Роды. Прощание с иллюзиями. Хроники индивидуальной акушерки - Мишукова Инна. Страница 38

Сначала захотелось тут же закончить приём и вернуть деньги. Но потом стало интересно найти слова:

– Отлично, вы сильная, волевая и послушная. Пробуем прямо сейчас. Задание: немного размягчите и укоротите шейку матки. Выполняйте. Ну? Давайте же.

Женщина задумалась, улыбнулась. Прошла курсы, совершенно феерически родила.

Ещё одни роды: мы с этой парой уже рожали (и очень хорошо) за четыре года до этого. С радостью – уже как свои – встретились на вторых. Но за прошедшее время многие важные вещи из памяти роженицы всё-таки выветрились.

Роды явно буксовали. Часы сильных и частых схваток ни к чему не приводили. Я прислушалась к происходящему: женщина геройствует, слишком уверена, что она сильная, она молодец, она справится. Но – вымоталась, устала. И наконец прозвучало то самое «Я больше не могу!» (На открытии всего лишь в два сантиметра.)

Она просила всё время что-то ей говорить. И я снова и снова напоминала образы и примеры, подзабытые ей за четыре года:

– Не надо быть сильной, не надо быть бойцом, сдайся…

После её «капитуляции» мы родили за полтора часа.

Слова. Слова…

Такие одинаковые и такие разные.

Что родится, то родится

Ведущий беременность врач (роды принимать не ему):

– Имейте в виду, ребёнок сразу же после сорока недель начинает страдать! Ему очень опасно продолжать оставаться внутри. Вы сами-то даже и не заметите, а он там того…

Доктор! Перечитайте, пожалуйста, учебник по акушерству.

У беременной выявлены эпизоды незначительного повышения уровня сахара, диагноз – гестационный сахарный диабет [15]. Корректируется диетой, плод некрупный. Врач женской консультации:

– Через неделю после родов ребёнок может впасть в гипогликемическую кому.

Доктор… Послеродовое отделение проверяет сахар у таких детей.

На вопрос о том, насколько доктор готов к выжидательной тактике при излитии вод:

– Готов. Только сразу предупреждаю: излитие вод – это гарантированный окситоцин.

– А если воды отойдут в родах?

– Сто процентов окситоцин во втором периоде.

Даже не знаю, что и сказать.

У недавно родившей – мастит. Не гнойный, лактостаз [16], грудь покраснела, температура сорок один. На «скорой» везут в больницу. Вердикт:

– Прекращайте кормить, грудь надо резать.

Не буду упоминать народные методы, веками передававшиеся «из рук в руки», не всем это близко. Но даже медицинские учебники предлагают большой спектр консервативных корректирующих манипуляций в подобных ситуациях. Сколько женщин напрасно легли бы под нож, если бы везде рулили такие «специалисты»…

Я, будучи уже опытной мамой, кормила четвёртого. И однажды утром нащупала в груди вспухший за ночь плотный шарик размером с лесной орех. К вечеру он вырос до грецкого, температура поднялась до со- рока.

Вызвала «скорую». Девушка-фельдшер испуганно смотрела на меня, стучащую зубами от озноба. Застоя молока не было, только этот шарик. Она набрала подстанцию, стала советоваться:

– Какая-то опухоль. Мастопатия?

Там ей задавали вопросы, она ощупывала меня и отвечала.

– Поняла, значит, не подходит. А онкология может так проявиться?

Я представила, что попаду в общую хирургию, где дежурный доктор будет примерно так же знать маммологию и проблемы грудного вскармливания, и решила остаться дома. Нашла давно валявшуюся в ящике стола бумажку с каким-то телефоном: «Помощь с молоком» (причём номер не мобильный – обычный городской), записанным ещё во вторую беременность.

Дрожа от озноба, сбивчиво бормочу в трубку – не смутившись, что «алло» произнёс заспанный мужской голос (на часах полночь):

– Д-д-доброй ночи, это под-д-д-держка груд-д-дного вскармливания?

Пауза… И злобный рык:

– Это морг!

После чего трубку бросили. Бедный разбуженный дяденька, простите меня!

Сбила температуру парацетамолом, наутро пошла в поликлинику. Маммолог после УЗИ:

– Совершенно непонятная структура опухоли, нужно ложиться в онко-маммологию и выяснять там.

Я в ужасе помчалась в ближайший роддом, уверенная, что уж там-то должны разбираться в проблемах грудного кормления (интуитивно чуяла, что ноги оттуда растут). В приёмном на меня, родившую полгода назад, посмотрели скептически:

– Ваш случай – уже не наша сфера, вам в больницу надо.

Упросила, чтобы ко мне вышел какой-нибудь врач из послеродового.

Вышел (за что уже спасибо), осмотрел:

– Вам надо пить гормоны, блокирующие лактацию, а это вырезать.

В отчаянии стала звонить всем, кто мог хоть что-нибудь посоветовать, – акушеркой я тогда ещё не стала, связей по теме не имелось. Удивительный человек Миша (его история описана в книге «Родить Легко»), который приезжал на массаж моей давно и безнадёжно уставшей спины, посоветовал мазь траумель.

К вечеру шарик стал мягче. К утру – уменьшился. На третий день почти не ощущался.

Пошла к маммологу. Тот в шоке:

– Этого не может быть! Если бы я не видел УЗИ своими глазами, не поверил бы.

(Не забывая по понятным причинам эту историю, включила в курс После Родов Легко подробный разбор всех проблем с грудным кормлением.)

Беременная готовится ко вторым родам. В первых «родила богатыря» больше четырёх килограммов. Роды близко, но плод так и сидит на попе – тазовое предлежание. Некрупный, есть все шансы родить нормально.

Женщина совершенно разумна и понимает – может сложиться и так, что будет кесарево сечение. Идёт по рекомендации к доктору, который вроде как берётся за тазовые роды. Но тот на сроке тридцать девять с половиной недель ставит её перед выбором:

– Решать нужно сейчас. Или оперируем, или рожаем.

Разумная женщина уточняет:

– А почему именно сейчас и именно так? Разве мы не можем начать рожать, а если роды не сложатся, уйти на кесарево?

– Нет, переобуться в родах уже не получится. Если всё-таки решаете рожать, то это не моя ответственность. Что родится, то родится.

Переобуться в родах не получится? Доктор забыл, сколько кесаревых оказываются по ходу родов вынужденными?

После того, как её желанного ребёнка назвали «чтом», роддом женщина сменила.

Я подыскивала врача для одной своей очень известной беременной. Два «наших» доктора в роддоме, который был нужен, на её даты оказались наглухо завалены контрактами и не брали ни в какую. Вспомнила, что один тамошний молодой врач как-то выражала намерение со мной поработать, на словах поддержав все мои идеи.

– Доктор, вы знаете эту девушку? На контракт её возьмёте?

Та в восторге:

– Да я её просто обожаю! Конечно!

И вот мы в родах. Сонный узист, вяло водя датчиком:

– Причина обращения?

В роддоме. Ночью. Женщине в схватках.

Моя роженица заценила вопрос:

– Да так, мимо шла. Дай, думаю, зайду!

На осмотре молодой доктор почему-то встревоженно сообщает:

– Всего три сантиметра…

Не могу понять, откуда её тревога. КТГ прекрасная, схватки идут. А что должно быть?

Доктор:

– Думаю, надо вскрыть пузырь.

А я обещала девушке, что веду её в хороший роддом, где поддерживают всё естественное! Роженица, неприятно удивившись, отказалась от амниотомии.

Через пару часов схватки стали сильными, а дыхание – глубоким, родовым.

Голос врача уже не просто тревожный, а какой-то фальшивый (после учёбы в ГИТИСе могу кое-что распознать):