Вредная утопленница - Александрова Наталья Николаевна. Страница 7

Значит, именно здесь, в этом кабинете, вчера вечером неизвестный злодей задушил женщину…

Надежда Николаевна быстро взглянула на Женю.

Нет, она совершенно не была похожа на ту жертву душителя: у той были длинные волосы, у Жени – короткая стрижка, та была высокой и худощавой, Женя – пониже и плотнее. Та женщина была значительно моложе, движения более гибкие, легкие… Но самое главное – Женя была вполне жива и здорова.

Но кто был вчера вечером в ее кабинете? Потому что Надежда твердо решила считать, что никакого обмана зрения у нее вчера не было. И временного помутнения рассудка тоже. С головой у нее полный порядок. Она не заснула в кресле, как Алиса из сказки, и не увидела сцену убийства во сне. Она видела это наяву.

– Так, говоришь, ты теперь Лебедева? – заинтересованно спросила Женя. – Это не за того ли Лебедева ты вышла, который работал заместителем начальника в четвертом отделе?

– Ну да, Саша Лебедев… Он потом к нам перешел, начальником отдела, ну, тут все и случилось…

– Он мне казался таким сухим, черствым… – осторожно проговорила Женя. – Ты только не обижайся…

– Ничуть. – Надежда улыбнулась. – Он и мне таким сначала показался, пока я его не узнала ближе.

– Ну надо же… – протянула Женя, – выходит, у вас случился служебный роман…

– Ага, – рассмеялась Надежда Николаевна, вспомнив, какими глазами смотрели на нее сослуживицы, когда их с будущим мужем роман потихоньку начал становиться достоянием общественности, как дамы делали большие глаза, когда она входила в комнату, и перешептывались за ее спиной.

– Это не долго продолжалось, несколько месяцев, а как только решили мы пожениться, Саша сразу из института уволился.

– Не долго… – как эхо протянула Женя.

И Надежда вспомнила ее историю.

Собственно, вспоминать было особенно нечего. Женя Малинина пришла к ним работать не молодым специалистом, не зеленой девчонкой. Она успела уже где-то поработать, выйти замуж и родить дочку. Симпатичная молодая женщина, приветливая, улыбчивая, голос негромкий, Надежда сталкивалась с ней нечасто, но они всегда симпатизировали друг другу.

Вдруг прошел слух, что Женя развелась с мужем. Кто-то что-то слышал, а Ленка Бехтерева не поленилась выяснить в бухгалтерии насчет алиментов. Все точно, сказала она, Малинина в разводе, алименты получает большие, потому что бывший муж после развода уехал на заработки на Крайний Север. Отчего развелись, никто не знал – Женя ловко уходила от ответа на прямые вопросы. Надежда помнит, что как-то даже резко сказала той же Бехтеревой, чтобы оставила человека в покое. Мало ли из-за чего люди разводятся, может, характерами не сошлись. «Тебе виднее», – ответила тогда Бехтерева, намекая на собственный Надеждин развод с первым мужем. Надежда пожала плечами и буркнула, чтобы Ленка не зарекалась, мало ли что в жизни случится. Не пей, как говорится, из колодца, может, плюнуть придется. И как в воду глядела: примерно через год муж Ленку бросил. Познакомился в участковой поликлинике с медсестрой и ушел к ней в коммунальную квартиру.

– Не на что глядеть! – возмущалась Ленка. – Худосочная, ножки как спички, волосики жиденькие…

– Зато язык не такой длинный! – не выдержала Надежда. – И ядом не сочится.

За что получила ненавидящий взгляд от Ленки и благодарный – от Жени.

Женю тогда отчего-то в отделе просто травили. Надежда, как уже говорилось, сошлась с ней не слишком близко и так и не поняла, в чем там было дело. Всем видно было одно: после развода Женя фантастически похорошела и просто расцвела. Глаза ее сияли, волосы лежали пышной волной, походка приобрела плавность. Женя сильно похудела, и когда шла по коридору, ее талия, затянутая ремешком поверх темного свитера, раздражала даже Надежду. Одевалась Женя вроде бы просто, но все сидело на ней изумительно. Такая метаморфоза, ясное дело, дамскую общественность напрягала.

– Замуж хочет, – шипела неразведенная еще тогда Ленка Бехтерева, – оттого и красуется. Да только зря старается, у нас мужиков свободных нету!

Надежда тогда только рукой махнула – еще не хватало Ленку слушать, но слухи множились, и через некоторое время к Жене прочно прилипла кличка Невеста. Это случилось после очередного Восьмого марта, когда Женя явилась на работу в белой кофточке с кружевами, которая, надо сказать, очень ей шла. Бехтерева дошла до совершеннейших гадостей, рассказывала, что Женя вешается на мужчин буквально везде: в кабинете, в лифте, в закутке перед столовой, на лестнице.

– Ты сама, что ли, видела? – не выдержала Надежда.

– Я – нет, но мне рассказывали. – Ленка думала, что улыбается многозначительно, а выходила улыбочка просто гадостная.

Тем не менее ей верили все, кроме Надежды. Надежда же руководствовалась простым здравым смыслом, она твердо знала, что ни один мало-мальски приличный мужчина не станет откровенничать с Бехтеревой. А дурака какого-нибудь и слушать не стоит.

Дело, однако, доходило до абсурда – мужчины побаивались ходить к экономистам, идиот Скородумов наорал как-то на Женю без всякого повода.

Некоторые тетки Женю фальшиво жалели, и это было еще противнее. В конце концов она уволилась по собственному желанию. С тех пор они не встречались.

Надежда очнулась от дум, поймав на себе внимательный Женин взгляд.

– Как ты? – спросила она. – Замуж не вышла?

– Нет! – с вызовом ответила Женя. – И нисколько от этого не страдаю!

– Извини… – отступила Надежда, – зря я спросила…

– Да брось ты, Надя! – Женя подошла ближе. – Я же помню, что во всем этом безобразии ты не участвовала, всегда хорошо ко мне относилась!

– Ну конечно! – осмелела Надежда. – Да что про это говорить сейчас.

– Это все Витька Ливеров, сволочь такая, устроил! – В Женином голосе послышалась самая настоящая ненависть.

– Такой рыжий, морда в веснушках и ногти вечно грязные? – с трудом припомнила Надежда.

– Ну да, он. Начал он после развода на меня самую настоящую охоту. Поспорил, что ли, с кем-то, я уж не знаю. То после работы меня поджидает, в кафе зовет, то провожать увяжется, то в лифте прижмет. И ведь видит, что я от него шарахаюсь, а он еще пуще увивается. «Такая, – говорит, – женщина – и не моя!»

– Скажите, какой Казанова! – усмехнулась Надежда. – Да на него смотреть-то оторопь брала, а туда же…

– Вот-вот. Я, конечно, первое время все хотела по-хорошему его отвадить, на шутку свести, а он как с цепи сорвался. Тут квартальный отчет подоспел, я осталась после работы. Сижу в комнате одна – этот подлец вваливается и ко мне лезет прямо нахально. Ну что делать? Кричать – никто не услышит. Дала ему пару раз по морде, да еще коленкой кое-куда.

– Вот это правильно! – горячо одобрила Надежда.

Они помолчали.

– А помнишь Колю Стрекопытова? – оживилась вдруг Женя.

– Это который вместо Москвы прилетел в Хабаровск?

Эта история случилась лет за пять до того, как Надежда Николаевна познакомилась с Сан Санычем. Тогда их институт как раз закончил серьезную разработку, и главный конструктор проекта с несколькими ведущими специалистами улетел в Москву сдавать работу заказчику. Во время сдачи выяснилось, что нет какого-то важного документа. Конструктор позвонил в родной институт, и ему пообещали срочно прислать документ. Молодому специалисту Стрекопытову оформили командировку, вручили портфель с важной бумагой и отправили в аэропорт: поезда «Сапсан» тогда еще не было, а доставить документ нужно было срочно.

Стрекопытов добрался до аэропорта, прошел регистрацию… и исчез.

В Москве его безуспешно ждали, но так и не дождались.

Оказалось, что, выйдя на летное поле, Николай Стрекопытов каким-то образом умудрился сесть в другой самолет и вместо Москвы вылетел в Хабаровск.

Сев на свободное место, Николай заснул, через несколько часов проснулся и с удивлением спросил стюардессу: «Неужели мы все еще не долетели?»

– Ну да, тот самый! – подтвердила Женя. – Так представляешь, он теперь в Англии, владелец крупной компьютерной фирмы.