Я плету твою судьбу (СИ) - Милованова Анастасия. Страница 11

— П-практически на в-всех. — Ультио зашуршал бумагами. — Но пока н-не уловил с-связи между ж-жертвами. Согласно х-хронологии Таис, первой была матрона. Затем — с-сотрудница компании «Ч-чистота и уют», р-работник доставки, нотариус…

Я заметила, что чем дольше говорил Тио, тем меньше заикался. То ли оттого, что не смотрел на нас с Кэем, то ли на него так действовало привычное погружение в аналитику.

— Ультио, — прервал его Кэй, — жертвы с цветами. Сосредоточься на них. Остальных пока примем как тренировочную базу маньяка и сопутствующий ущерб.

От слов Войнота меня даже передёрнуло, и я уставилась в окно. Мой цинизм и в подмётки не годился цинизму Кэя, и слушать то, с каким безразличием следователь обсуждает убитых, мне было неприятно.

Дома за окном сменялись парками и государственными зданиями, погружая в какое-то гипнотическое состояние. И я бы даже не заметила, что Кэй закончил разговор с Тио, если бы не одно царапнувшее память имя.

— Повтори, пожалуйста, имя жертвы с нарциссами? — дёрнувшись к проекции, спросила я.

— Э-э, — слегка опешил аналитик. — Робен Вистерк. Ч-чаровник, владелец отеля «Все грани уюта». Умер от г-голода. Сотрудники говорят, он просто н-ничего не ел. Лекарей не вызывали, поскольку господин Вистерк у-утверждал, что это л-лечебное голодание.

— Чаровник? На них же не действуют силы Ткачей! — удивился Кэй и перевёл взгляд на меня. — Твой бывший?

— Светлейшая упаси! — проговорила я, нахмурившись. — Это гад выселил меня из недоразумения, которое он гордо величал «отель»! Именно потому, что мне не удалось вплестись в его полотно судьбы.

— Хм, — протянул Кэй. — Тио, я понял, информации много. Мы просмотрим все дела по возвращении в отдел. Не будем больше тратить ресурс артефакта. Мне ещё с Руби и Вэл связываться.

— Д-до связи, К-кэй. — Тио отсалютовал, прижав правый кулак к груди, и отключился.

На минуту в салоне повисла тишина.

— Что ж, дело и впрямь запутанней некуда, — выдохнул Кэй, пробарабанив пальцами по рулю. — Очередной твой обидчик. Маньяк действительно дарит тебе подарки, Таис. Или это ты сама так всё выстраиваешь и прикидываешься жертвой?

С последними словами он бросил на меня изучающий взгляд. Опять реакцию отслеживал, провокатор!

— И нападение сама на себя организовала, чтобы отвести глаза, так? — подыграла я ему.

— Вот, ты уже и признаваться начала, — усмехнулся Кэй. — Может, и про остальных мне расскажешь? Чем тебя обидели садовница, танцовщица, нотариус и бедная маленькая учительница?

— Водителя ещё забыл, — подсказала я. — И если говорить серьёзно, я никогда в жизни с ними не сталкивалась. Да и своим обидчикам я счёт не веду.

— А вот твой поклонник, похоже, всех учитывает. — Кэй провернул резкий манёвр и вывел маголёт на пригородную трассу. — Неужели ты не замечала слежки? Он же не один год за тобой наблюдает.

— Приступами паранойи не страдаю, — огрызнулась я. — Мне и в голову не приходило, что за мной могут следить. Кэй, я Ткач! Таких, как я, стараются вовсе не замечать, как пятно от окурка на дорогущем ковре. Глаз раздражает, а исправить уже не получится. Единственные, кто пристально следят за нами, — это твои коллеги.

— М-да… — протянул Войнот.

— Да что м-да-то?! — разозлилась я. — Мой дар — не мой выбор. Я такой родилась! А Высокородные отчего-то решили, что это проклятье и мне подобных надо клеймить! Кто вам такое право давал?!

— Ну, как показывает практика, такое решение было принято не зря, — с непроницаемым лицом проговорил Войнот. — Твой собрат запросто убивает граждан просто потому, что так пытается тебя впечатлить. Ты сама жила за чужой счёт, не думая, что таким образом можешь усугубить судьбу окружающих людей. Как ни крути, проклятие или, как тебе угодно, дар Ткача толкает его обладателя на преступную дорожку.

— Да что ты говоришь?! — язвительно огрызнулась я. — А кто нас вынуждает так жить? Ваши аристократические задницы и создают из нас чудовищ. Даже из тех, кто никогда бы не свернул на эту дорожку.

Я умолкла, глубоко и часто дыша. Пыталась успокоить гнев, что клокотал внутри. Войноту всё же удалось меня раздраконить, и теперь он знал, где моя больная мозоль.

— Я тебя ни к чему не принуждал, — пожав плечами, проронил он, а зеркало над приборной панелью отразило его лукавую ухмылку.

— Вот и не надо.

— Вот и не буду.

— Прекрасно!

— Отлично!

— Ар-р-р, — не выдержала я и полностью развернулась в кресле.

Лучше буду смотреть в окно, надеясь, что вид природы успокоит нервы. Иначе в сводке новостей точно появится весть о крушении маголёта с завязанным узлом водителем.

С тихим смешком Кэй включил музыку, под которую я умудрилась задремать.

— Твою мать! — Злой крик Кэя вырвал меня из полусна и заставил в панике рвануть из машины.

— Что?! — С выпученными глазами я дёргала за ручку, не совсем понимая, откуда ожидать опасности.

— Вперёд смотри! — Войнот ткнул в лобовое стекло.

Оказалось, что мы успели подъехать к лесу, окружающему Дом Порицания. И как раз со стороны приюта над верхушками деревьев поднимался густой чёрный дым.

Глава 6. При распутывании узлов постарайтесь сами не запутаться

Странно, но запаха гари почти не ощущалось. Я бродила по пепелищу и невидящим взглядом осматривала то, что осталось от моего дома — места, где я провела детство; места, с которым в нормальном мире обычно связаны самые тёплые воспоминания. Но в мире Ткачей приюты никогда не вызывали положительных чувств. Во всяком случае у меня так точно.

Да что уж душой кривить! Я бы и сама с удовольствием спалила этот так называемый дом ещё семь лет назад, когда выпускалась отсюда. И сейчас вместо положенной печали я испытывала тайное злорадство: поделом. Так же, как матроне.

Оглянулась на Кэя: следователь беседовал с командиром огнеборческого отряда, который к нашему приезду уже успел потушить пожар. К моей радости, воспитанники не пострадали. Всех успели вывести. Лишь несколько матрон получили незначительные ожоги, пока организовывали эвакуацию.

Маленькие Ткачи стояли в стороне и отрешённо следили за взрослыми. На каждом были надеты хаттанты, и в каждом ребёнке я видела маленькую себя с таким же спокойным и безразличным взглядом. Светлейшая, за что они заслужили такое? За что совсем крошек отдают в эти ужасные заведения? Вопрос, который не имел логичного, с точки зрения человечности, ответа.

Перевела взгляд на обгоревшие остовы. Это место подарило мне бесценное знание: полагаться в этой жизни можно только на себя. Никого и никогда нельзя пускать в своё сердце. Если даже родители могут предать тебя, то что говорить о сторонних людях?

Родителей я практически не помнила. Папу точно, от него осталось невнятное ощущение отчуждённости. Будто даже к совсем маленькой мне он питал лишь отвращение. О маме же в памяти сохранилось всего одно воспоминание: я сижу на её коленях и тянусь за кулоном на её груди. Странное дело, никак не могу вспомнить, что было изображено на украшении. Оно всё время меняется в моей памяти. А может, и формы у него нет — просто переплетающееся сияние разных цветов, заключённое в прозрачную сферу.

— Предаёшься ностальгии? — Кэй, как всегда, подошёл бесшумно, но я уже привыкла к этой его манере и даже не вздрогнула.

— Не то место, — ответила я, ощутив дикую усталость.

День едва за середину перевалил, а я уже без сил. Не иначе этот проклятый дом, даже сгорев, продолжал тянуть из меня жизнь.

— Ах да, плохие воспоминания, — понимающе кивнул следователь. — Ты, должно быть, рада, что приюта больше нет. Прям как по заказу, правда?

— На что ты намекаешь? — Я наконец-то развернулась к Кэю.

Войнот смотрел на меня с подозрительным прищуром. Разговор с огнеборцем не улучшил его настроения и, судя по всему, навёл на какие-то новые подозрения.

— Не делай вид, что не понимаешь, о чём я. Первая жертва — твоя обидчица, среди остальных находится ещё один твой «поклонник». Место, где мы можем найти улики по первой жертве, удивительным образом сгорает. Ах да, пожар начался в архиве.