Гелен: шпион века - Кукридж Эдвард. Страница 60

Летом 1948 года один агент-«наводчик» в разговоре с Пуллахом обмолвился, что познакомился с некой молодой девушкой, которая бежала из Чехословакии. Остановилась она у своей тети в Пассау, недалеко от австрийской границы. По мнению агента, девушка наверняка располагала полезной информацией, ведь кто-то из ее родственников служил не то в полиции, не то в органах безопасности. Для допроса девушки отрядили специального «следователя». Она оказалась хорошенькой и, главное, разговорчивой девятнадцатилетней студенткой по имени Розалия Вожена. Дома она себя чувствовала ужасно несчастной, но не из-за политических перемен, до которых ей было мало дела, а потому что родители были чересчур строги и не пускали ее вечером гулять с друзьями. Розалия утверждала, что мечтает жить в Америке. У нее в Филадельфии живет дядя, эмигрировавший в США еще до войны. Сотрудник пуллаховского центра пообещал ей посодействовать в этом, после чего принялся выуживать информацию о других родственниках. Девушка рассказала, что ее старшая сестра замужем за офицером госбезопасности. Это капитан Войтех Йержабек. «Следователь» вернулся в Пуллах и сделал рутинный запрос в архив. Собранная Геленом во время войны уникальная картотека продолжала столь же скрупулезно пополняться и в послевоенное время. В считанные минуты была найдена карточка, содержавшая исчерпывающие данные о капитане Йержабеке. Там оказалось нечто весьма любопытное. Бывший школьный учитель, Йержабек в 1938 году уехал из Чехословакии в Россию и в сравнительно молодом возрасте — к тридцати годам — сделал головокружительную шпионскую карьеру. Йержабек учился в Московском институте международных отношений — своего рода кузнице шпионских кадров. Он также был одним из немногих чехов, которых не стали принуждать к вступлению в Красную Армию, а предложили непыльную работу в НКВД. Вернувшись домой, Йержабек возглавил отделение SNP в Карловых Варах, знаменитом курорте, некогда известном под именем Карлсбад. О проделанной работе «следователь» доложил полковнику Иоахиму Роледеру, который в то время возглавлял в Пуллахе отдел III/F.

В конце июля 1948 года Гелен провел с Роледером долгую беседу на предмет «инфильтрации в чехословацкие органы безопасности». 5 августа на стол Гелену легла тонкая папка. В ней лежал один-единственный листок бумаги, а на ее обложке значилось: «Операция «Богемия». Бумага гласила: «Доверенное лицо Ондржей 4 августа в 17.00 отбыл в Прагу с заданием вступить в контакт с капитаном Войтехом Йержабеком. Задание: склонить Йержабека к сотрудничеству с «Организацией».

Вскоре папка начала пополняться донесениями, причем достаточно важными. До войны Ондржей служил в чехословацких разведорганах, а во время войны был участником чешского Сопротивления. Затем судьба забросила его в лагерь для перемещенных лиц, где на него обратил внимание немецкий следователь. Последовала вербовка, и Ондржей бьы направлен в шпионскую школу в Бад-Висзее.

Ондржей прибыл в Прагу, где первым делом разыскал товарищей по движению Сопротивления. Встретили его тепло и сердечно. В ответ он рассказал старую историю про то, что хочет вернуться домой, чтобы начать строить на родной земле социализм. Ондржей получил небольшую должность в райотделе продовольственного нормирования в пражском районе Жижков и взялся за поиски старых друзей, возможно, имеющих отношение к органам госбезопасности. Удача не заставила себя ждать — буквально через неделю Ондржей сидел напротив своего старого школьного товарища майора Вацлава Тыржека, который теперь занимал должность в государственном аппарате. Ондржей рассказал Тыржеку, что познакомился в Германии с одной девушкой, которая сбежала из дому. Девушка, дескать, утверждала, что приходится родственницей какому-то капитану Йержа-беку, занимающему высокий пост в органах госбезопасности Чехословакии. Эта новость привела Тыржека в восторг: «Да я знаю этого Йержабека, если это тот самый Войтех Йержабек. У него шикарная работа, под его началом все Карловы Вары и округа, у него и в Москве все схвачено. Ты непременно должен с ним познакомиться, расскажи ему об этой глупой девахе. Ее семья, наверное, места себе не находит. Что скажут его русские приятели, если узнают, что сестра его жены сбежала в Германию… к американцам, я правильно понял?»

Майор был не слишком высокого мнения о жизни в Праге, чувствовалось также его весьма прохладное отношение к «освободителям». Ондржей как бы мимоходом обмолвился, что, в принципе, мог бы вернуться в Мюнхен, где ему предлагали непыльную, но денежную работенку у американцев, да вот только по глупости он возьми и откажись — так замучила его тоска по родине. Майор поинтересовался, а не найдется ли и для него какое-нибудь дело, и после третьей рюмки «кирша» они уже понимали друг друга с полуслова. Майор предложил отправиться в Карловы Вары, чтобы разыскать там Йержабека. Как оказалось, капитан был не на шутку встревожен. О фортеле, выкинутом его невесткой, стало известно начальству, и Йержабека вызвали на ковер. Теперь наверняка в записной книжке куратора из советского МГБ напротив его имени появилась жирная черная метка.

Ондржею не пришлось долго убеждать Йержабека в том, что в данной ситуации разумнее всего потихоньку уйти со сцены, тем более что по ту сторону границы его примут с распростертыми объятиями. Когда на следующий день Йержабек сказал приятелю, что готов последовать его совету, Ондржей заметил: было бы неплохо захватить с собой кое-что из служебных бумаг. Там наверняка на них можно будет прилично заработать.

В Мюнхене Ондржей заранее договорился с управляющим местным филиалом «Организации», что даст знать, если план сработает. В Сисице, деревушке километрах тридцати от границы, доверенному лицу будет передана соответствующая шифровка. Курьер оставит ее в условленном месте, откуда другой курьер доставит ее через границу в Фуртам-Вальде, немецкий приграничный городок, где у «Организации» имелся постоянный филиал. Курьеры обычно прикидывались контрабандистами — перейти границу, в принципе, не составляло особого труда. Несколько пачек американских сигарет, с полфунта дешевого колумбийского кофе, полученные в лавке американских товаров, делали пограничников гораздо сговорчивее. Это как нельзя лучше характеризует и такого старого и надежного их клиента, как наш курьер.

После того как из Пуллаха пришло подтверждение и были закончены все необходимые приготовления к побегу, темной морозной ноябрьской ночью из Карловых Вар в направлении границы выехали две машины чехословацкой службы госбезопасности. Йержабек взял с собой жену и детей, майор Тыржек предпочел бежать в одиночку. Судя по всему, супруге он ничего не сказал. Третьим в их компании был сослуживец Йержабека капитан Отгокар Фейфар. Он тоже угодил к русским в «черный список» и в срочном порядке уносил ноги из Чехословакии. Правда, страшно переживал, что бросает дома пятнадцатилетнюю дочь по имени Людмила — она опоздала и не пришла вовремя в условленное место.

Две машины остановились у пограничного шлагбаума, и чешские пограничники отдали честь. Йержабек сурово сказал им, что едет на несколько часов по делам в Фурт — там ему надо кое-что обсудить с американской военной полицией. Возможно, пограничников удивило, что ради этого он захватил с собой жену, двоих детей и еще кучу каких-то пассажиров. Но Йержабек помахал у них под носом удостоверением офицера госбезопасности, и пограничники не стали задавать лишних вопросов. Вот так три сотрудника чешских спецслужб благодаря Ондржею пересекли границу, оказавшись сначала у его «куратора» в Фурте, а затем в «гостевом домике» в Мюнхене, где их уже поджидал представитель «Организации» полковник Роледер.

Йержабек передал ему прихваченные из служебного кабинета документы, в том числе и список имен чешских резидентов в Германии. Капитан Фейфар сокрушался: он признался, что был напуган и не рискнул брать с собой какие-либо бумаги. Микрофильм же остался у дочери, ведь она должна была бежать вместе со всеми. Полковник Роледер вошел в его положение, возможно, в надежде раздобыть злосчастный микрофильм. Он распорядился, чтобы резидент «Организации» в Праге посадил девушку на ближайший поезд. Сделали так, чтобы телефонный звонок в Прагу не вызвал особых подозрений — просто деловой разговор о закупках-поставках.