Из-за денег (сборник) - Шекли Роберт. Страница 30

— Пошли, Тони, — сказал я, высовываясь из подъезда.

— Еще не время. Что с тобой? Ты хочешь все испортить?

Я заставил себя сдержаться. Наверное, он прав. Нужно было подождать. Если бы Толстый заметил нас сейчас, он бы, конечно же, насторожился. Я сжимал что есть силы кулаки и ничего пока не мог поделать. Мое настроение было прескверным.

Джейн и Толстый дошли до переулка, свернули в него и исчезли из вида.

— А теперь — вперед! — скомандовал Тони, и ему не нужно было повторять эти слова дважды.

Мы выскочили на улицу и помчались к переулку. Внутри меня словно все оледенело. Мне казалось, что секунды тянутся как часы.

И в этот момент впереди нас остановилась полицейская машина, два фараона выскочили из нее и двинулись навстречу.

— Оба стоять и не двигаться! — приказал один из них.

— В чем дело? — спросил Тони.

— Сейчас узнаешь, парень. К стене и спиной к нам!

— Послушайте, мистер… — начал было я.

— Ты что, глухой? Сказано, к стене!

Возражать не было никакого смысла. Мы подошли к стене и оперлись на нее руками. Один из фараонов ощупал мое длинное тело, но ничего не нашел.

— Где были? — спросил тот же неумолимый голос.

— Я был в кино. Только что оттуда.

— Неужели?

— Это правда, мистер. Разве запрещено ходить в кино?

— Что у второго? — спросил полицейский напарника.

— Тоже ничего. Ты думаешь, нам следует доставить их в участок?

Внезапно я почувствовал, что почти теряю сознание. Колени подкосились, и я прислонился к стене, чтобы не упасть. Я считал себя крепким парнем. Всегда не любил фараонов и не боялся их. Но не в эту ночь. Все время думая о том, что происходит там, в темном переулке, я начал паниковать, поскольку, если они доставят нас в участок, а это в миле-две отсюда…

— Послушайте, мистер. Мы действительно были в кино. Честное слово!

Тот, что командовал, по-видимому, о чем-то задумался.

— Отведи другого в кинотеатр и проверь их алиби, — приказал он напарнику.

Тот взял Тони за локоть, и они двинулись с места. Я готов был заплакать.

Фараон достал сигарету и закурил. Он никуда не торопился. Медленно оглядел меня с ног до головы.

— Ты что-то нервничаешь, парень. Что-нибудь не так?

Я выдавил из себя улыбку.

— Все в порядке. В порядке! Или нет?

— Я не знаю. Я себя спрашиваю.

Я почти истерически расхохотался. Он еще себя спрашивает! Все было бы в порядке. Если бы не Толстый маньяк. Если бы мы успели вовремя прибежать. Я невольно посмотрел в сторону переулка. Никакого шума. Ничего. Я снова заговорил с полицейским, стараясь казаться безразличным.

— Кого вы ищете?

— Каналий, которые ограбили магазин в соседнем квартале.

— Это не мы.

Фараон уставился на кончик сигареты.

— Скоро я это выясню, дружок.

Мой взгляд снова устремился туда, куда Толстый увел Джейн. Пот ручьями стекал со лба. Я до боли царапал ногтями кирпичную стену.

Толстый вышел из переулка. Несколько секунд он стоял неподвижно посередине улицы, повернув голову туда, откуда появился. Словно забыл что-то. Я увидел, как он бросил какой-то предмет к обочине тротуара. Полицейский ничего не заметил. Толстый развернулся и быстро зашагал в противоположном от нас направлении.

Я почувствовал сухость во рту. Хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. Я молча следил, как Толстый удалялся, пока не исчез из вида. В эту минуту к нам подошли второй полицейский и Тони.

— Они действительно были в кино. Кассирша его узнала.

— Ну, что ж, парни, на сегодня вы свободны. Можете идти по домам…

Я не дослушал. Ноги понесли меня к переулку. Тони поспешил за мной. Фараоны уселись в машину и, развернувшись, уехали. Я ускорил шаг и перешел на бег.

Мы подбежали к началу переулка. Тони наклонился и поднял то, что Толстый небрежно бросил. При свете фонаря я увидел — мой друг держал в руке нож. Лезвие было в крови. Наши взгляды встретились, и мы бросились в переулок. Мне стало невыносимо плохо. Я хорошо знал, что мы найдем.

Кен Джилфорд

Минус одна жена

Джон Уикмен, честно говоря, имел два крупных недостатка. Первый — это то, что он был бухгалтером. И не только в профессиональном смысле. Он думал как бухгалтер, строил свое существование соответствующим образом, принимал необходимые решения — и все согласно стоимостным выражениям, балансам, дебетам и кредитам. Второй его недостаток состоял в том, что у него была жена.

Обычно такого рода пороки не образуют в комбинации некое взрывчатое вещество, не ведут к убийству. Но в случае с Джоном Уикменом смесь действительно взорвалась. И все из-за того, что внутри тела этого человека жила бухгалтерская душа. К тому же, он выбрал себе в жены самую вздорную и никчемную особу.

Первые признаки неизбежной развязки проявились в конце декабря, вечером, сразу же после празднования Рождества, тогда, когда обычно каждый здравомыслящий человек приводит в порядок свои счета, свои мысли, свои чувства, намечает планы на будущее. Джон Уикмен был именно таким методическим человеком, не из тех, кто надеется на авось.

Итак, все началось холодным декабрьским вечером.

— Шестьсот долларов из семейного бюджета нужно будет потратить на меня, — начал Джон прикидывать на бумаге. — Шестьсот долларов из семейного бюджета уйдут на нужды Флоры…

— Джон, — вмешалась Флора, сидя на качалке в углу комнаты. — У меня кончаются запасы моих любимых шоколадных конфет.

— Это печально, дорогая, — ответил он, не отрывая глаз от своей калькуляции.

— Но, к тому же, я хотела бы посмотреть по телевизору вестерн после полуночи. Ты не будешь возражать?

Погруженный в свои расчеты, Джон не уловил связь между конфетами и фильмом. Хотя это он должен был сделать. Шоколадные конфеты и ночные фильмы по телевидению были достаточно частым явлением в его доме.

— Джон, — продолжила Флора более настойчивым тоном, — ты же знаешь, как мне нравится жевать шоколадные конфеты, когда я смотрю фильм.

Да, об этом он тоже должен был знать очень хорошо. Но назойливое напоминание вырвало его из внутреннего увлекательного мира размышлений над расчетами по поводу семейного бюджета.

Флора обладала гнусавым тягучим голосом, даже когда у нее проявлялось хорошее настроение. Но сейчас она была явно не в духе, голос ее повысился на октаву, поэтому он звучал как писк попавшей в капкан крысы. Назойливый визг, исходивший из довольно внушительного тела, подействовал ему на нервы. Флора, возможно, из-за пристрастия к шоколаду, весила почти сто двадцать килограммов.

— Будь примерным мальчиком, — сказала она, — и сбегай в магазин за шоколадными конфетами.

Джон редко спорил с Флорой, но на этот раз он осмелился. Вероятно, искра возмущения, вспыхнувшая бог знает как, уже воспламенила огонь в глубине его сознания.

— У меня нет времени для беготни, — ответил он. — Я занят серьезными расчетами нашего семейного бюджета. Когда я с этим покончу, у меня появится время для составления аналогичных балансов для других людей. Тебе хорошо известно, Флора, что та бухгалтерская работа, которую я дополнительно беру на дом, является существенным источником нашего дохода. Позволяет нам сравнительно неплохо жить, а не прозябать.

Флора сделала недовольную гримасу, уставилась в потолок, поджала губы, а затем издала громкий вздох. Когда-то она была привлекательной женщиной, и привычка ухаживать за собой еще полностью не покинула ее. Окрашенные в рыжий цвет жидкие волосы были уложены завитками. Ресницы подведены, на губы наложена ярко-красная помада — и все довольно умело. Одетая в просторный японский халат, в плетеные сандалии на босую ногу, Флора отнюдь не выглядела неряхой. Но сто двадцать килограммов все-таки не красят любую женщину.

— Хорошо, Джон, — сказала она. — Все хорошо, что хорошо для тебя.