Измена. Я только твоя. Лирическое начало (СИ) - Соль Мари. Страница 15

- Простите, но здесь не курят, - озвучила я одно из важных правил «Астории».

- Чего? – удивилась девица и подняла на меня глаза. Во взгляде читалось: «Ты кто? И откуда взялась?».

- Не кури, - поддержал меня тот посетитель.

Я отметила, что эти двое очень подходят друг другу! Даже чем-то похожи. Вот только манеры разнятся! Девушка чиркнула снова…

- Я сказал, не кури, - прозвучало спокойно и жёстко. Так, что даже меня обдало холодком.

Девушка бросила зажигалку на стол. Они сделали заказ.

- Я принесу вам винную карту, - напомнила я и повернулась, чтобы уйти.

- Не нужно, - услышала в спину.

В этот раз его спутница спорить не стала.

Когда я принесла им еду. Точнее ему! Незнакомка с плохими манерами заказала салат. То атмосфера была куда накалённее. Они общались, и даже моё появление не заставило их прекратить.

- Накажи его! Ведь ты же мой брат! – восклицала она.

- Осторожно, - участливо бросила я, ставя на стол между ними тарелку.

- Агнеш, разбирайся сама, - ответил мужчина.

Он на меня не смотрел. Был увлечён.

- Агнесса! – напомнила девушка.

Ответа не последовало. Я не стала мешать. Удалилась. У стойки увидела Нику. Народу было немного. Несколько пар, деловых и не очень. Глаза её бойко сверкнули:

- Жена его что ли?

- Кого? – я сделала вид, что не знаю, о ком идёт речь.

- Ну, мужика этого, что ты обслуживаешь, - эта фраза резанула мой слух.

- Я не его обслуживаю, а их столик, - поправила я.

- Ой, да ладно! – махнула Ника, - Так чё?

- А я знаю? – пожала плечами.

- Ну, кольцо есть, нет?

- Я не смотрела.

- Ой, да ладно! – опять не поверила Ника, - Небось, первым делом.

- По себе людей не судят, - вздохнула я.

Я и вправду не взглянула на руку. Потому, что мне было неважно. На других я вообще не смотрела. У меня перед глазами был ты…

- Не строй из себя моралистку, - сказала «мой босс» и кивнула, когда подоспел его кофе.

- А ты не пытайся казаться хуже, чем есть, - парировала с улыбкой.

Ника вздохнула:

- Куда уж хуже?

Мы подшучивали друг над другом. И все знали, что Ника – бывшая девушка моего парня. И подшучивали над нами обеими. Я просила её не рассказывать! Но у Ники язык без костей.

- Тёть Тане привет передай, - сказала она, узнав, что мне предстоит знакомство с твоими.

Но и я в долгу не осталась. Ответила:

- Боюсь, потеряю.

Ты ухмылялся, когда мы «бодались». Но злился, видя нас вместе с Никой. Мне казалось, тебе больше нравится, когда мы ругаемся с ней. Но у нас было много тем для общения. Например, отношения в коллективе. И перемены в меню. А ещё вкус и внешность особ, которые чем-то запомнились. Ты ревновал! Меня к ней. Впервые за всё это время.

- Ну, как прошло? – спросила она.

Я опустила подробности. Рассказала, каким вкусным был торт, что мы взяли в кондитерской. Да и что рассказывать? Посидели, поели. Тёть Таня спросила о планах на жизнь. Я сказала:

- Хочу быть актрисой.

И по взгляду уже поняла, что в её понимании значит быть ею. Явно не то же самое, что в моём.

Тёть Таня вздохнула:

- Понятно. Я в семнадцать лет тоже играла и пела.

- На чём? – спросил твой отец.

Она покосилась на него и оставила этот вопрос без ответа.

- Мне восемнадцать, - ответила я.

- Вот то-то и оно, что ещё вся жизнь впереди, - сказала тёть Таня.

Как будто просила меня не спешить.

«И чего меня все отговаривают», - думала я возмущённо.

- Весь мир против нас, - объявила тебе после ужина.

Ты звал в свою комнату. Как будто мы - два подростка! Зимой было трудно найти местечко для уединения. В нашей любимой «теплушке» похолодало. И повесили новый замок. Так что общались у Жеки, пока его не было дома. Тот работал по сменам. А Ника в такие дни предупреждала меня, чтобы я поменяла постельное. Выходит, на этой кровати мы делали это все вместе? Точнее, отдельно… Ну, в общем, ты понял? Мы все, вчетвером.

Но нас было трудно смутить. Мы так друг по другу скучали! И самозабвенно любились, используя все горизонтальные плоскости тесной однушки.

В твою комнату я идти отказалась.

- Твоя мама и так обо мне не лучшего мнения, - сказала печально.

- С чего ты взяла? – ты коснулся меня, притянул к себе ближе.

- Просто, вижу, - ответила я.

- Прекрати! – твой поцелуй погасил все обиды.

Ты снял с вешалки куртку и прокричал:

- Я ушёл.

Мы хотели пройтись перед сном. Как семейная пара. Однако накрапывал дождь. И потому мы зависли в подъезде. Было темно, и так атмосферно, что я уступила. И в самый разгар нашей пылкой любви появился сосед. Вместо того чтоб уйти, он стоял и смотрел, как мы одеваемся. Ты сказал:

- Извините.

А он усмехнулся:

- Да вы продолжайте, ребят.

Знакомство с моими прошло не так гладко. Мама всё время хотела тебя напоить. По её мнению только в пьяном виде человек проявляет свою истинную натуру. Хотя, будучи пьяным, ты никогда не лез в драку. И даже слегка замыкался в себе. Я, выпивши, спорила до посинения. И теребила твоё захмелевшее «эго».

Бабушке ты не понравился. Хотя, ей в принципе не нравился никто. Разве что почтальон, который приносит её пенсию.

- Заболеваний в роду нет? – уточнила как медсестра.

Я одёрнула:

- Ба!

Но ты возразил:

- Я здоров, - чем спровоцировал «выброс» нравоучений на тему о том, как же вредно курить. И о том, что здоровых людей не бывает. Кому знать, как ни ей, медработнику?

Но «проповедь» эта имела влияние. Сигарета в тот вечер «не шла»! Мы целовались, мечтали о том, как поедем на море. Накануне экзаменов в ВУЗ мне хотелось расслабиться. Потом «засосёт» и закружит учёба. Я почти ни на секунду не сомневалась в том, что поступлю. Преподаватель на курсах всегда выделял мой талант.

Мы хотели махнуть вшестером. Но Женька не был уверен по поводу отпуска. А без его анекдотов затея теряла смысл.

- Поедем вдвоём, если что, - шепнул ты мне на ухо.

- Только ты и я? – я ухватила тебя за рукав.

- Ну, а чего? Хонду возьму у отца.

- Ага, так он тебе и даст! Держи карман шире, - ответила я.

- Тогда поедем на поезде.

Я закрыла глаза, представляя, как мы сядем в поезд, закажем чаёк. И, как взрослые, двинемся в путь. У тебя будет верхняя полка, обязательно по диагонали. Ты сам так сказал. «Чтобы смотреть на меня сверху вниз».

- А я когда лягу спать, разденусь до трусиков, - сказала игриво.

- Лифчик оставь! – ты был привычно суров.

- Почему? – я продолжала играть.

- Там же люди, - ответил ты так, будто я постоянно так делаю.

Я махнула рукой:

- Да они уже спят.

Мы замолчали, уткнулись друг в друга. И руки пролезли под ткань.

- Тогда не пугайся, если ночью ты проснёшься уже не одна, - услышала я.

- Там же люди? – спросила с упрёком.

- Они уже спят, - бросил ты, продолжая ласкать.

Если честно, мне было плевать на родню. И на мнения разных людей. Мне бы даже на речке понравилось! Спать в палатке, варить кипяток на костре. Чтобы ночью делить с тобой спальник. Правда, в мечтах эта картинка была привлекательна тем, что в ней не было комаров. И дикий зверь не мог появиться внезапно…

В однушке мы с Никой оставляли друг другу послания. Забытые презики на полочке в ванной. Помада у зеркала, или шампунь.

- Ты скоро сюда переедешь! – злилась Ника.

А я отвечала:

- Не знаю. А ты?

Понимая при этом, что Ника не терпит подобных намёков. Об их с Женькой «парности» было нельзя рассуждать в перспективе. Настолько они были разными! И каждый другого терпел.

- Прикинь, - удивлялась она, когда мы меняли «спецовки» в подсобке, и юбкам взамен надевали любимые джинсы, - И он говорит мне, так ласково, сладенько: «Никуль, а может быть, ты отсосёшь?».

Я покраснела. Манера Ники вот так, без зазрения совести, выставлять напоказ свои «грязные трусики», меня забавляла.