Отверженный VIII: Шапка Мономаха (СИ) - Опсокополос Алексис. Страница 28

— Я хочу поговорить с Камиллой! Немедленно!

— Вечером.

— Немедленно! — повторил виконт.

— Вечером, — в свою очередь повторила бабушка и добавила: — Может быть.

Карингтон покраснел ещё сильнее, но ничего не сказал. Бабушка сбросила звонок, выключила телефон и заметила:

— Совсем не держит удар наш виконт.

— Он искренне считает, что мы поступили с ним так, как он не заслуживает, — сказал я.

— Ну а что ты хотел? Он же англичанин. Подлости и гадости устраивать может только он, в отношении него нельзя, — ответила бабушка и рассмеялась.

— Главное — чтобы ни он, ни этот Ваш Гарри не догадались, что мы не сможем ничего сделать с семьёй Карингтона.

— Что значит, ничего не сможем сделать? — удивилась бабушка. — Я сказала, что не смогу убить его детей, но прожить в этом замке до своего совершеннолетия они вполне могут. А жену и убить можно, если очень уж надо будет.

Я не понял, была ли это очередная шутка или бабушка действительно могла убить жену Карингтона. Скорее всего, шутка, но прозвучало зловеще, и я предпочёл не развивать эту тему. К тому же в этот момент постучали в дверь.

Княгиня Белозерская разрешила войти, дверь открылась, и через порог кабинета переступил Тойво. И тут же принялся просить прощения. Руку ему к этому времени уже восстановили, и эльф выглядел на все сто. Разве что был невероятно расстроенным.

— Успокойся! — перебила Тойво бабушка. — Ты ни в чём не виноват, я ещё благодарить тебя должна, что помог моему внуку выбраться оттуда.

— Это князь помог нам всем выбраться, — возразил Тойво. — А я провалил операцию и подверг жизнь князя риску.

— Ты ничего не провалил и ни в чём не виноват! — отрезала бабушка. — Это мой промах. Да, иногда такое бывает — я ошибаюсь. Я знала, что у Романа больше сердце, но не думала, что до такой степени. Я рассчитывала, что он разрушит часть здания, ты сообщишь ему, что в тюрьме никого нет, и вы спокойно уйдёте. Но иногда возникают ситуации, когда действует не разум, а эмоции, тем более, если тебе девятнадцать. Я забыла об этом.

— В любом случае там в Лондоне я потерял контроль над ситуацией, — стоял на своём Тойво. — Князь мог погибнуть.

— Не мог он погибнуть, — возразила бабушка. — Человек с большим сердцем в груди и мечом мастера Ёсиды в руках может погибнуть лишь в одном случае — если он полный идиот. Рома, конечно, часто чудит, но он не идиот.

Здесь ни Тойво, ни уж тем более я возражать не стали, бабушка улыбнулась и добавила:

— В Лондоне всё прошло хорошо, даже лучше, чем я могла думать. А что касается риска и всего прочего, не забывайте: чтобы стать сильнейшим, надо драться с сильными!

— Мне кажется, Ваша Светлость, что драться с герцогом Эджертоном князь пока не готов, — осторожно заметил Тойво.

— Пока! — сказала княгиня Белозерская и опять стала очень серьёзной. — Но пока и необходимости такой нет. Однако рано или поздно она возникнет, и нам надо сделать всё, чтобы к тому моменту Роман был готов.

— Думаете, возникнет? — спросил я.

— Думаю, надо быть готовым, — ответила бабушка.

Глава 13

Екатерина Александровна Белозерская вышла из портала.

— Добро пожаловать в Потсдам, Ваше Сиятельство! — учтиво преклонив голову, произнёс пожилой сотрудник администрации императора Священной Римской империи. — Его Величество ожидает Вас в зале приёмов!

Белозерская ответила на приветствие лёгким кивком, на её холодном лице не читалось совершенно никаких эмоций. Помимо трёх немцев, в комнате присутствовал Ристо — он заранее прибыл в резиденцию Вильгельма Пятого, чтобы установить во дворце императора портальный маяк для княгини и обеспечить безопасность её прибытия.

— Прошу за мной! — произнёс пожилой немец и направился к выходу из комнаты, Белозерская пошла за ним.

В зал приёмов императора Священной Римской империи Екатерина Александровна вошла одна, сопровождавшие её немцы и Ристо остались за порогом. В зале, помимо самого Вильгельма Пятого, присутствовал герцог Эджертон. Завидев Белозерскую, мужчины улыбнулись — немецкий император искренне, британский премьер-министр натянуто.

— Добрый день, друзья мои! — поприветствовала княгиня своих старых товарищей на немецком языке. — Рада видеть вас в добром здравии и, надеюсь, в хорошем настроении!

— И мы рады тебя видеть, Кэтхен! — произнёс Вильгельм Пятый.

Эджертон же многозначительно промолчал, и Белозерская не смогла не прокомментировать этот момент.

— А ты не рад меня видеть, Гарри? — спросила княгиня у англичанина. — Сколько лет прошло с момента нашей последней встречи? Тридцать? Сорок? Неужели ты по мне не соскучился?

— Сорок семь лет, — ответил Эджертон.

— Ты считал? Это так мило. И неожиданно, я тронута.

— Кэтти, прекрати, — англичанин нахмурился. — Я не понимаю, что тебя так веселит.

— Я просто рада видеть старых друзей, — ответила Белозерская и обратилась к Вильгельму: — Ещё раз спасибо тебе, Вилли, что согласился организовать эту встречу.

— Должен же кто-то проследить, чтобы вы не поубивали друг друга во время дружеского общения, — вздохнув, ответил немецкий император.

— Да с чего нам друг друга убивать? — наигранно удивилась Белозерская. — Мы сейчас по-быстрому договоримся с Гарри об обмене семьи виконта Карингтона на графиню Никитину и её мужа, да можем приступать к обеду. Ты же пригласишь нас на обед, Вилли?

Вильгельм Пятый улыбнулся и кивнул, давая понять, что обед со старыми друзьями он запланировал.

— Так что, Гарри? Сразу хлопнем по рукам и потратим оставшееся время на дружеское общение, раз уж собрались? — обратилась Белозерская к Эджертону и улыбнулась.

— Нанесённый ущерб тоже сразу компенсируешь? — поинтересовался англичанин, натужно улыбнувшись в ответ.

— Какой ущерб, Гарри? — удивилась княгиня. — Ты о чём?

— Я о разрушенном твоим внуком офисе магического отдела Секретной разведывательной службы.

— Не смеши меня, Гарри! В этом отделе служат самые сильные маги Англии. Ты хочешь сказать, что один мальчик смог разрушить офис секретной службы на глазах у этих магов?

— Мальчик был не один и в руках у него был меч мастера, и ты это прекрасно знаешь, Кэтти! — произнёс Эджертон с заметным раздражением. — Поэтому хватит улыбаться! Я прибыл сюда для серьёзного разговора!

— Хватит, значит, хватит, — сказала Белозерская, и лицо её стало серьёзным. — Да, я знаю, что там произошло. Если хочешь это обсудить, то я готова. Начнём с того, что ты, Гарри, хотел убить моего внука.

— Я лишь оборонялся, — возразил Эджертон. — Твой внук пришёл с оружием на нашу землю. И если бы я хотел его убить, то убил бы. Но я дал ему уйти.

— Ты не смог его остановить, а это другое. Но ты хотел убить Романа, и я это знаю. И хочу, чтобы ты знал, что я это знаю.

— Я не совсем понимаю, к чему ты клонишь.

— Сейчас поясню. Помнишь, обещание, которое мы дали мастеру? Мы поклялись никогда не причинять друг другу вреда что бы ни случилось. Так вот, в отношении тебя для меня это обещание больше не работает. Это не значит, что теперь я тебя убью, нет. Но теперь меня в случае чего ничто не остановит. И совесть меня мучить после этого не будет — ты нарушил нашу клятву первый, подняв руку на члена моей семьи!

— Звучит как угроза, Кэтти, а я не люблю, когда мне угрожают.

— Это не угроза, Гарри, это предупреждение. Но если хочешь, можешь воспринимать как угрозу, сути это не меняет — за внука я тебя убью!

— А не слишком ли громкое заявление?

— Ты забыл, Гарри, кто больше всех положил народа, когда мы во время Первой магической принуждали воюющие стороны к миру? — улыбнувшись, поинтересовался Вильгельм Пятый, решивший наконец-то принять участие в разговоре.

— Нори, — ответил Эджертон.

— Хорошо, — согласился немецкий император. — А кто занял, скажем так, второе место?

Англичанин промолчал, а Белозерская решила повторить угрозу:

— Я убью тебя Гарри! Клянусь памятью учителя, убью! И меня не будет мучать совесть. Оставь моего внука в покое! Ну и меня заодно.