Двенадцатая жена, или Выжить после... (СИ) - Миллюр Анастасия. Страница 20

— Мне все равно, — проговорил Малкольм.

Лакеи выдохнули. Я нахмурилась.

— Почему? — мой требовательный взгляд впился в лицо муженька.

— Не думаю, что они берут больше, чем им нужно. Если бы я обнаружил воровство, я бы поднял им пособие.

Моя челюсть с громким стуком ударилась об пол.

— Но… — я открыла рот, но слова от потрясения не шли. — Но…

И вдруг Малкольм улыбнулся как-то совсем беззаботно, и от этой его улыбки дар речи спрятался еще глубже и не собирался обретаться еще очень долго.

— Габриэль, ты знаешь мой месячный доход?

Помня о том, что дара речи все еще не было, я не стала как дурочка сидеть с распахнутым ртом и мычать. Я поступила мудрее и просто покачала головой.

Малкольм оперся скулой на изящно сложенные пальцы и посмотрел на меня.

— Три государства платят мне по договору о ненападении. Лорды в моем герцогстве платят налоги с торговли и добычи камней в горных шахтах. В моей собственности золотой рудник и шахты по добыче угля. И наконец налоги с горожан, правда они весьма скромны.

Дар речи зажмурила глаза, до кучи прикрыл их ладошками и с воплями спрятался где-то совсем далеко-далеко.

Я моргнула. Потом еще раз. Прочистила горло. Снова моргнула.

Решила, что сейчас самое время выпить водички. На самом деле, это возможно был самый подходящий момент за всю мою жизнь, чтобы выпить чего покрепче.

Учитывая сколько, он всего назвал, сумма выходила баснословная.

Скажем, он каждый день мог принимать ванную, наполненную золотыми монетами, и после этого сбрасывать их со рва. Но подождите…

— Договор о ненападении?.. — прохрипела я каким-то чудом.

— У нас есть драконы. Разумеется, государства опасаются, что мы нападем на них.

— Но… — я все еще невероятным образом говорила. — Разве Ледяные гора не часть нашей страны?

— Ледяные горы номинально часть трех стран. Фактически — мы независимы.

— Вау…

— Поэтому если мои слугам не хватает на жизнь, и они воруют по десять золотых монет каждый месяц, мне все равно.

Невероятным трудом я смогла вернуть свою челюсть на место, а потом кинула грозный взгляд на лакеев, глаза которых зажглись алчным огнем.

Ну, муженек, ты договоришься, они тебя до нитки обворуют.

— Зато я против воровства, — нахмурилась я. — Если им не хватает на жизнь, пусть пишут прошение о поднятии пособия. А при твоем подходе, они могут совсем распоясаться. Сегодня украдут десять монет, завтра сто, а послезавтра?..

— Не думал, что ты так будешь переживать о моих деньгах… - проговорил Малкольм, пригубив вино.

Я проследила за его движениями и нахмурилась еще сильнее.

— С того момента, как ты на мне женился, это - наши деньги. А я к своим деньгам, всегда относилась бережно.

Он чуть усмехнулся. Только уголком рта, и эта его едва заметная усмешка выстрелила прямо в сердце.

— Значит, наши деньги в безопасности.

Я сглотнула, борясь с желанием растереть грудь, чтобы избавиться от этого ужасного сердцебиения. Чтобы отвлечься, я снова посмотрела на лакеев, которые уже не выглядели такими счастливыми, как некоторое время назад.

Ага, так вам!

Сжала вилку сильнее и снова посмотрела на невозмутимое лицо мужа.

О чем он думает?

На стол передо мной поставили блюдо, накрытое крышкой, которая тут же быстро поднялась.

— Что это? — спросил Малкольм.

Но его голос донесся до меня словно из-под толщи воды. Все мое внимание было сосредоточено на потрясающем творении кулинарной мысли – горе пирожных. Маленькие аккуратно нарезанные, источающие безумно приятный запах, так и просящиеся ко мне в ротик.

Ну, что вы маленькие, не плачьте. Мамочка обо всех позаботится. Мамочка всех съест.

— Это… Пироженки… - прошептала я с благоговением, протягивая к ним дрожащую от предвкушения руку.

Мои пальцы сомкнулись на идеально пропеченном, влажном бисквите. Я сглотнула голодную слюну и поднесла тортик к губам. Медленно приоткрыв рот, я закрыла глаза, откусила маленький кусочек, и мои чувства взорвались восторгом. Я протяжно застонала, вздрогнув от восторга, когда вкус тортика раскрылся во всей красе в моем рту. Я снова застонала и открыла глаза.

Поняла, что атмосфера в комнате как-то поменялась. Все смотрели на меня, и это смущало, потому что взгляды были какие-то…

Я слизнула с губ крошку и сглотнула. Муж смотрел на мой рот, будто бы тоже желая попробовать пироженку…

Мне, если честно, было жалко делиться, до вкусняшек я была жадной, но раз уж этого для родимого муженька… Я прикусила губу, стремясь подавить в себе желание на монополию пирожных и поднесла тортик к губам мужа.

— Хочешь?

Взгляд Малкольма переместился с моих губ на мои глаза. И скажу я вам, лед в них плавился и разливался, они блестели и излучали что-то такое… У меня не было слов.

Муж помедлил мгновение, а потом чуть подался вперед и приоткрыл рот. В животе затрепетало, я прерывисто вздохнула, щеки обдало жаром. Поднесла тортик чуть ближе к его губам, и он медленно, не сводя с меня взгляда, откусил.

Взгляд сам собой опустился на его губы, влажные от пропитки бисквита. Они наверняка сейчас со вкусом шоколада. Такие мягкие…

Дрожь пронеслась по телу, и я плотнее сжала колени, чуть прогибая спину.

Вот он проглотил, помедлил мгновение и произнес спокойно: «Неплохо».

«Неплохо… Неплохо… Неплохо…» - эхом звучало у меня в голове.

— Что?! Неплохо?! — возмутилась я.

Напряжение между нами разбилось вдребезги.

— Да ты ничего не понимаешь! — буркнула я обиженно и поднесла тортик назад к себе, стараясь закрыть его свои телом от взгляда этого богохульника. — А я еще с ним делилась… Безбожник…

И вдруг… Тихий смех пронесся по залу.

Я резко повернулась к мужу, который, прикрыв рот рукой, смеялся, глядя на меня.

Ту-дум...

Ту-дум-ту-дум...

ТУ-ДУМ-ТУ-ДУМ-ТУ-ДУМ-ТУ-ДУМ-ТУ-ДУМ-ТУ-ДУМ-ТУ-ДУМ-ТУ-ДУМ…

Да сколько же можно уже! Сердце, черт бы тебя побрал!

ГЛАВА 9. ТРИНАДЦАТАЯ ЖЕНА

Я сидела в своей комнате, и моя голова уже кипела от напряжения, мозг плавился и был готов вытечь через уши. Потерла виски и протяжно застонала. Позволив себе такую передышку, снова взялась за перо и с тяжелым-тяжелым вздохом принялась разбираться в путанных записях книги учета.

В принципе, все что я хотела узнать, я узнала.

Миссис Гейл, и правда, воровала и воровала по-крупному. Не зря меня напрягли дорогие картины в ее комнате и множество украшений.

Все это было необходимо конфисковать, а против нее начать судебный процесс. Это просто удивительно, как у нее хватило наглости по стольку тырить каждый месяц и оставаться на своем месте, не пускаясь в бега.

Если все сделать по закону, она могла отправиться в башню и надолго. Хотя постойте…

Я ведь размышляю, принимая в расчет законы своей страны, а как мне недавно признался Малкольм, Ледяные горы - независимое герцогство. Значит и законы у них другие. И учитывая подход муженька, не удивлюсь если за воровство вообще не предусмотрено наказания!

Голова заболела еще больше, и я вздохнула.

В любом случае, нужно найти грамотного человека, который сможет нормально вести хозяйственный учет. И было у меня смутное подозрение, что искать такого человека мне придется самой и за пределами дворца.

Да… И экономку похоже все-таки придется менять. Я посмотрела на план штаба, который лежал недалеко от меня, и при мысли, что там скорее всего тоже все нужно будет поменять, мне становилось как-то нехорошо.

— Миледи, вы звали меня? — услышала я тихий голос служанки.

— Да, — кивнула я, не отрывая взгляда от цифр, которые категорически отказывали сходится. — Дрова в камине совсем прогорели, подкинь.

— Да, миледи.

И какой черт дернул меня посмотреть, что там делает эта горничная? В любом случае, этот черт мне очень помог.

— Зачем ты хочешь бросить книгу учета в камин? — спросила я очень грозно.