Наследник с Меткой Охотника (СИ) - Тарс Элиан. Страница 37

— Ты! — выпалил он. — Оскорбил меня вчера! Публично! А сейчас посмел влезть в разговор княжича и герцогини! За неуважение к высшей аристократии я вызываю тебя на дуэль!

Вот так просто? Серьёзно? Он думает, что он меня спровоцировал?

Глупец.

Вокруг нас зазвенела тишина. Я же не удержался и-таки оскалился:

— Дуэль? С радостью.

Глава 16

Дуэль в первый день в новом учебном заведении… Я прям как герой одной из тех книг, которыми зачитывались мои осколки души. С той только разницей, что в лагере я собираюсь пробыть буквально несколько дней.

После озвученного вызова, герцогиня изо всех сил пыталась сгладить углы — мол, в лагере дуэли запрещены. На это княжич ответил, что официально лагерь начинается лишь после выступления коменданта. Света явно хотела продолжить спор, но поймала мой взгляд и тут же передумала.

Дальше всё стало ещё веселее — мы вышли из столовой на улицу, и направились к одному из полигонов. По пути нас попытался остановить страж-инструктор, но наткнулся на ту же отговорку, что и Света:

Лагерь ещё не начался. А значит, мы пока просто гости-аристократы. А раз так, то «хозяин дома» обязан предоставить гостям место для дуэли, если у них возникли не разрешаемые противоречия.

Судя по толпе, которая нас сопровождала — многие спешно оставили завтрак, чтобы насладиться зрелищем.

На полигоне нас встретил очередной страж-наставник. Вежливо, но твёрдо он попросил дождаться прибытия коменданта.

Я не удивился, когда увидел давешнего майора — того высокого и резкого мужика, с которым вчера повздорил Змей. Именно он — страж первого ранга граф Архип Семёнович Апраскин, и был комендантом нашего лагеря.

— До моей речи, официально открывающей лагерь, ещё сорок три минуты, — выслушав других стражей и сверившись с часами, громко заявил он, а затем глянул на княжича.

Взгляд этот мне не понравился. Граф и княжич выглядели в тот момент как жулики-сообщники.

— Поэтому даю добро на дуэль по законам Империи, а не Корпуса Стражей! Но как комендант лагеря, оставляю за собой право остановить дуэль в любой момент. Возражения?

Разумеется, ни у кого их не оказалось.

И вот мы стоим друг напротив друга. Княжич торжествующе скалился. А я громко спросил:

— Я ведь имею право сделать ставку?

Княжич нахмурился и скосил взгляд на мою левую руку:

— У тебя нет родового оруженосца! А значит, и нечего предложить для ставки! Ставить деньги или недвижимость я считаю ниже своего достоинства.

— Ну так поставь оружие, — пожал я плечами.

Княжич скривился ещё сильнее. Его откровенно бесили мои слова и моё поведение.

— Повторяю, — процедил он. — У тебя нет ничего, достойного моей ответной ставки.

— Хорошо, — кивнул я. — Так и запишем. Струсил.

— Ты вновь меня оскорбляешь⁈ Довольно слов! Начали!

Он полыхнул энергией, и из его наруча-оруженосца вылетела прекрасная синяя алебарда с серебряными вставками. Энергия княжича наполняла оружие.

Эм? Зачем он царапнул свой палец кончиком алебарды?

Едва артефакт отведал крови хозяина, как по нему пронеслись белоснежные молнии.

Хм, так вот ты какой — родовой артефакт? Могучее оружие, которое годами улучшают представители одного рода, и которое в итоге становится почти бесполезным для тех, в ком нет крови создателя или его потомков.

Эта алебарда с молниями — огромная ценность рода княжича. Но для других будет лишь репутационным трофеем, практически неприменимым в бою.

Вот оно что… Вот почему он так хотел сразиться со мной на дуэли… По местным законам противника можно на дуэли убить. Правда, потом ВКЖ — Внутренний Корпус Жандармов — спецслужба, занимающаяся исключительно разбором конфликтов между аристократами империи, начнёт расследовать причины и ход дуэли. Может огромный штраф влепить, если увидит, что победившая сторона где-то действовала не по чести, или повод был совсем уж мелочный для того, чтобы убивать соперника.

Но княжичу явно плевать на штрафы. Уж не знаю, весь его род такой мерзкий, или он один такой избалованный гад, но он явно привык брать всё, что пожелает, силой.

Он вскинул к небу алебарду, и во все стороны от неё полетели белоснежные молнии. Они покрыли землю полигона, точно искрящаяся паутина.

Если бы я не улучшил своё Сосредоточение, меня бы могло и сжечь так, что только пепел бы остался.

А княжич скалится, радостно заливая всё молниями! Думает, наверное, что стража-неофита его убийственный артефакт сто процентов должен одолеть!

Покалывает… да…

Я медленно зашагал вперёд, наблюдая, как пыжится княжич. Он пока ещё был уверен, что дожмёт меня. Он совершенно не думал, что его маленьких запасов энергии не хватит, чтобы продемонстрировать весь потенциал родового артефакта.

На его лице застыла торжествующая улыбка…

Я же прислушался к своим ощущениям. Мой «Энергетический паразит» уже развеялся. Слабенький он пока, всего лишь начального уровня. Но я чувствую, что сгусток моей энергии (а «паразит», по сути, им и является), подключившись к энергетическому контуру на руке княжича, сжёг ему часть плоти. И, кажется, нарушил часть контуров.

Сейчас княжичу должно быть очень больно активировать Метку.

Правда, в бою со мной он решил её вообще не использовать, отдавая все силы родовому артефакту.

Идиот.

Я подошёл к нему на расстояние метра. Княжич заревел и рубанул меня алебардой. Похоже, до него начало доходить, что его бесчисленные молнии не смогли сбить мой покров.

Уйдя в сторону, я уклонился от алебарды и резко схватил его за запястье.

Вновь влил энергии туда же, куда и вчера. Княжич закричал, разжав пальцы.

Увы, я не могу прикончить этого мерзавца на глазах у кучи людей, хотя и в своём праве. По идее в текущей ситуации, когда я взял его в захват, я должен его красиво вырубить без лишнего членовредительства. Чтобы всем показать, насколько я благородный воин, и минимизировать претензии к моей скромной персоне.

Княжич ещё и контроль над покровом потерял от боли в руке.

Тьфу. Слабак!

Я прошептал ему на ухо:

— Если ты полезешь ещё раз ко мне или другим людям, убью.

А затем одним ударом сломал ему ноги.

— Стоп! Стоп! Хватит! — вылетел на полигон комендант корпуса. — Белозёров! Отойди от Его Сиятельства.

Я поднял обе руки, показывая, что никому вредить не собираюсь, и пошёл прочь.

— Медиков сюда! Живо! — кричал комендант за спиной.

— То, что случилось с Его Сиятельством недопустимо, Ваше Сиятельство! — пылко проговорил юный страж-неофит из баронского рода Артемьевых.

Он с жаром смотрел в глаза графу Апраскину — коменданту лагеря. Разговор проходил в кабинете коменданта, и, кроме Апраскина и Артемьева, здесь присутствовали ещё двое.

Оба неофиты. Один из баронского рода, другой из графского.

Обсуждали эти четверо, разумеется, произошедшую сегодня утром дуэль.

— Я всё понимаю, — твёрдо сказал комендант, обращаясь к Артемьеву. — И меня, как и вас, выводит из себя мысль, что какой-то безродный пёс смеет оскорблять княжича, и всех нас. Что он дерзит герцогине. Что в Корпусе Стражей столь возмутительные устои. Но прошу, вас. Не горячитесь. Мои, — он скривился и выплюнул это слово: — Коллеги… уже доложили графу Игнатову о сегодняшней дуэли. Граф был в ярости. Но, как вы понимаете, сделать ничего не мог, — комендант злорадно хмыкнул. — Но теперь этот Белозёров, как и прочая чернь с Метками, на время лагеря штатный страж. А что это значит?

— Что? — заискивающе спросил барон Артемьев.

Двое других неофитов покачали головами.

— А это значит, что мы не можем публично разобраться с Белозёровым, — терпеливо проговорил комендант. — К нему сейчас вообще не нужно привлекать внимание, а то не дай Бог Игнатов всё бросит и лично примчится в лагерь! Оно вам надо?

Юноши отрицательно помотали головами. Удовлетворённый реакцией слушателей комендант продолжил: