Тамплиеры. Рыцари-храмовники - Рид Пирс Пол. Страница 6

Насколько исторически верны описания Иисуса? Попытки объективно взглянуть на него часто встречают отпор как сторонников христианства, так и противников. Известный знаток Библии Э.П. Сандерс считает, что необходимо проанализировать краеугольные исторические факты:

«Мы знаем, что к проповеднической деятельности его подтолкнул Иоанн Креститель, что у него были ученики и сторонники, что он надеялся обрести «царство», что он пришел в Иерусалим из Галилеи, что он враждебно относился к храму и всему иудейскому синедриону, что его пытали и распяли на кресте. Наконец, по свидетельству учеников, произошло его «воскрешение»: он ожил после распятия, но в другом обличье. Они в это верили, во имя этого жили и приняли смерть».

Такая невероятная вера в Христа практически всех, кто с ним встречался, заразительна. «Какое бы значение ни придавалось имени Христа, — пишет Джеза Вермес в книге «Еврей по имени Иисус», — одно можно сказать наверняка: в основе раннего христианства лежит представление об Иисусе не просто как о мессии, а как о долгожданном спасителе всех иудеев». Однако этот мессия оказался не царем-воином, который должен был привести еврейский народ к триумфу и мировому господству, а куда более глубокой и парадоксальной личностью — библейским «козлом отпущения»; претерпев нечеловеческие муки, он разрушил козни Сатаны и «смертию смерть попрал».

Главные предсказания — очень отличающиеся от того, что ожидало большинство евреев, — можно прочитать на стене храма — они сделаны от имени пророка Исайи в 740 году до н. э. «Вот мой посланник к вам, — возгласил Создатель, — которого я избрал и в котором душа моя воплощена». И Господь сделает его «светочем нации, и спасительная благодать разольется во все концы земли»; это будет человек «презрен и умолен пред людьми, муж скорбей, изведавший болезни, а мы отвратим от него лице свое. Он будет презираем и гоним, а мы ни во что будем ставить его».

Многие псалмы, написанные за века до пришествия Христа, также говорят о его муках и стонах перед распятием. «Я стал всеобщим посмешищем, люди презрительно кивают в Мою сторону», — сказано в одном из таких псалмов. Авторы Евангелия особо выделяют те эпизоды из жизни Христа, где сбываются предсказания пророков. Повествуя о том, как Иисуса прибивают гвоздями к кресту, а римские солдаты бросают монету, разыгрывая его набедренную повязку, Иоанн ссылается на 18-й стих 22-го псалма: «…и разделили они Мою одежду, и бросали жребий между собой». Некоторые современные скептически настроенные ученые полагают, что подобные факты добавлены уже после событий, дабы подтвердить пророчества: например, указание на то, что Христос родился не в Назарете, где жили его родители, а в Вифлееме, привязано к давнему предсказанию пророка Михея. Историк Робин Лейн Фокс провел скрупулезное расследование и сделал вывод: «Рассказ, события, описанные в Евангелии от Луки, исторически невозможны и внутренне противоречивы… Все это ложь».

Существуют ли свидетельства об Иисусе Христе в других источниках, кроме Евангелия? Единственное упоминание о событиях того периода встречается в книгах Иосифа Флавия «Древности иудейские», «О войне Иудейской», написанных, вероятно, на арамейском языке для евреев, проживавших восточнее Евфрата. Надо сказать, что эти мемуары довольно противоречивы: согласно одной версии, они списаны с греческого источника — труда, опубликованного в Риме, поэтому выражают взгляды императора Домициана, ярого гонителя христиан; по другой версии, оригинальные хроники Иосифа Флавия радикально отредактировали византийские монахи-переписчики. Как бы то ни было, один из спорных пассажей «Древностей иудейских» цитирует Евсевий Кесарийский в сочинении «Церковная история», написанном в IV веке. Маловероятно, что эпизод, касающийся скорее Иоанна Крестителя, чем Иисуса Христа, был позднее добавлен самими христианами. Иоанн является довольно загадочной фигурой. У него грубое, обветренное, «как у дикаря», лицо. «А жил он, словно освобожденный от тела дух… и на всех частях тела, не покрытых собственными волосами, носил звериную шкуру».

Так вот, Иисус, по сообщению Иосифа Флавия, прославился чудесами: «Он творил такие поразительные и невиданные чудеса, которые не под силу ни одному человеку; но из-за обычного человеческого облика его нельзя было назвать и ангелом… Рядом с ним толпилось много простых людей, жадно внимавших его поучениям. Вокруг него распространялось нервное ожидание, что он наконец сможет освободить еврейский народ от римского ярма… Когда они поняли, что он способен выполнить все, что пожелает, то призвали его пойти в город, изгнать римские войска и самому стать царем, однако он оставил их слова без внимания».

Согласно записям Иосифа Флавия, еврейская верхушка дала взятку Понтию Пилату, римскому прокуратору Иудеи, дабы тот разрешил распять Христа, поскольку синедрион пугала растущая популярность Иисуса среди рядовых евреев. Историк отмечает: в самый разгар казни «весь храм — от верха до основания — неожиданно, словно вуалью, покрылся густой мглой». В пространном описании храма Иосиф Флавий упоминает надпись: «Иисус — владыка, который никогда не правил, — был распят евреями, потому что предрек гибель города и полное разрушение храма».

Аналогичное предсказание мы встречаем и в Евангелии от Луки: «И когда некоторые говорили о храме, что он украшен дорогими камнями и вкладами, Он сказал: придут дни, в которые из того, что вы здесь видите, не останется камня на камне; все будет разрушено» (Лука, 21:5–6). Более вызывающим выглядит заявление Иисуса из Евангелия от Иоанна: «Разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его» (Иоанн, 2:19). Именно оно возмутило еврейских первосвященников и послужило одним из пунктов обвинения в адрес Христа.

Но Иисус предсказал разрушение не только храма, но и всего Иерусалима. На сей счет существуют два противоположных взгляда. По мнению христиан, именно из-за этого предсказания только что зародившаяся в Иерусалиме христианская община перебралась на север, в Пеллу, как только римляне осадили столицу. Скептики полагают, что данное «предвидение» евангелисты добавили после реального события. Так или иначе, абсолютно ясно: ранние христиане рассматривали разрушение Иерусалимского храма и как неотъемлемую часть нового договора между Богом и людьми, и как Божественное наказание евреев, отвергших Его родного Сына. Рассказав о том, что мать убила собственного ребенка, дабы тот не попал к осадившим Иерусалим врагам, Евсевий, один из первых христианских историков, добавляет:

«Таково было воздаяние евреям за их ужасающе несправедливое и злобное обращение с Сыном Божьим… После страданий Спасителя и яростного требования еврейской толпы помиловать бандита и убийцу (Варавву) и покарать Иисуса на весь народ пало проклятие».

В наши дни попытки уничтожить еврейский народ выглядят куда более безжалостными и несправедливыми, чем во времена Веспасиана и Адриана, поэтому трудно не заметить антисемитской направленности Евангелия. Например, святой Матфей пишет: «Пилат… сказал: невиновен я в крови Праведника Сего… И, отвечая, весь народ сказал: кровь Его на нас и на детях наших» (Матфей, 27:24–25). Но это не означало, насколько можно судить, обвинения еврейского народа в том смысле, в каком мы встречаем его… в Испании XVI столетия или в расовых теориях в духе Хьюстона Стюарта Чемберлена в XIX веке. Грубые расовые предрассудки отсутствуют как в античности, так и в Средние века, и в наши дни. В конце концов, и Христос, и его последователи, включая евангелистов, были евреями.

Вражда между иудеями и христианами носит не расовый, а религиозный характер, и, учитывая неустранимые противоречия между двумя религиями, очень трудно найти способ погасить конфликт. Разрушение храма, предсказанное Христом, было не просто физическим фактом, а олицетворением упадка иудаизма как идеи. Господь определил, что еврейский народ послужит чем-то вроде «кокона» для мессии, и раз тот явился, то «кокон» должен исчезнуть, погибнуть.

Из Евангелия явствует: лидеры синедриона не поняли миссии Иисуса. Вероятно, испугавшись того, что проповеди Христа спровоцируют римлян на активные действия (хотя, судя по довольно сдержанной реакции Пилата, дело обстояло несколько иначе), первосвященники и старейшины резко реагировали на растущую популярность нового пророка. С их позиции это вполне объяснимо, если вспомнить, какие животрепещущие вопросы затрагивал Иисус в своих ярких проповедях. Синедрион, похоже, был уверен, что идеи Иисуса умрут вместе с ним. Абсолютно неправдоподобным представляется сегодня мнение иудейского первосвященника Каиафы: «И не подумайте, что лучше нам, чтобы один человек умер за Людей, нежели чтобы весь народ погиб» (Иоанн, 11:50).