молниеносном броске гитлеровские танковые дивизии через Венгрию и Румынию ворвались в самое сердце Балкан. Операция «Марита» была выполнена безупречно. Белград превратился в груду дымящихся развалин, под которыми погибли 17 тысяч ни в чем не повинных мирных жителей. Греки попытались оказать сопротивление — Гелен их даже за это по-своему зауважал, — правда, сопротивляться им осталось совсем недолго — еще немного, и Греция тоже будет поставлена на колени.
12 мая Гальдеру был подан полный и окончательный вариант плана «Барбаросса», после чего сам Гальдер ознакомил с ним Гитлера, Кейтеля и Йодля. Гелен не виделся с семьей уже много месяцев. И вот теперь, когда, казалось бы, можно было расслабиться, сделать передышку, ему даже в голову не приходила мысль об отдыхе. Не успел он завершить разработку операции «Барбаросса», как принялся за предварительный план совместных итальянско-германских действий по захвату Суэцкого канала, что по времени должно было совпасть с наступлением сухопутных войск из Ливии.