Кровная месть (СИ) - Капба Евгений Адгурович. Страница 6

— Давайте не будем трогать мою покойную мать? — вскинулся Рем. — Она погибла во время родов, и Селена — единственное что мне о ней напоминает. И поверьте мне, я сделаю всё, чтобы укоротить руки каждому, кто угрожает убийством моей сестре! Этот маленький засранец Мишель дю Жоанар во всеуслышание заявил мне о кровной мести, клянусь Огнем и Светом! Он сам признался, что бывал у стен замка Аркан вместе с дю Массакром! И, черт бы меня побрал, если я первый напал на молодого маркиза Виктора! Да — я нанес ответный удар, который вышел сокрушительным. А что бы вы предприняли на моем месте? Сам маркиз приводит к лагерю моих людей полсотни латников и пытается схватить меня, а его наследник говорит о кровной мести… Если это не повод для вендетты — то что тогда? Ах, да… Когда дю Массакр пытал меня и люди Закана несколько раз покушались свести со мной счеты — вы ведь и это не посчитали хорошим поводом… Лучше бы я сдох, да? Тогда у Децима и отца было бы достаточно веская причина для мести, как думаете?

Бриан дю Грифон не мог не признать солидность таких аргументов. Тем более, Рем выразил готовность поклясться, а это было очень, очень серьезно. Потому коннетабль поднял ладони в обезоруженном жесте:

— То есть Арканы — ни при чем? Ты не претендуешь на скипетр, и весь этот бардак с Заканом и дю Массакрами — личное?

— Если бы я хотел начать гражданскую войну за герцогство — неужели я оставил бы в живых Флоя, как думаете? Он, кстати, передавал вам привет и пожелание сбрить усы — они очень некуртуазно выглядят, вот что он сказал. Я гостил у него на острове недели две назад, и мы вместе даже провели операцию против гёзов, у Гагарочек… Не знаете, кстати, какого черта пираты чувствуют себя как дома в мирных гаванях нашего родного герцогства? — Рем пристально посмотрел в глаза коннетаблю.

Не мог сей воинский начальник не ведать о таком безобразии. Знал, точно знал… И ничего не делал. А потому…

— А потому, маэстру коннетабль, я бы настоятельно рекомендовал вам отойти в сторонку и не мешать нам с братьями прикончить тех, кто хочет прикончить нас. И тогда будет у нас в герцогстве тишь да гладь да Божья благодать… Снова.

Дю Грифон насупился еще сильнее, и что-то шептал губами под покровом пышных усов некоторое время, а потом — ГДАХ! — врезал по столу кулаками так, что посуда задребезжала а вино из кубков расплескалось:

— Вы хотите Крылатый поход⁈ Вы что, не понимаете, что будет если скипетр возьмет ортодокс⁈ — коннетабль вскочил со своего места и его люди, дожевывая и допивая, также встали из за стола. — Ты неплохой парень, Тиберий-младший, но тебя уже зовут Буревестником… Слишком много от тебя проблем! Я не совсем дурак чтобы разбираться с феодальной вендеттой, если стороны не хотят примирения… Пока весь этот бардак остается в рамках кровной мести — войско герцогства в стороне. Но стоит мне почуять, что ваши аркановские лапы тянутся к скипетру, то, видит Бог…

— Ваше высочество! Выше высочество! — по лестнице поднимался один из ополченцев-ортодоксов. — Люди из Роквера у ворот, просятся под вашу руку…

— Вот как, значит… — недобро осклабился коннетабль. — Ну-ну… Я предупредил тебя, Буревестник!

Рем чувствовал, что его лицо горит. Далось им это «высочество»! Он резко встал, отодвинул стул и подошел к дю Грифону близко-близко, так, что смог прошептать в самое ухо:

— Там к морю выходит калитка, у самого обрыва. Отправьте туда кого-нибудь прямо сейчас… Доэрти выведет людей. Две женщины и четверо детей, один из них мальчик лет пяти.

Усатый рыцарь даже дышать перестал, слушая очень внимательно.

— Сделайте так, чтобы ни я, ни мои братья, ни тем более — отец о них больше никогда не услышали. Вы меня понимаете?

Бриан дю Грифон удивленно глянул на него, задумчиво кивнул, а потом проговорил:

— А вы не похожи на остальных Арканов… Ваше высочество! — и пошел прочь.

Из портового городка выливался сплошной поток беженцев. Бог знает, чего себе вообразили эти люди, но стоило отряду всадников с черными знаменами появиться у той его окраины, что смотрела на замок, как кибитки, фургоны и повозки, сопровождаемые пешеходами и домашней скотиной под рёв и стенания начали выливаться из городка сплошным потоком. Слезы, крики, щелканье бичей и скулежь собак, молитвы и ругань наполнили воздух…

Рем смотрел на весь этот дурдом по привычке вздернув левую бровь. Однако, дурная у него репутация! Жители порта, видимо надеялись на войско коннетабля, но теперь, когда герцогская гвардия ушла, решили попытать счастья в бегстве, не имея храбрости сражаться и желания — подчиниться новому владельцу замка.

— Взгляните! — Патрик Доэрти указывал на небольшую группу, которая никуда уходить не намеревалась. — Нас всё-таки встречают.

Несколько безоружных мужчин стояли у самого въезда в город, и явно смотрели в сторону всадников Аркана.

— Что ж, не будем обманывать их ожиданий… — Рем тронул пятками бока коня и двинулся вперед.

Его войско состояло в основном из пехоты, но что-то около трех десятков кавалеристов имелось. Конница выполняла функции личной охраны и разведки, командовали кавалерией южане — Шимус и Коннор. Ортодоксы ведь привыкли воевать пешим порядком, опираясь на укрепления или фургоны, и слыли стойкими и умелыми воинами. Но для таких вот рейдов, как этот, всадники были незаменимы: не брать же с собой сотню тяжелых пехотинцев, чтобы понять, что к чему в ближайшем городишке?

Чем ближе к границам жилой застройки приближалась кавалькада во главе с баннеретом, тем сильнее разгорался огонь любопытства в его душе.

— Это что там — гномы? — не выдержал и спросил он, хотя ответ был очевиден.

— Точно так, маэстру! — отозвался Шимус. — Три подгорника, остальные вроде человеческого рода, на вид — ортодоксальные купцы. Может, из Аскерона?

Южане запанибрата не держались, но «высочествами» и «монсеньорами» не сыпали — принятое вежливое обращение равного к равному — маэстру — их вполне устраивало. Рема, впрочем, тоже. А вот наличие среди принимающей стороны некого пожилого и хмурого мужчины в потертом коричневом камзоле и с тростью в руках не то чтобы не устраивало, но всерьез нервировало. Диоклетиан Гонзак? А он тут какого черта забыл?

Один из купцов — огромный бородач с лысой башкой, облаченный в синий суконный кафтан и перепоясанный широким кушак поперек объемного пуза, вышел вперед. В его толстых как стволы деревьев руках обнаружился классический каравай — с украшениями в виде колосков из теста и солонкой посередине. Их встречали с хлебом-солью?

— Обчество славного города Крачки приветствует храброго маэстру Тиберия Аркана Буревестника! Примите наше гостеприимство, отведайте чего Бог послал… — купцы и гномы смотрели на баннерета выжидающе.

Его было легко вычислить: баннерет и знамя в походе — вещи неразделимые, разве что в лютой сече аристократ-ортодокс может отдать штандарт ординарцу или пажу, чтобы не отвлекаться от боя. Спешиваясь, Аркан сдерживал улыбку: у жителей побережья явно были проблемы с фантазией: Олуши, Гагарочки, цитадель Чайки, теперь еще и Крачки! Одни морские птички! Не хватает пожалуй, только Бакланчиков и Альбатросиков… Хотя один Буревестник, похоже, тут завелся.

— Во имя Господа нашего, Владыки Огня и Света, Творца миров! — Рем осенил себя знаком огня. — Мое почтение вам, маэстру, и мое почтение всему обч… Обществу славного города Крачки!

Аркан, повинуясь обычаю, отломил кусок хлеба, макнул его в соль и отправил в рот.

— Выпечка что надо! — сказал он. — Я бы заказал у этого пекаря припасы для своей дружины!

Встречающие вдруг расплылись в улыбках, а бородатый верзила, который и держал каравай в руках, смущенно прогудел:

— Сам пёк! — а потом сверкнул глазами: — О заказе вестимо поговорим…

Говор у него был примечательный. Рем не удержался и спросил:

— А те, что бегут из города, это…

— Это оптиматы. И семьи флотских. Они думают, что начнутся погромы, сильно испугались как быстро вы взяли замок! — откликнулся Гонзак. — Пройдемте в ратушу, нужно многое обсудить!