Гелен: шпион века - Кукридж Эдвард. Страница 83

Советское МГБ разработало изощренные планы внедрения в эмигрантские группы в Западной Германии, чтобы сеять в них раздор и разлад. В качестве иллюстрации успехов Москвы в этом деле можно привести капитана Никиту Хорунжего, украинца по национальности, служившего в одной из частей Советской армии на территории Восточной Германии.

В прошлом школьный учитель, Хорунжий в 1948 году явился на американский военный пост в Западном Берлине и попросил политического убежища. Дезертирство из советских военных частей в ту пору было обычным делом. Хорунжего доставили в отделение СИС, где он и заявил, по всей видимости вполне искренне, что им движут в первую очередь личные мотивы. В его родном Херсоне у него остались жена и двое детей, но, служа в Восточной Германии, он познакомился с немкой по имени Элизабет Вернер. Он ее любит и хотел бы на ней жениться. Когда же он обратился к своему начальству посодействовать с разводом и позволить ему жениться на новой немецкой подруге, ему пригрозили трибуналом и приказали возвращаться домой. Вот почему он решил податься к американцам в надежде, что Элизабет сумеет перебраться к нему в западный сектор.

Так капитан Хорунжий стал агентом американской военной разведки «Джи-2» в Грисхайме, вступил не в одну, а сразу в несколько антисоветских организаций, был повышен в звании до инструктора в Оберурзеле — там у американцев, после того как Гелен со своей «Организацией» перебрался в Пуллах, все еще оставался центр «Джи-2». Хорунжий также имел контакты с группами ЦРУ, работавшими независимо от Гелена. Вскоре он снискал себе репутацию непревзойденного инструктора для обучения агентов, состоявших в НТС. Его даже попросили организовать специальные курсы в шпионской «школе» в Бад-Хомбурге, а также почитать лекции в центрах разведподготовки в Кауфбойрене и Бад-Висзее. Сам Гелен считал Хорунжего настоящей находкой.

На самом же деле Хорунжий был советским агентом и все это время отправлял донесения в штаб МГБ СССР в Карлсхорсте. Так русские узнали все, что хотели узнать, о шпионских школах в Западной Германии, о методах подготовки и внедрения шпионов, о радиоснаряжении и способах связи и, самое главное, о структуре и руководстве таких организаций, как НТС, ОУН, РОНД, и прочих эмигрантских групп, ожесточенно соперничавших тогда за финансовую поддержку со стороны американцев и англичан.

В Москве руководство МГБ уже давно составило большой список эмигрантских лидеров, сотрудничавших с Геленом, СИС и ЦРУ и поэтому подлежавших «ликвидации». Как только наступал удобный момент, для совершения возмездия откомандировывался специальный «разъездной ликвидатор». Особенной нелюбовью МГБ пользовался глава НТС Георгий Околович — в Москве считали, что именно он несет ответственность за распространение миллионов антисоветских пропагандистских брошюр и листовок, которые какими-то неведомыми путями попадали в казармы советских войск на территории Восточной Германии и Австрии.

Хорунжий передал своим начальникам в Карлсхорсте подробнейший план покушения на Околовича. В нем было все — планировка его квартиры и представительства во Франкфурте и Бад-Хомбурге, его распорядок дня, фотографии лидера НТС, причем на одной он был изображен на какой-то вечеринке вместе с женой и Хорунжим. В феврале 1954 года во Франкфурт-на-Майне, чтобы «исполнить приговор», прибыли «ликвидаторы» — капитан МГБ Николай Холков и два гэдээ-ровских агента. Но, увы, Холкову помешала собственная совесть. Вместо того чтобы выпустить в Околовича обойму отравленных пуль, он покаялся перед своей жертвой и сдался в руки полиции. Хорунжий, которого выдал один из его курьеров, уже был к тому времени арестован и в 1954 году приговорен к 14 годам тюрьмы. Спустя пять лет его и еще нескольких первых советских шпионов под шумок обменяли, и он вернулся в Россию, где следы его затерялись. С большим опозданием Гелен осознал, что не кто иной, как Хорунжий, сорвал как минимум одну парашютную заброску агентов в 1953 году. Тогда именно он занимался подготовкой диверсионной группы, в которую входили Лакно, Горбунов и Ремига. История с порученной Холкову операцией «Рейн», похищения нескольких лидеров НТС и ОУН, ожесточенная вражда между эмигрантскими группировками, что, между прочим, привело к кровопролитию, убийство главы азербайджанского отдела радио «Свободная Европа», покушение на президента НТС Поремского и, разумеется, убийство Степана Бандеры и Льва Ребета, еще одного лидера украинских националистов — увы, все это мы вынуждены оставить за рамками нашего повествования. Тем не менее обо всем этом стоит упомянуть хотя бы вскользь, чтобы еще нагляднее стала картина запутанных интриг, соперничества, предательства и изощренной шпионской деятельности коммунистических разведок, не утихавшей долгие годы в эмигрантских группах, обосновавшихся в Западной Германии.

Не удивительно, что Гелен остерегался поддерживать с ними тесные контакты, а позднее и вообще отказался от таковых. Правда, была одна сплоченная группа эмигрантов, не знавшая внутренних распрей, не замахивающаяся на невыполнимые планы — это были эстонцы и латыши, чьи независимые республики оказались обращены в советское рабство.

Кому достанутся прибалты?

Многие беженцы из Прибалтийских республик, бежавшие в Германию в последние месяцы войны от наступавших русских армий, в конце концов оказались в Англии. Латвия и Эстония поддерживали с англичанами торговые связи на протяжении не одного столетия, так что прибалтийских эмигрантов приняли на Альбионе с теплотой и заботой. Среди них С ИС нашла для себя немало желающих сотрудничать и даже готовых вернуться домой уже в качестве британских агентов. Одна из таких передовых добровольческих групп была доставлена в Эстонию британским траулером весной 1952 года. Группа состояла из Зигурда Круминьша и Яниса Плоса — по странному стечению судьбы, история Круминьша нам стала известна от Фрэнсиса Гэри Пауэрса — с сентября 1960 по февраль 1962 года они сидели в одной камере во Владимирском централе.

Когда Латвия в 1940 году попала под сапог русских, Круминьшу было всего тринадцать. Спустя год Гитлер напал на Советский Союз, и германские войска выдворили русских с территории Прибалтийских республик. В 1944 году, когда немцы уже отступали, Зигурд, как и большинство его соотечественников, воспылал ненавистью к русским и поэтому вступил в немецкую армию. Немцы обещали независимость его родине, а семнадцатилетний парень мало что смыслил в политике и вряд ли понимал, что для немцев война уже проиграна. Его ждало бесконечное отступление — до тех пор, пока его часть, изголодавшаяся и деморализованная, не дошла до Германии.

В апреле 1945 года, еще не сняв немецкой формы, юноша оказался в британском лагере для военнопленных, где один добрый офицер-англичанин сжалился над ним и взял его рассыльным в штаб британской части. Там Круминьша завербовали в шпионы и отвезли в Англию, где он прошел курс радиоподготовки. В конце концов он высказал готовность вернуться в Латвию, чтобы принять участие в деятельности подпольного латышского сопротивления. Предполагалось, что он будет обеспечивать радиосвязь и помогать переправлять людей из Латвии в Швецию.

Круминьш и его спутник установили связь с различными националистскими группировками, которые на протяжении ряда лет прятались в лесах, совершая время от времени диверсионные вылазки. Круминьш рассказал Пауэрсу, что ему удалось установить радиосвязь с Англией и что он провел в рядах партизан почти два года, пока какой-то предатель не донес на них советским органам госбезопасности. Так британские агенты были арестованы. В 1955 году Круминьш предстал перед Военным трибуналом как шпион и предатель и был приговорен к пятнадцати годам тюрьмы. Почти три года он провел в одиночной камере, но в 1958 году его перевели во Владимирский централ, где условия содержания отличались в лучшую сторону. В 1960 году там появился новый заключенный, Пауэрс, с которым Круминьш делил камеру № 31. Заключенные подружились. Впоследствии Пауэрса обменяли на знаменитого советского шпиона, полковника Рудольфа Абеля. В своих мемуарах Пауэрс описывает минуты прощания с Круминьшом, которому предстояло провести за решеткой еще шесть долгих лет, прежде чем его перевели досиживать срок в трудовую колонию.