Кровная месть (СИ) - Капба Евгений Адгурович. Страница 46

Ковролант прошел через половину герцогства незамеченным. Подготовка и планирование принесли свои плоды, разведчики загодя предупреждали о появлении на горизонте воинских отрядов или купеческих караванов, и их обходили, а одиноких путников — задерживали на сутки или двое, чтобы их рассказы уже не могли навредить реализации задумки Буревестника.

Сказать, что гарнизон Дуал-Кульба был шокирован появлением целой армии под своими стенами — значит, не сказать ничего. Две тысячи воинов под черными знаменами, которые прибыли с первыми лучами солнца и сходу принялись разбивать лагерь и перерезать пути сообщения — этого кого угодно застанет врасплох. Суматоха и паника, крики и топот — толстые стены твердыни скрывали за собой настоящий кавардак.

Насколько это было возможно, Рем изучил историю этого странного места, которое сотни лет существовало под эгидой Синедриона. Оптиматская аристократия порой предпочитала прятать свои проблемы, а не решать их, если огласка могла навредить репутации, и Белые Братья предоставляли баронам и графам с приставкой «дю» перед фамилией отличный шкаф для скелетов.

Здесь, в стенах Дуал-Кульба содержались не только и не столько люди с психическими расстройствами. Нет, и такие были — для них отвели целую башню, за ними присматривали и даже пытались лечить — в соответствии с теорией и практикой оптиматского вероучения, то есть — методами довольно варварскими. Но большая часть камер и казематов была отведена для тех, кто заигрался с магией — и проиграл.

Их нельзя было сжечь на площади, как какого-нибудь бродячего ведьмака или сбрендившую деревенскую знахарку — они ведь принадлежали к благородному сословию. И нельзя было делать вид, что ничего не происходит: изменения в психическом и физическом состоянии порой были слишком явными. А потому — их прятали, ссылаясь на душевный недуг и необходимость лечения.

Весь штаб выехал вперед, за циркумвалационную линию, которую уже начали возводить солдаты. Офицеры переговаривались, обмениваясь мнениями по поводу укреплений и возможности штурма.

— Знаешь, какое самое распространенное средство в таких, прости, Господи, клиниках? — Патрик, сделав руку козырьком, оглядывал расположившуюся перед ними крепость. — Лоботомия. Никого они там не лечат. Превращают в овощей и держат под замком, вот и всё. Так удобнее всем этим дю Молле и дю Ваграмам, так удобнее Синедриону и персоналу этой богадельни. Аристократы платят денежки за содержание родственников, Синедрион выставляет себя пастырями Божьими, которые заботятся о своих бедных овечках… А тот факт, что большую часть этих людей вполне можно вернуть к нормальной жизни научными… Или — признаю — ортодоксальными методами, тем же нанесением клейма, напрмиер… Это их не волнует.

Рем имел весьма смутные представления о то, что такое «лоботомия», но уточнять не стал. Только нервно потер свой лоб.

— Маэстру! Мы должны обложить замок так, чтобы ближайшие три дня ни одной весточки во внешний мир из него не попало! — сказал он. — За дело, за дело! Ёррин Сверкер — на пару слов…

С обращениями к тангарам пока что возникали сложности — «маэстру» они не признавали, на «милостивый государь» не откликались, но и фамильярности не терпели. Полное личное и родовое имя — вот что их устраивало. Гномы в основном ехали на фургонах, а когда хотели размяться — бежали рядом, держась за борта. Их мерная трусца вполне позволяла не замедлять темп хода корволанта, а выносливости могли позавидовать даже ломовые лошади: десять верст не сбивая дыхания — такие возможности впечатляли!

— Архитектура ар-р-рхаичная, но в целом ничего крепостица, надежная, — Ёррин одобрительно цикнул зубом. — Шесть квадратных башен, донжон отсутствует… Это психдом, да? Внутреннее пространство, наверное, используют для прогулок. Донжона нет, цитадели тоже. Стены из… Известняк? Беру свои слова про надежность обратно. Толщина и высота еще ничего не значат.

— Знаешь, зачем я взял вас с собой? — напрямую спросил Аркан. — Я имею в виду вас, тангаров?

— Хотел испытать в деле своих новых вассалов, ясен пень! — буркнул Сверкер. — Все же знают что гномы — лучшие воины!

— Я провел довольно простые математические вычисления. Посчитал время, за которое ты в одиночку пробил ход из подземелья Цитадели Буревестника к морю, сквозь сплошной каменный монолит. Потом сложил усилия еще двух десятков таких же опытных забойщиков, сделал поправку на суглинок и подзол, который господствует в этих местах… В общем — мне нужно, чтобы куртина между во-о-он той и этой башнями обрушилась.

— Разгарнак! — выдохнул Сверкер. — Ого! Умеешь ты задачи нарезать, высочество. Охереть можно! Суглинок — это, конечно… Хм! А что? А почему бы и да? А времени сколько есть у нас?

— Два, три дня и помощь всех и каждого в нашем войске. Мы должны занять Дуал-Кульб до того, как сюда нагрянет Массакр! Я, конечно, сейчас наведаюсь под стены и предложу сдаться сразу, но вряд ли они согласятся.

— Эй, высочество! А не слишком ли ты охренел? Какое отношение имеет психдом к твоей этой вендетте? Это ж этот, как его… Неконвецо… Конвекцо… А-а-а, ж-ж-жопа! Не по правилам так воевать, когда кровную месть объявили! Каким хреном до вендетты дурдом? Или как? И какого хрена ты уверен что Массакр сюда припрется, если мы плотно обложим замок?

— О-о-о, я уверен, у них есть какой-то способ для связи. Не только голуби, которых сожрут наши ловчие птицы, и не только гонцы, которых перехватят южане.

— Магия?

Аркан кивнул: дежурный волшебник, или — какой-нибудь артефакт… Определенно, в месте, где содержат измененных чарами людей должно быть что-то эдакое.

— А что касается неконвенциональных способов ведения войны… Кровная месть предполагает, что законной целью для атаки является любой член враждебной семьи. Любой, без исключения. Прежде чем выдвигаться в поход, я выяснил — с вероятностью в девяносто девять процентов в одной из этих башен содержится мать барона, — Рем выплюнул эти слова горьким комком и сжал зубы. — И охрана здесь — наполовину из людей дю Массакра.

— Э-э-э-э-э… — даже толстокожий тангар опешил. — Ты собираешься убить его мать?

— Вот, значит, какого ты обо мне мнения, Ёррин Сверкер? — оскалился Аркан. — Если ты задаешь такой вопрос — то, пожалуй, Массакры его зададут тоже. Значит, мы всё делаем правильно. Давай, легендарный вождь! Мне прямо сейчас нужен четкий план — где ты собираешься рыть подкоп, чтобы сломать стены, и как сделать подготовку к этому незаметной.

Конечно, в ответ на предложение открыть ворота и капитулировать, со стен замка полетели стрелы. Начальник лечебницы — худой и лысый Белый Брат с фанатичными глазами — поливал ортодоксов проклятьями и предавал анафеме, комендант — рыцарь в глухом шлеме, тяжелых доспехах и котте в цветах дю Массакра, предложил сдаться самому Рему. Мол, камерой его обеспечат, ведь он настоящий псих, если думает, что возьмет Дуал-Кульб с парой тысяч бродяг, когда гарнизон готов к бою, а припасов столько, что они могут швыряться мешками с зерном в нападающих и всё равно не испытывать недостатка в провизии…

— Я не воюю с лекарями, я не воюю с больными, не воюю со священниками! — Аркан принял на щит еще две стрелы и поднял лошадь на дыбы. — Пусть все дю Массакры и их люди выйдут сюда, ко мне, безоружные, и я немедля уйду прочь. И сохраню им всем жизнь до самого Высокого Совета, клянусь! Если же нет — через пять дней замок падёт! Пять дней, слышите⁈ Пять дней!!! Я взял оплот Жоанаров, взял Риоху — неужели вы думаете, что не возьму Дуал-Кульб?

Ответом ему были новые стрелы, одна из которых вонзилась в круп коню, покрытый только попоной. Скакун обиженно заржал, и, не слушаясь седока, понёс в сторону разворачивающегося воинского лагеря.

— Идиот, — сказала Сибилла, которая встречала его у шатров. — Ты просто идиот, Тиберий Аркан Буревестник.

— Ты про что? Про это? — он передал истыканный стрелами щит в руки кого-то из дружинников. — Рожденный повешенным быть — не утонет! Не погибну я от случайной стрелы под стенами психушки. Думаю, меня отравят во время придворной интриги, или зарежут в собственной постели, после того как я стану герцогом. Вот такая смерть меня действительно пугает… А стрелы… Ну, стрелы это нечто видимое и осязаемое, я могу им кое-что противопоставить.